Не планирует ли он потом… в дальнейшем отобрать у меня ребенка?!
***
Он
— Мам, пап? А почему вы до сих пор в клинике? — интересуется Варя.
Мы встретили ее в коридоре. Не дав даже слова вставить, она добавляет.
— Мы сами разберемся с Гришей, не надо нас ждать.
Потом дочь переводит взгляд на мои брюки. Я привел их в порядок, насколько мог. Но следы остались.
— Фу, папа, что с тобой? — кривится Варя.
— Солнышко, случилась небольшая оказия. С твоей мамой… Она… — сжимаю ладонь Лизы, ставшую прохладной и влажной. — Мама снова беременна.
Повисает тишина.
Гриша хмурится, Варя в шоке. Лиза чиркает мне по виску острым, убийственным взглядом.
Вырывает ладонь и прячет руки в карманах жакета.
— Мам, ты чего? — сипит. — Тебе лет сколько?! Вы… Вы хорошо подумали?!
Дочь смотрит на меня и Лизу, будто на двух мамонтов, которые еще не вымерли, вопреки всем законам природы. Внутри что-то царапает, неприятное.
То ли этот взгляд дочери, мол, вы старые, чтобы размножаться…
То ли пренебержение и уверенность, что наши года уже позади, и пора в утиль…
Весь мир кричит о том, что детородный возраст женщин сейчас повышается год от года. Но только не на наших родных просторах… Кажется, до сих пор в ходу выражения «а часики-то тикают…»
Но и вот такие мнения тоже есть…
— Куда вам? — продолжает наседать Варя. — А если опять… выкидыш?
Лиза бледнеет и смотрит на меня еще более гневно.
— Блин, вы не могли подождать с этими новостями? — расстраивается Варя. — После моей свадьбы, например!
— А что, свадьба все-таки состоится? — уточняет Лиза. — Извини, я уже запуталась.
— Я не понял, Варь… — влезает Гриша. — Ты, что, свадьбу отменить хотела? Из-за глупости какой-то?
— Немного вспылила. Не повышай на меня голос, я тебе еще до конца не простила. Или ты считаешь, что рожать им сейчас — это норм?
— Да… Да меня… Как бы… Вообще не касается. Родители у тебя взрослые, сами решат, — умывает руки Гриша.
— Я хочу домой, — говорит Лиза. — Если я сейчас же не уеду… Меня снова будет тошнить.
— Варя, у нас с тобой состоится серьезный разговор, — предупреждаю я. — Позднее.
***
Немного позднее
— Результаты тестов будут готовы лишь завтра.
— Но беременна ты уже сегодня, — возражаю я.
Лиза устало идет по квартире, сбросив жакет небрежно на вешалку. Автоматически направляется в спальню и тормозит возле самой двери.
— Вот черт.
Прижимается лбом к двери…
— Черт. Черт. Черт…
Оборачивается.
В ее глазах вспыхивает обида и слезы.
— Почему именно здесь?! — спрашивает, задыхаясь. — Почему? Других мест на нашлось? Кровать еще после нашего секса не остыла, а ты потащил в койку другую! К тому же… мою… родную сестру?! Почему.
Надо же, а я думал, истерики не будет.
Ошибся?
— Во-первых, напомню… Нервничать тебе нельзя. Так что, может быть, примешь что-нибудь из гомеопатии? И заваришь какой-нибудь чаек? У тебя их много… На всякие случаи жизни. Для горла, задницы и кишок. Для хорошего настроения и понижения давления… Для нервов точно что-нибудь должно найтись!
— Чудовище. Циничное… Мерзкое чудовище!
— Ты хотела узнать, почему она? — делаю паузу. — Ты задаешь неправильные вопросы, Лиза. Много лет назад ты должна была задаться вопросом, почему… ты? Как думаешь, почему я выбрал... тебя?
Глава 11. Она
— Что ты со мной шарадами разговариваешь? — злюсь я, вспыхнув. — Прямо скажи, как есть!
У меня паршивое самочувствие, голова разболелась. Не просто легкая головная боль, но будто мигрень накатывает!
В ответ Влад лишь ухмыляется:
— Вот еще. Ты прекрасно додумываешь. Вот и догадайся!
— Охренеть, — вырывается у меня. — Ты совсем с катушек слетел?
— Принцессы не бранятся так некрасиво.
— А давно ли я принцессой стала? Или все-таки просто принцесска?! — продолжаю пылить, выйдя из себя. — Ты сам хотел видеть рядом с собой принцессу и был против того, чтобы я работала.
— Все так, — кивает. — Убивать мамонта и тащить его в пещеру — работа мужчины. Работа женщины — заниматься детьми, поддерживать огонь в семейном очаге и… в постели.
Влад всегда был против, чтобы я работала.
Даже когда было очень-очень сложно…
И я прекрасно помню, как он сильно был раздражен, когда я решилась открыть небольшой бизнес. Злился, отговаривал, даже кулаком стучал… Я убедила его лаской, улыбкой, вниманием… Всегда это с ним срабатывало, но сейчас я не хочу ему улыбаться и снижать тон тоже не стану.
К тому же этот намек на постель.
Снова.
— Тебе огонька не хватает? Тогда у Евы между ног своим факелом почиркай.
— О как.
— Мудак.
— Браво. И… — подначивает.
— Гондон.
— У тебя все? Или есть еще страшные слова в запасе?
