— Простите, нет.
— Не хочешь знакомиться или не пойдешь на тусу? — опешил красавец-грузин, получив отказ — с ним мечтали познакомиться все девушки института (денег на «свою девушку» он не жалел и это многое решало в «отношениях»).
— Мне не интересны не вы, не ваша туса.
«Ботаники» сдержанно засмеялись.
Что еще мог сделать «соблазнитель»… Давид развернулся и пошел из аудитории, даже не остановившись у своей «наложницы».
— Дев, так мы идем на тусу? — вскочила она с места.
— Созвонимся, — отмахнулся тот, подходя к друзьям.
Друзья засмеялись, подначивая «отвергнутого ухажера».
— Хороша Маша, да не твоя!
— Вот это крепкий орешек!
— Эта деваха тебе не по зубам!
— Она моя! — процедил Давид, зло глядя на смеющихся друзей. — Месяц и я завалю ее в койку! Забьемся?
Выйдя из аудитории, друзья забились…
12
В этот же день Давид проследил за намеченной «жертвой», узнал в какой тренажерный зал и в какое кафе она ходит с друзьями, где живет и этим же вечером прислал ей роскошный букет цветов.
Букет благосклонно приняли, и он, с ожиданием глядя на окна «объекта соблазнения», стоял у своей красной машины с откидным верхом, в надежде на появление девушки в окне и благодарственного взмаха рукой. Но девушка в окне не появилась, ручкой не помахала, разочарованный ухажер поехал домой.
В «расстроенных чувствах» Давид «пожаловался» папочке на «неприступную» новенькую, а тот, услышав фамилию и адрес проживания девушки, задумался и надолго закрылся в своем кабинете.
Следующие несколько дней все повторилось: слежка, тренажерка (Давид начал заниматься с тренером под удивленные взгляды компании друзей), дом, букет, ожидание под окнами и поздний отъезд домой. Теперь в аудиторию Давид не входил, а стоял в дверях, глядя на Алену, смущавшуюся под его откровенным взглядом и одновременно раздражавшуюся от его постоянного присутствия и его ожидания от нее какого-то ответного знака внимания.
На День Победы Алена уехала к родителям в Питер, а через два дня, когда рано утром вернулась, заглянула в спальню бабушки и ахнула — вся комната была уставлена шикарными букетами цветов! догадавшись кто посылал цветы, и кто принимал букеты, пока она нежилась в ванне после тренажорки или сидела в наушниках перед компом.
«— Вот почему Давид так смотрит… с ожиданием: взяла цветы, значит, приняла ухаживания!»
В перерыве между лекциями она решила поговорить с ухажером и объяснить, что с таким ветряным и ненадежным парнем строить отношения она не собирается! Но Давид в аудитории не появился, и Алена пошла его искать, спустилась на первый этаж и увидела, как его «под руки уводят» двое мужчин в штатском.
— Что случилось? — бросилась она к нему, совсем забыв, что она теперь не вмешивается в чужие проблемы. — Тебя что, арестовали?
— Нет, — остановил ее стриженый мужчина. — Пригласили для разговора.
— Снежана с крыши свалилась и выясняют, где я нахо… — попытался объяснить Давид, но его перебили.
— Не мешайте, девушка, следователь во всем разберется!
— Тогда я свидетель! — все же вмешалась Алена.
— Свидетель чего? — задержался «мент».
— Его алиби! Я его девушка! — ляпнула Алена первое пришедшее на ум объяснение и увидела, как «подозреваемый» скривился: столько дней динамила, а тут сама напрашивается.
А что она могла еще сказать? Она же видела Давида в институте в перерывах между лекциями, в тренажерке, у своего подъезда — значит, может помочь ему точно установить его алиби на определенный отрезок времени.
— Ладно, поехали, — разрешил мужчина — зачем искать свидетеля, когда свидетель сам плывет в руки.
И они поехали к следователю.
13
В кабинет следователя Алену не пригласили, и она осталась сидеть на стуле в коридоре.
— Давай, Галиночка, рассказывай, как провела праздники без меня! — недовольно поинтересовалась она у бабушки по телефону. — Нужны твои показания! С каких до каких ухажер под твоим окошком стоял?
По коридору быстро шел представительный, черноволосый мужчина средних лет в дорогом костюме. Мельком посмотрел на разговаривающую по телефону девушку и резко остановился напротив нее.
— Вы к следователю по делу Циклаури? — сухо спросил он.
— По делу? — посмотрела Алена на «красивого грузина» и догадалась: — Вы его папа-адвокат. Я, Алена Субботина, знакомая вашего сына.
— Вано Гурамович, — представился мужчина, внимательно разглядывая симпатичную, невысокую девушку.
— Я вроде как, свидетель — могу подтвердить алиби Давида по некоторым дням и до определенного времени.
— И по ночам?
— Вы что? — вскочила Алена, но тут же взяла себя в руки и села. — Что видела подтвержу, а врать не буду! Даже не просите!
Кивнув, адвокат собственного сына постучал и открыл дверь кабинета.
Через полчаса томительного ожидания, следователь вызвал Алену.
Она подтвердила «дневное» алиби Давида и даже кивнула головой, отвечая на вопрос следователя: «Так теперь вы его девушка?», чем слегка «покривила душой», однако, про «роман» любвеобильного Казановы сразу с двумя девушками рассказала.
— Думаете ревность и разрыв с любовником мог подтолкнуть Снежану к самоубийству? — подводил следователь к выводам.
— Можете не отвечать! — подсказал старший Циклаури.
