Муж провокационно поднимает бровь и нарочито заметно здоровается. А смотрит колко, задумчиво. Так, что совсем не помогает разгадать ночную загадку, чем еще больше усиливает мое волнение. А еще желание рассказать ему все и попросить о помощи.
Вижу, что он собирается ко мне подойти. Нет! Нет! Только не сейчас.
Он хмурится, понимая, чувствуя, что что-то не так, уже делает шаг ко мне, но между нами встает Делирия. Я закусываю губу, замираю, боясь, что вот, он сейчас снова, как тогда в галерее, обнимет ее. Не отрываю взгляд, даже понимая, что это может сделать мне больно. Но Рэгвальд жестко глядит на нее, в его взгляде нет ни капли страсти или нежности, и ее амулет, который она, в отличие от него и меня, не скрывает… не сверкает!
Эта мысль шокирует и отрезвляет, возвращая к моей проблеме. Амулет!
Народа вокруг становится все больше, мне приходится вытягивать шею, чтобы высмотреть Николаса снова, но, к счастью, наконец, мы пересекаемся взглядами. Он сразу же понимает, что что-то не так. Я опускаю ресницы и, глядя на потрясающе красивые разводы мраморного пола, выскальзываю из замка.
Я почти успеваю спуститься с крыльца, когда слышу позади уверенные шаги.
— Доброе утро, леди Селена, — раздается голос Ника. — Вы тоже сочли, что сегодня удивительно хорошая погода, чтобы упускать возможность прогуляться?
— Д-да… — Чуть не падаю с последней ступеньки, неосторожно наступив на платье. — Особенно после странной ночи…
Ник догоняет меня и кивает на вход в парк. Я качаю головой и смотрю в другую сторону. Там, на берегу пруда с кувшинками, стоит небольшая беседка, увитая декоративными лозами. Достаточно скрыто, но не настолько, чтобы можно было заподозрить, что мы уединяемся, как это может быть в закутке парка.
— Вас кто-то беспокоил ночью?
Мы оба понимаем, кого он имеет в виду.
— Не знаю… Возможно, просто странный сон. Из прошлого… — я пожимаю плечами и ступаю на узкую гравийную дорожку, чувствуя камешки сквозь тонкую кожаную подошву туфель. — Гораздо больше испугал другой момент.
Ник напрягается. Какое-то время мы идем молча под тихий сбивчивый хруст под ногами. Как только мы шагаем за пределы беседки, брат тут же выпускает плетение беззвучности. Точнее, нас будет слышно, но, о чем мы будем говорить, разобрать никто не сможет.
— Выкладывай, — Ник берет меня за плечи и разворачивает к себе. — Что Рэгвальд сделал? Он понял, что это ты?
Я пытаюсь смотреть ему в лицо, но не могу. Потому что сама не знаю.
— Мне приснилось, что ко мне прилетал дракон. Или не приснилось, — мямлю я, тру ладони друг о друга, кусаю губы. — Это было как наваждение…
Ник приподнимает мой подбородок. И серьезно смотрит мне в глаза, будто передавая свое спокойствие.
— А теперь давай по порядку. Я же вижу, что тут что-то серьезнее.
Я выкладываю ему все: вчерашний разговор с Рэгвальдом, сон о прошлом, встречу с драконом, упоминаю про веточку земляники… И сбиваюсь на воспоминании об амулете. По телу пробегает дрожь.
— Утром на амулете появилась метка… — сдавленно говорю я и вытаскиваю его из-за пазухи. — Проклятого бога.
Я вижу, как на лицо Ника наползает тень. Он протягивает руку, чтобы коснуться, но останавливает пальцы в миллиметре от поверхности амулета. Первый раз, наверное, слышу из его уст ругательство, достойное рядового солдата.
— Кто-то идет ва-банк, — цедит он сквозь зубы. — Договор с этим богом дорого стоит, а обряд требует жертвы от призывающего. Эта метка постепенно будет тянуть из тебя силы и не даст проявиться связи с амулетом Рэгвальда. Но есть и хорошая новость: она вошла в противодействие с моей маскировкой. Они одновременно усиливают и подавляют друг друга. Ты остаешься скрыта для своего мужа и пока что не теряешь силы. Но насколько продлится этот эффект…
Я прячу амулет и поправляю воротник. Не представляю, кто это может быть. Как так выходит, что я, новая, уже успела кому-то перейти дорогу настолько, что меня обвинили в порче портала и наслали метку… Хотя… Они не могли знать, что у меня драконий амулет. Значит…
Я не успеваю закончить мысль, как снаружи слышится шорох гравия. Ник быстро снимает плетение беззвучности:
— И представляете, леди Селена, эти утки совершенно ничего не боялись. Даже дракона! — делает вид, что заканчивает какую-то забавную историю Ник.
Эту историю о неудачной первой охоте Николаса я слышала миллион раз, тем смешнее показался мне его намек на то, что именно ее он мне сейчас рассказывал.
— И что? Совсем ни одной утки не пострадало? — я натужно улыбаюсь и наклоняю голову набок.
— Ну только если от переедания…
Звук шагов прерывается, я перевожу взгляд за спину Ника, и даже от натянутой улыбки не остается следа. Золотые глаза Рэгвальда ярко мерцают в кружевной тени беседки.
— Вы тоже решили насладиться прохладой пруда в это жаркое утро? — оборачивается как ни в чем не бывало Ник.
