— Дай угадаю, ты считаешь себя умнее всех остальных здесь собравшихся людей? — подбородком обвожу пространство. — Лучше воспитана, и моральные качества выше? Спешу тебя расстроить, умные люди не обобщают окружающих и не вещают на них ярлыки.
— Вот и найди себе кого-нибудь получше. Уверена, ты быстро сможешь подцепить какую-нибудь истинную интеллектуалку. Здесь ведь таких полно, — язвит.
— Ты ведь попала сюда каким-то магическим образом.
— Я за сестрой приглядывала, но ей, похоже, это не нужно, — выпаливает и тут же прикусывает язык. Вмиг становится грустной, но вырвать руку и уйти больше не пытается.
— Пойдем.
Тащу её в сторону железной винтовой лестницы, ведущей на второй этаж, где расположены випки.
— Куда?
— Будем поднимать тебе настроение.
Глава 38
Глава 38
В день нашего с Максимом развода в столице царит непогода. Ливень обрушивается на город стеной. Не припомню, когда в последний раз выпадали столь обильные осадки.
— Видишь, даже небеса против той глупости, на которую ты заставила меня пойти, — за спиной раздается грустный знакомый голос.
Бывший муж (как же чудесно звучит!) по-своему интерпретирует причины непредвиденного катаклизма, а заодно не упускает шанса состроить из себя мученика.
— Перестань, — я готова застонать в голос.
Раздел имущества пока что не завершен, но я по праву могу считать себя свободным человеком — свидетельство о разводе аккуратно убрано в папку, зажатую в моих руках. Несмотря на то, что процессуальные вопросы урегулированы достаточно быстро — некоторые наши знакомые по несколько лет разводились, поочередно строя козни друг другу, я чувствую себя измотанной.
Сказывается общее состояние.
Сложно определить, что из случившегося за последнее время ударило по мне сильнее всего: предательство Макса, покушения или известие о том, что женщина, которую я всю жизнь считала родной мамой, оказалась мачехой. Одно могу сказать совершенно точно — никому не пожелаю столь разнообразной и насыщенной «яркими» событиями жизни.
— Жень, давай поговорим?
В тысячный раз слышу эту унылую просьбу и с грустью вздыхаю.
— Ты от меня не отстанешь, да?
Макс передергивает плечами, дескать, ты сама всё понимаешь.
— Твою бы настойчивость, да в нужное русло… — оглядевшись по сторонам, замечаю торопящегося ко мне охранника. В его руках зажат зонт. Наконец-то. — Ладно, давай пообедаем где-нибудь. Только недолго. Я тороплюсь.
— К Молотову?
Делаю вид, что не замечаю убийственного взгляда, которым Макс буравит мой висок. Пусть катится к черту со своими претензиями.
— Тебя теперь даже охраняют его люди, — хмыкает после того, как молодой парень раскрывает надо мной зонт и помогает спуститься по мокрым ступеням. — Неужели ты не понимаешь, зачем он всё это делает? Жень, очевидно же! — продолжает жужжать, следуя за нами.
— Знаешь, Максим, а я вот считала очевидными совершенно иные вещи. Например, что муж должен защищать жену и поддерживать в трудных жизненных ситуациях, — проговариваю нарочито прохладно, дабы он понял, что не имеет никаких прав высказывать недовольства. — Но оказалось, нет. Мужья нынче пошли интересные. Разве что упреками сыпать способны.
Максим прекрасно понимает, к чему я клоню.
— Женя, не при посторонних, — цедит сквозь зубы.
Он в своем репертуаре — репутация не просто подмочена, скорее, — расквашена. Но всё ещё печется о том, что обслуживающий персонал становится свидетелем перепалки.
— Встретимся в «Кэче», — бросаю ему и прошу сопровождающего меня парня ускорить шаг.
В ресторан мы приезжаем раньше Максима. Я успеваю заказать себе авторский лавандовый чай с фруктами и сделать несколько рабочих звонков.
Мое отравление на рабочем месте и последовавшие за этим события ударили по деловой репутации клиники. Я благодарна Владу за помощь и нисколько не возражаю против его жестких мер, но пациенты, присутствующие при проверке персонала, мягко говоря, были шокированы. Неудивительно, что некоторая информация просочилась в сеть.
Теперь мы активно разрабатываем новые направления и освежаем клиентскую базу.
В ходе следствия выяснился неприятный факт. Комаров подкупил одну из сотрудниц клиники — работницу регистратуры. Срок девушке грозит не только реальный, но и внушительный.
Я бы могла сказать, что мне жаль, но нет. Всем нам приходится отвечать за свои поступки.
— Ты уже сделала заказ? — появившись, взъерошенный Максим ведет себя как слон в посудной лавке. Громко шаркает стулом об пол и выругивается, когда его телефон падает на пол. — Да что за день-то такой, а?!
Подняв телефон, бросает его на соседний стул и нервно проводит по влажным волосам.
Отмечаю мысленно — от былого лоска и следа не осталось. В браке со мной он всегда выглядел холеным, статусным и поджарым мужиком, а сейчас…
Грустно, одним словом.
Была ли моя любовь ослепляющей? Скорее всего, да. Как иначе объяснить ту легкость, с которой на протяжении многих лет он обводил меня вокруг пальца?!
Всё в прошлом, и это не может не радовать.
— Нет. Сделай заказ самостоятельно.
— Уже забыла мои предпочтения?
— Быстрее, чем ожидалось.
Откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, я жду, пока он определится с выбором.
— Ты изменилась, — произносит Макс, не отрывая взгляда от меню. — Ведешь себя как-то иначе…
Он тонко намекает на присутствие в моей жизни Молотова и о тех переменах, которые повлекло за собой новое знакомство.
На днях Андрей не отказал себе в удовольствии и подразнил отца снимком, который не предназначался для глаз моего бывшего. Ничего особенного, но я четко уловила тот момент, когда нетрезвого Максима сорвало с цепи. Пришлось отключать телефон.
Сейчас он трезв и пытается действовать изящнее.
— Какое счастье, — расплываюсь в улыбке. — С сегодняшнего дня моя жизнь тебя не касается.
— Жень, ну зачем ты так?
— Честное слово, ты надоел мне хуже горькой редьки, — вздыхаю.
Все эти его жалобные и проникновенные «Жень»…
Неужели не понимает, что всё! Поезд ушел!
— Ты её хоть раз пробовала, редьку?
Пытается в шутку перевести, но я продолжаю строго на него смотреть, давая понять — мне не смешно.
— Какая же ты сложная! — сдавливает пальцами переносицу. — Мы можем нормально поговорить?
— Можем, если темы разговора не будут казаться моей личной жизни.
Его уши краснеют.
— Да как ты не понимаешь, Владу плевать на тебя!
— Тебя это не касается, — произношу медленно и с расстановкой.
Мне пока сложно охарактеризовать наши с Владом отношения, мы просто проводим достаточно много времени вместе. И я точно не стану обсуждать это общение с бывшим мужем.
— Готовы сделать заказ?..
К нам подходит официант.
— Ты не видишь, мы разговариваем! — рявкает на него Макс очень грубо.
Боже, какой кошмар…
Не дав молодому человеку уйти, извиняюсь и делаю заказ, по памяти вспоминая их фирменные блюда. Плевать, чем там поганец собирался трапезничать.
— Ещё раз позволишь себе столь хамское отношение, я встану и уйду, — произношу, как только мы остаемся вдвоем. — В твоих проблемах никто кроме тебя самого не виноват. Этот молодой человек не заставлял тебя изменять жене много лет назад. Он не имеет отношения к тому, что ты деньгами откупался от родного сына, а также затыкал рот всем, кто мог бы рассказать миру, и в частности мне, о твоей неверности. Поэтому будь добр — веди себя прилично. Удовольствия здесь находиться и без того немного.
— Женя, я понимаю, как мое поведение выглядит со стороны, но, поверь, дело не в ревности. Я просто хочу предостеречь тебя от опрометчивого поступка. Да, я тебя обидел. Ты хочешь забыться или отомстить мне, показав, что с легкостью можешь найти себе другого мужика, но Молотов не тот человек, на которого можно положиться!
Я усмехаюсь.
— Максим, а ты тот? Напомню, в тот момент, когда мне угрожала опасность, ты занимался своими делами: страдал, истерил, развлекался с юными девами… И о чудо! Помог мне именно Влад! Посторонний, черт возьми, человек!
— Ты сама не позволяла мне находиться рядом!
Я смотрю на него, как на умалишенного.
— Ты серьезно сейчас? Не припомню твоих попыток помочь. Твой заместитель был в сговоре с человеком, который меня пытался убить, а ты даже не подозревал об этом!
Максим отвечает, виновато взглянув на меня:
— А ты не задумывалась над тем, как всё складно сложилось?
— На что ты намекаешь?
— Да Молот сам всё это организовал!
Глава 39
Глава 39
Он не перестает меня удивлять. В каждую из наших последних встреч я знакомлюсь с человеком, которого за долгие годы брака никак не могла в нем рассмотреть. Не хотела признавать очевидного, или он отменно маскировался? Сейчас это уже не имеет значения.
— Максим, мне очень жаль, что ты так ничего и не понял, — с грустью качаю головой.
Всю злость будто рукой снимает. Вместо нее ощущаю горький привкус разочарования. Он растекается по языку, мешая говорить отстраненно.
Почувствовав, что со мной что-то не так, бывший муж рукой тянется через стол, пытаясь коснуться моей ладони, но я не позволяю.
— Подожди. Это лишнее.
Отведя взгляд в сторону, я несколько секунд разглядываю объемную кадку с шикарнейшим фикусом. Раньше у нас в доме цветы тоже прекрасно росли, но в какой-то момент начали массово погибать. Я посчитала — всё дело в ухудшении ухода, но, судя по всему, ошиблась. Они тоньше чувствовали энергетику.
— Возможно, для тебя станет новостью, но твое предательство разнесло меня в щепки. Все внутренности в хлам, Максим, — поднеся к груди кулак, резко расправляю пальцы, имитируя взрыв. Активная жестикуляция мне обычно несвойственна, но сейчас сложно справляться с эмоциями. Полагаю, на ближайшее время этот разговор станет для нас последним. — Если ты думаешь, что Молотов как-то на меня повлиял, то ошибаешься. Он ни при чем. Всё дело в нас. Мне больно и неприятно находиться рядом с тобой, — после каждого предложения делаю паузы, собираясь с духом и мыслями. Сама не ожидала, что так тяжело будет. — Каждый раз глядя на тебя, я думаю о том, что долгие годы жила во лжи. Не могу забыть об этом. И простить тоже не могу. Возможно, когда-нибудь станет легче, но для нас с тобой это уже ничего не изменит.