Но Алена ответила.
— Я не знаю ни одну, ни другую и не могу судить об их чувствах.
— По утверждениям Давида Циклаури, сейчас он состоит в близких отношениях с другой девушкой. Не с вами.
— Значит, я ошиблась, и я не его девушка, а просто свидетель… его постоянного дневного присутствия около меня и моего дома.
— Спасибо за ваши показания. До свидания.
— Мы тоже можем идти? — поднялся отец Давида.
— Пока «да», но советую вашему сыну не покидать город.
Все вышли из кабинета.
— Спасибо за поддержку, — идя за отцом по коридору к выходу, поблагодарил Давид «не свою девушку», не ожидавший от нее такого участия. — Я к этому делу не имею никакого отношения!
— Так я тебе и поверила! Нечего крутить роман сразу с двумя девушками! — возмутилась Алена. — Похоже Снежана не смирилась с тем, что ты ее бросил.
— Бред! Мы расстались в апреле, а в мае она не перенесла расставание⁈ Чушь собачья! — рьяно доказывал свою невиновность Давид. — Просто она звонила мне за несколько дней до… Вот меня и подтянули к этому делу.
— Это меня не касается! Сам разбирайся! И, пожалуйста, больше не приходи и не присылай мне цветов! Твои ухаживания ни к чему не приведут!
— Почему? Ты же сказала, что ты моя девушка.
— Девушка с «близкими отношениями» у тебя уже есть! И закончили на этом! — отшила ухажера Алена.
Они вышли из здания, спустились со ступеней.
— Вас подвести? — повернулся к Алене отец Давида.
Покачав головой, Алена попрощалась и пошла к метро.
Мужчины стояли у машины смотрели в след удаляющейся девушке.
— Завязывай со своими пьяными вечеринками с друзьями и доступными девицами — ничем хорошим это для вашей компании не закончится! — садясь в машину, недовольно выговаривал Вано Гурамович. — Сколько еще надо открыть дел, чтобы ты взялся за ум? Это тебе уже третье предупреждение! И последнее! Я успешный адвокат и бизнесмен — сын преступник мне не нужен!
Давид обиженно сел в машину — отец помог, но это не давало ему право отчитывать его, как мальчишку!
— Тебе никакой сын не нужен! У тебя только работа на уме и твои молодые любовницы!
— Не тебе меня судить! — рявкнул отец. — Я вкалываю, как проклятый и имею право жить, как мне нравится!
— Я тоже хочу жить, как мне нравится! — не остался в долгу Давид.
— Заработай сам на свои хотелки и живи! А пока я тебя содержу, ты будешь выполнять мои требования: с сегодняшнего дня ты завязываешь со своими тусовками и пьяными загулами! Иначе лишишься денег, машины, квартиры, переедешь к матери в загородный дом и там заканчиваешь учебу! Это не все! Ты женишься на порядочной девушке, которую я тебе выберу, обзаведешься детьми и начнешь работать на фирме!
— Но как же…
— У тебя есть выбор, сын: либо ты подчиняешься моим требованиям, либо вместе с матерью выметаетесь из моей жизни и возвращаетесь в Грузию!
— Что мне там делать, отец⁈
— Работать! Обоим!
Двери закрылись, и машина тронулась.
14
В институт Алена не вернулась — обсуждать «новости» о трагедии со Снежаной не хотелось, да и на сердце после разговора с Давидом было неспокойно и досадно.
Что могло заставить молодую девушку добровольно расстаться с жизнью? Думать об этом Алена не стала, считая, что самоубийство не выход из тяжелой ситуации — всегда надо бороться, а не складывать лапки и делать непоправимый «шаг с крыши»…
Вернувшись домой, она взяла в оборот собирающуюся смотреть сериал «бабулечку».
— Объясни, ка, мне Галиночка! Как ты могла принимать ухаживания молодого человека за моей спиной?
— Что тут объяснять, Алечка? — пожилая женщина, глядя на красивые букеты в своей спальне, вздохнула. — Мне уже за шестьдесят. Пока ты жениха найдешь, пока поженитесь, о детях задумаетесь, пока они родятся… столько времени пройдет, а мне ждать некогда! Вот я и подумала, может у тебя с этим парнем все сложится — букеты вон какие дарит — значит, серьезно настроен!
— Ты готова отдать меня за первого встречного, чтобы правнуков дождаться⁈ — возмутилась Алена. — А может, я его не люблю! Или он совсем ненадежный и замуж за него выходить нельзя!
— «Люблю-не люблю» — раньше без любви замуж выходили и жили по пятьдесят лет вместе, а сейчас вы по любви выходите — год, два и разбежались! Дети полусироты, а то и вовсе безотцовщина!
— Жалко, конечно, детей, но любовь проходит…
— Причем здесь любовь! Любовь — это счастье, если она между супругами есть, только вы молодые за любовь принимаете сексуальное влечение, вот она у вас и кончается. А настоящая любовь — это скопище чувств: дружба, доверие, уважение, ответственность, влечение, и еще сотня эмоций, которые никогда не кончаются! А вы двадцатилетние женитесь, рожаете ненужных детей и разбегаетесь из-за измен, а не понимаете, что мужчины до тридцати для себя живут — свои удовольствия справляют — семья и дети им не нужны! — только после тридцати у них мозги на место становятся, и они о семье и детях задумываются. А женщины наоборот — до тридцати должны семью создать и детей родить! Мужчине тридцать, а женщине двадцать — вот идеальный возраст для брака!