Рэгвальд не отвечает, пристально глядя только на меня. Он шагает внутрь, а мне хочется, наоборот, покинуть беседку. Но я, как загипнотизированный кролик, продолжаю смотреть на него. Как всегда идеально одетый, в камзоле, который подчеркивает его широкие плечи и узкие бедра, в белоснежной рубашке под горло и с шелковым шейным платком. Только он напряжен и, кажется, даже зол. Руки сжаты в кулаки, а в одной из них — пара веточек земляники.
Глава 36Проклятие Диких
Земляника. И у него в руке земляника! Совсем запуталась: что явь, а что вымысел. Голова идет кругом, а кажется, будто беседка начинает вращаться. Становится душно даже тут, у пруда.
И в то же время меня пробирает дрожь, я обхватываю себя руками, словно пытаюсь согреться, но не помогает.
— На самом деле нужно решить один вопрос с тобой, Николас, — переведя, наконец, взгляд с меня на брата, глухо отзывается Рэгвальд. Он старается это скрыть, но пульсирующая жилка на его виске выдает его раздражение.
Ник наклоняет немного голову набок, когда мой муж подходит ближе. Меня обдает знакомым запахом черного перца и сандала, и я чувствую, как постепенно становится чуть легче дышать. Рэгвальд останавливается около меня и, сняв свой камзол, накидывает его мне на плечи.
— Прошу прощение, леди Селена, — он поднимает бровь и указывает взглядом на выход из беседки. — Но некоторые разговоры совсем не для женских прелестных ушек. Я, если вы захотите, готов развлечь вас чуть позже. Кстати, я слышал, что женщины очень любят землянику. Это вам.
Он берет мою руку, разжимает пальцы и вкладывает в раскрытую ладонь несколько тонких мохнатых веточек с яркими и сочными мелкими ягодками. Я сначала их пристально рассматриваю, а поднимаю взгляд на мужа, сталкиваясь с его яркими глазами. В них проблескивает какое-то чувство, которое я не успеваю заметить, затем он будто теряет ко мне интерес.
Но касания пальцев Рэгвальда на моей руке продолжают жечь, будто огнем. И в то же время хочется, чтобы он снова коснулся, снова обжег. Тепло разливается по руке до самой груди.
Сильнее закутываюсь в камзол, борясь с желанием уткнуться носом в воротник и всеми легкими вдохнуть мужской аромат мужа. Но сейчас о другом. Обеспокоенно смотрю на Ника, но он с легкой улыбкой кивает мне.
— Что ж, я тогда покину вас, тем более что не хочу задерживаться на завтрак. Не думаю, что Его Величеству это придется по душе. — Я разворачиваюсь и, пользуясь тем, что мне стало легче, спешу покинуть беседку.
Перекатываю между пальцев стебельки земляники, наслаждаюсь ее уникальным ароматом, который уносит меня в воспоминания о том самом побеге с Рэгвальдом из замка Ника. Что это было? Желание удивить именно меня, сделать мне приятно? Или, как он только что сказал, знание, что «женщины любят землянику»?
Все же не могу удержаться и кладу в рот одну из ягод. Даже закрываю глаза от удовольствия, а на душе будто тучи рассеиваются. Остальные решаю оставить на потом и прячу в карман.
Часть, возможно, вообще засушу и потом, когда уже все случится, когда я освобожу себя и Рэгвальда от этой связи, которая не приносит ему счастья, буду заваривать зимними вечерами себе и малышу. И, может быть, тихо плакать.
Дорога обратно кажется длиннее, чем в беседку. Может, потому что сомнений и страхов не только не стало меньше, но и прибавилось.
Но что же случилось с амулетом Делирии? Почему он сегодня не отозвался на Рэгвальда? Я же точно видела сияние в галерее! Оно было не тусклее, чем у меня перед свадьбой. Но, с другой стороны, у меня же тоже угас. Возможно… Кто-то не хочет, чтобы у Рэгвальда была нормальная семья?
В холле уже никого нет, потому что все переместились в столовую. Было бы идеально проигнорировать общий завтрак и попросить принести мне еду в спальню, но понимаю, что не хочу злоупотреблять гостеприимством Керни.
И хотя все еще не расселись по местам, взоры практически мгновенно обращаются ко мне. А я не сразу понимаю почему. Камзол! Точно. Личная гостья короля, вдова оборотня, приходит на завтрак в камзоле дракона, с которым, как он сам утверждал, провела накануне весь день.
Нехотя снимаю его с себя, потому что кажется, что именно он дает мне хотя бы временное ощущение спокойствия и защиты. А без него я как будто уязвима для всех и каждого.
Останавливаю эти глупые мысли. В последнее время Рэгвальд не баловал меня защитой, более того, сам готов был сделать совсем бесправной. Чуть задержав в руках камзол, передаю его одному из слуг под пренебрежительными, подозревающими, раздраженными и порой просто любопытными взглядами иду к своему месту.
Кажется, что когда я прохожу мимо, оборотни специально повышают голос.
— Кто бы ни пытался испортить портал, это к добру не приведет… — говорит высокая седовласая оборотница с выступающими скулами.
— Это точно! Боги никогда не оставляют такие вмешательства безнаказанными! — вторит ей плотная соседка с носом с горбинкой.
— Говорю вам, за такое и проклятье Диких схлопотать можно, — слышится с другого конца стола.