Я еще не знала, как именно, но отчётливо понимала: отцовское наследие, этот осколок прошлого, каким-то образом станет моим будущим. И оно будет только моим.
Глава 5. Невозможность утонуть в ванной
Вернувшись домой, обнаружила три пропущенных звонка. Один от Натальи - она наверняка волновалась. Один от адвоката Александра - ему явно не терпелось начать делёж имущества. И один с незнакомого номера.
Я решила перезвонить только Наталье.
— Ну как? — спросила она вместо приветствия.
— Была у адвоката, — ответила я, снимая пальто. — Говорит, есть шансы оспорить часть договора.
— Слава богу. А то я всю ночь не спала, думала о твоей ситуации.
Наташа говорила что-то ещё: про суды, про знакомых, которые разводились, про то, что я сильная и справлюсь, но я почти не слушала. Усталость накатила внезапно, как огромная волна, накрывая с головой. Хотелось просто лечь и забыться.
— Вера? Ты меня слышишь? — голос подруги вернул меня к реальности.
— Да-да. Просто устала. Позвоню завтра, хорошо?
Повесив трубку, я прошла на кухню, открыла холодильник. Там было пусто — только бутылка кетчупа, немного сыра и несколько яиц. Раньше я планировала закупки на неделю вперёд, всегда заботилась о том, чтобы в доме была еда. Для них. Для моих мужчин. А теперь… теперь кому это нужно?
Холодильник как символ новой реальности. Реальности пустой, гулкой, бессмысленной.
Я взяла телефон, думая заказать что-нибудь на дом, но осознала, что совершенно не хочу есть. Внутри царила такая же пустота, как в холодильнике. Только пустота эта не была физической, она была душевной, глубокой, как колодец, в который смотришь и не видишь дна.
Вместо ужина налила себе вина — остатки той бутылки, что открыла для несостоявшегося праздничного ужина. Вино выдохлось, потеряло свой букет, но какая разница? Я сделала большой глоток, потом ещё один. Алкоголь обжёг горло, но не принёс желанного отупения.
Включила телевизор, пощёлкала каналы. Счастливые лица, реклама, смех за кадром. Этот мир был так далек от того, что происходило со мной, и я вдруг почувствовала тошноту. Выключила.
Квартира была слишком большой, слишком пустой, слишком полной воспоминаний. Я ходила из комнаты в комнату, не находя покоя. В спальне — наша кровать, в гостиной — его кресло, на полках — наши общие книги, фотографии в рамках на стенах — мы втроём, счастливые, улыбающиеся. Ложь, всё это было ложью!
Раньше я любила принимать ванну с пеной, с ароматическими маслами. Маленькая роскошь, которую я себе временами позволяла. Сейчас я просто включила воду и стояла, глядя, как поднимается её уровень. Вода лилась и лилась, а я думала, что, если просто лечь в неё и позволить себе уйти? Исчезнуть. Перестать чувствовать боль и унижение. Разве не проще было бы?
Я смотрела на воду, и она как будто шептала: «Иди ко мне. Я успокою. Я заберу всё плохое».
Рука сама потянулась к пузырьку со снотворным, который я иногда принимала, когда бессонница становилась невыносимой. Сколько их нужно выпить, чтобы больше не проснуться?
Телефон зазвонил так неожиданно и пронзительно, что я вздрогнула. Он лежал на краю раковины, вибрируя и высвечивая имя «Саша».
Я уставилась на экран. Что ему нужно? Зачем он звонит? Может, всё-таки опомнился? Вспомнил о двадцати пяти годах, обо всём, что было между нами?
— Алло, — мой голос прозвучал хрипло.
— Вера, — голос Александра, деловой, спокойный. — Мой адвокат не смог до тебя дозвониться. Нам нужно обсудить детали раздела имущества. Я хотел бы сделать всё цивилизованно.
Цивилизованно. Вот опять это слово. Как будто можно «цивилизованно» уничтожить человека.
— Пошёл к чёрту, — ответила я и нажала отбой.
Телефон снова зазвонил. Я выключила его совсем. Вода в ванне уже почти достигла краёв. Горячая, манящая.
Я начала раздеваться. Движения были заторможенными, словно во сне. Сняла халат, футболку, бельё. Посмотрела на своё отражение в зеркале — тело сорокапятилетней женщины, всё ещё стройное, но с неизбежными следами времени и материнства. Тело, которое я столько лет берегла для него. Которое стало ему неинтересным и ненужным.
Я шагнула к ванне, опустила в неё руку. Вода обожгла кожу, но боль была почти приятной — настоящей, физической, понятной.
Может быть, я бы и сделала этот последний шаг, если бы не звонок в дверь. Настойчивый, резкий.
Я замерла. Кто это мог быть? Наташа? Максим? Александр с адвокатом?
Звонок повторился, и к нему добавился стук.
— Вера Алексеевна! Откройте, пожалуйста! Это из банка!
Я остановила воду и, набросив халат, подошла к двери.
— Кто вы? — спросила я, не открывая.
— Служба безопасности банка «Восток», — ответил мужской голос. — У нас зафиксирована подозрительная активность по вашему счёту. Нужно срочно подтвердить или отменить операцию.
Я приоткрыла дверь. На пороге стоял молодой человек в строгом костюме, с бейджем банка на груди.