Господи, ему весело. Просто весело…
— Тебе настолько скучно в нашем браке, что даже посраться для тебя предпочтительнее, чем жить мирно?
— Вот мы и до жопной темы добрались. Хоть на словах, и то прогресс, — снова эта пошлая ухмылка с огоньком в глазах.
На что это он сейчас намекает?
О боже, до меня дошло! Фу, какой озабоченный. Фильмов для взрослых пересмотрел?
Еще и намекает, что у нас такого не было. Совсем обнаглел? Пусть у шлюхи своей просит…
Мы как-то были на празднике в доме Евы. Тогда ее муж, Жора, который требовал называть на себя не иначе, как Георг, поднял очень взрослую тему. Я на такие темы открыто говорить стеснялась в компании. Максимум, с мужем, и то… многое для меня до сих пор было табу!
Ева же не постеснялась рассказать, что она многое пробовала и практикует, с веселым пьяным смехом скинула нам в чат разные ссылки на игрушки и смазки для взрослых развлечений… Муж потом еще так заинтересованно пролистал мою переписку с Евой:
— Попробуем? — спросил взбудоражено.
Он всегда знал мои пароли…
Интересно, а у него есть переписки с Евой?
Тьфу, не о том я думаю.
Не о том.
Разворачиваюсь и шагаю в сторону ванной.
— Куда ты? — разочарованно говорит мне вслед Влад. — Мы только подобрались к интересной теме, а ты… снова убегаешь! И вот так всегда! Вместо того, чтобы удивить своего мужика, пойти на эксперимент, ты убегаешь и прячешься среди своих рюшечек и сказочек о высокой любви.
— А тебе в голову не приходило… Что я в этом счастлива? В рюшечках и сказочках, и чистой, красивой любви. Или у тебя нет ни одной мысли о том, что не всем… нужно месить грязь в постели и тащить туда всякие игрушки и прочую ересь…
— Еще крестом передо мной помаши, святоша.
— На это я вообще отвечать не буду, — говорю с обидой.
После выкидыша я ходила в церковь и молилась, чтобы Он подарил нам с мужем шанс еще раз испытать счастье стать родителями.
Не все молитвы и просьбы исполняются быстро.
Вот Он дал нам шанс… Но почему именно сейчас? Когда в каждом слове мужа столько грязи и порочных претензий, что мне тошно и невыносимо даже слушать!
Громко хлопаю дверь и запираюсь внутри.
Через некоторое время Влад дергает за ручку.
— Впустишь?
— Нет! Ни за что! Проваливай! — швыряюс в дверь баночку с пенкой для умывания.
Стеклянный флакон разбивается, жидкость с ароматом розы разливается по кафелю.
— Ты что-то разбила.
— Жаль, что не о твою голову.
— Мне не нравится твое сегодняшнее настроение. Буйное. Будь добра, успокойся. Ты можешь навредить себе. И ребенку. Думай о ребенке, Лиза, ты же не хочешь снова стать причиной выкидыша?
— ЧТО?!
Я пошатываюсь на месте, схватившись за раковину.
От эмоций в глазах темнеет.
Столько лет прошло, почти отболело от той потери.
Влад меня ни разу не упрекнул в выкидыше, но теперь…
Оказывается, что он меня винит в прошлой потере?!
Спустя столько лет… вылезло.
У меня просто нет слов.
Чудовищная боль раскалывает надвое, отстукивая в висках дикой пульсацией: это конец.
***
Он
За дверью ванной комнаты стало тихо.
Так тихо, что грохот собственного сердца стал невозможно громким, назойливым, как барабанная дробь.
— Лиза?
Тишина в ответ.
Даю минуту, чтобы успокоиться. Переварить.
Ей — услышанное, а мне — сказанное.
Вернее, вырвавшееся.
Кажется, я сболтнул лишнего. Вот это, про выкидыш, точно было лишнее…
Но я понял это только сейчас.
И тишина в ответ. Ни звука.
Она там, что, застыла?
Хоть бы всхлипнула или всплакнула, что ли? Дала знать, что жива, что… Не знаю!
Лучше бы и дальше ругались.
Пожалуй, я даже согласен, чтобы принцесса немного поколотила посуду, потом выберем новую.
Но вот эта тишина… Убивает.
Разрывает.
— Лиза. Не молчи.
Конечно, она молчит.
— Лиза! Открой эту чертову дверь!
Психую, выйдя из себя.
Пальцы потряхивает, как у старика с болезнью Паркинсона.
Надо сделать паузу.
Выйти.
Да, одной-двух минут мало.
Я выхожу на балкон, покурить.
Минут пять пережду, пока успокоится Лиза, потом поговорим.
Телефон в кармане вибрирует без конца.
Ева…
Присылает соблазнительные фото…
Пишет, что скучает в самых ярких и откровенных красках. Даже голосовое, соблазнительное, с придыханием и легкими стонами, как будто она уже разогрета…
И я мог бы плыть и плыть по волнам этого голоса долго-долго, если бы не ссора с женой, которая зашла слишком далеко.
Прячу телефон в карман.
Пора бы и вернуться.
Стучу.
Без толку.
В ответ — та же тишина.
Уже не раздражает, но пугает!
— Лиза, открой эту чертову дверь, или я ее вынесу, на хрен!
Приходится постараться, ведь все в нашей квартире сделано на совесть и из дорогих материалов.