— Вера Алексеевна? — он сверился с планшетом в руках. — С вашей карты был совершён перевод на крупную сумму. Это вы авторизовали?
— Я ничего не переводила, — я нахмурилась. — О какой сумме речь?
— Почти все средства на счёте, — он показал мне экран планшета. — Перевод совершён час назад.
Я взглянула на цифры и почувствовала, как внутри холодеет. Это были те самые «несколько сотен тысяч», о которых я говорила адвокату. Все мои сбережения, на которые я рассчитывала. И получатель мне отлично известен — ООО «АльфаТрейд», одна из компаний Александра.
— Я этого не делала, — твёрдо сказала я. — Заблокируйте операцию немедленно.
— Для этого вам нужно проехать в отделение банка, — сказал сотрудник. — Я могу вас сопроводить.
— Сейчас? — я оглянулась на часы. — Уже десять вечера.
— Главное отделение работает круглосуточно в экстренных случаях. А это именно такой случай.
Я колебалась только секунду. Эти деньги были мне жизненно необходимы. Без них я не смогу оплатить адвоката, снять новое жильё, просто выжить в ближайшие недели.
— Подождите, я оденусь.
Так, вместо того чтобы утонуть в ванне, я поехала в банк разбираться с украденными деньгами. Жизнь словно сама толкала меня к действию, не позволяя сдаться.
В банке всё заняло больше двух часов. Бесконечные формы, заявления, объяснения. Благо сотрудник, который привёз меня, оказался на моей стороне. Он подтвердил, что нашёл несоответствия в авторизации: перевод был сделан по доверенности на имя Александра, но её срок действия истёк месяц назад.
Саша просто воспользовался лазейкой в системе. Он знал, что я не отслеживаю доверенности, что я всегда доверяла ему в финансовых вопросах. А теперь бывший муж решил опустошить мой счёт, оставив меня без средств к существованию.
— Мы заблокировали операцию и счёт, — сказал менеджер банка, когда всё было закончено. — Но я рекомендую вам открыть новый счёт. В другом банке. Где у вашего… мужа не будет доступа.
Вернувшись домой далеко за полночь, я вспомнила про телефон и включила его. Десяток пропущенных — от Александра, от его адвоката, от сестры мужа Ирины.
Я слушала её сообщение, и во мне закипал гнев.
«Вера, ты совсем с ума сошла? — голос Ирины звучал возмущённо. — Зачем ты заблокировала перевод? Саша просто хотел перевести деньги на более выгодный счёт. Это и в твоих интересах тоже! Ты всё усложняешь. Нельзя так реагировать на обычный развод. Люди расстаются, это нормально. Саша предлагает тебе щедрое содержание, а ты устраиваешь истерики. Одумайся, пока не поздно!»
Я удалила сообщение, не дослушав до конца. Потом заблокировала все их номера. Хватит. Наслушалась. Теперь я буду решать сама, что мне делать и как жить дальше.
Вернувшись в ванную, обнаружила, что вода давно остыла. Я выпустила воду и поймала себя на мысли, что чувствую странное облегчение. Словно эта вода унесла с собой мою печаль и вместе с ней все суицидальные мысли.
Я возжелала утонуть в ванной, но мир не позволил мне так просто исчезнуть. Он будто сам выталкивал меня на поверхность: барахтайся, дыши, живи!
Что ж, если этот мир так настойчиво требует от меня борьбы, я буду бороться.
Я провела бессонную ночь, просматривая старые фотографии и документы, найденные в кафе. Среди них были старые меню, написанные отцовской рукой, счета, договоры аренды. Каждая бумага доказывала, что кафе часть моей семьи, и не имеет никакого отношения к Александру.
К утру я уже собрала сумку с самым необходимым. Одежда, документы, фотографии Максима, несколько памятных вещей. Я не знала, смогу ли вернуться в эту квартиру. Что, если Александр сменит замки? Заявит, что я не имею права здесь жить? Я должна быть готова ко всему.
Телефон снова зазвонил. На этот раз номер был незнакомым, но я решила ответить.
— Вера Алексеевна? — женский голос, чёткий, деловой. — Это банк «Премьер». По указанию вашего супруга мы заблокировали вашу кредитную карту. Для разблокировки вам необходимо...
Я не дослушала. Это был уже третий банк с подобным звонком за утро. Александр методично обрезал все мои финансовые возможности. Он хотел загнать меня в угол, сделать зависимой, беспомощной.
Не выйдет.
Я позвонила адвокату Елене Викторовне и кратко объяснила ситуацию.
— Ожидаемый шаг, — сказала она без удивления. — Они всегда так делают. Хорошо, что вы успели спасти свой основной счёт. Приезжайте ко мне сегодня, обсудим дальнейшие действия.
Я положила трубку и ещё раз осмотрела квартиру. Здесь было всё, что я считала своей жизнью: красивая мебель, картины, книги. Все эти вещи, которые я так тщательно выбирала, чтобы создать идеальный дом. Дом, который теперь стал похож на мраморный холодный, пустой склеп, пожирающий эхом каждый звук.
Рука потянулась к фотографии, стоящей на полке — мы с Сашей и маленьким Максимом на море. Все улыбаемся, счастливые. Я уже хотела положить её в сумку, но остановилась. Зачем? Это воспоминание о том, чего уже нет. О семье, которая оказалась иллюзией.