Глава 19. Марина
Только сев за руль и выехав со стоянки, я могу наконец спокойно вздохнуть и быть уверенной что не придушу этого идиота. И как с ним жила Вика? Еще чуть-чуть, и я ей отошлю корзину незабудок, ей-богу. Ладно, шучу, не отошлю. Так ей и надо, омежке бестолковой и терпиле.
А если серьезно, меня раздражает в Максиме что после разрыва с семьей он стал себя вести как король мира. Ходит, ног под собой не чувствует, уверен что теперь я от него якобы никуда не денусь. Это чванство на лице, задранный нос, уверенность в себе… Так и хочется в лицо с ноги.
Выдыхаю. Ничего, хоть отдохну от него сегодня. Надоел, как же надоел… Про свекровь я наврала с три короба конечно. Никто не живет в моей квартире кроме Димы. От мыслей о муже становится горько. Интересно, почему когда казалось бы все прет, обязательно в чем-то важном начинаются проблемы?
Хотя себе врать не надо.
Дима был проблемой от и до, с момента нашего знакомства. Ненавижу его за вот это все. Но и выбросить из сердца никак.
Мы познакомились когда я была еще студенткой первого курса, а он, стоя возле стены оживленной улицы, играл на гитаре и пел песни. Первый раз я прошла мимо него, решив, что подобные люди — отбросы общества. Я-то все красивая, упакованная, идущая навстречу своим целям…
Следующий раз я увидела его дня через три. Только он не пел, а, наклонив голову, настраивал гитару. Мой взгляд скользнул по длинным волнистым волосам, прямому тонкому носу, бледным губам… И я пропала.
До сих пор вспоминаю его тогда и кажется — будто земля уплыла в один миг под ногами. Но я не из тех кто теряется, а уж тем более теряется перед понравившимся мужчиной. Я быстро смогла обаять его, попутно узнав что он из небогатой семьи, самый обычный парень рабочих районов, был влюблен в соседку по подъезду, но та выбрал другого, богатого.
Мои размышления прерывает сообщение от Максима: «Как ты, милая? Я скучаю». Хочется выкинуть в окно телефон. Я еще до дома не доехала, а он уже написывает! И еще этот мерзкий смайлик в виде сердечка! Фу!
Решаю что отвечу позже, я за рулем, мне нельзя отвлекаться. Мысли возвращаются к Диме. Его удалось обаять, соблазнить и даже через пару месяцев притащить знакомиться с папой. О! Это был первый раз когда отец готов был взять ремень в руки. Но, как известно, любовь — не картошка, не выкинешь в окошко…
Паркуюсь возле дома и, наконец сняв с держателя телефон, пишу ответ: «Я тоже скучаю, милый». Только не по тебе, урод.
Дима… Сколько нервов он мне вытрепал. И еще вытрепает. Еще из-за него с отцом отношения испортились. Он конечно как человек ответственный мне подсобил с карьерой, с жильем… Но вот наличность от папы я уже семь лет не вижу. Спасибо на позапрошлый День Рождения машину купил, хоть не как бомжиха в метро езжу. А то прошлую разбила по пьяни… Ладно, не будем о грустном.
Поднимаюсь на свой этаж. Боже, я ведь для Димы готова на все. По-настоящему на все! Но почему он то по бывшей страдает, то из-за творческой нереализованности, то еще из-за чего? Почему ему недостаточно моей любви?
Захожу в квартиру. Меня не было всего-то дня четыре, а тут свинарник и гадюжник. Не разуваясь, прохожу в комнату. Дима лежит на диване, конечно же пьяный, между пальцами — потухшая сигарета. Дрыхнет.
— Дима, — трогаю его за плечо. Он просыпается не сразу. Я трясу его сильнее, он наконец разлипает опухшие веки и смотрит на меня своими красными воспаленными глазами.
— А, ты. Принесла?
Язык заплетается. Ему только одно надо в таком состоянии — бухло! И так уже сколько лет, как стало понятно что его песни так и не станут популярными. Хотя, положа руку на сердце, не так уж он и пытался пролезть. Он рассчитывал только на свой талант, а этого недостаточно.
— Трезвей. Уже две недели не просыхаешь, — открываю окно, впуская свежий воздух, затем ищу телефон клининга.
— Да что ты понимаешь в этом всем?! Бутылку дай!
Смотрю на него. Раньше он был прелесть какой милый. Как эльф. Что же с ним стало? Обрюзг, подурнел, на лице — красная сеточка проглядывает.
— Ты обещал…
— Я тебе обещал что брошу если стану известным.
— Как ты станешь известным если постоянно пьешь? За популярность надо бороться, — я это говорю уже сотый раз наверно. Нет, тысячный.
— Ты-то что в борьбе понимаешь? Всю жизнь папаша за тебя все делал! И сейчас делает.
— Ничего подобного. — скрещиваю руки на груди. Такие претензии мне как минимум обидны, — Ты прекрасно знаешь что наши отношения испорчены. А еще ты знаешь почему.
— Мне плевать.
Он пьяный и разговаривать смысла нет. Отец поставил условие что не даст ни рубля пока я не брошу Диму. Потому что я все вкладывала в его популярность, каждую копейку: записать песню, клип, купить рекламу на радио… Только Дима никогда ничего не ценил. И по-хорошему послать бы его куда подальше! Но я не могу. Просто не могу. Я влюбилась как дурочка, еще тогда много лет назад. А вот он в меня…
Иду на кухню, ставлю чайник и наконец дозваниваюсь до клининга. Они обещают приехать через час. Еще бы Диму прокапать, но он не хочет. Ему и так хорошо. А значит, секса не будет. Его не было уже четыре месяца. И я от этого скоро озверею. Потому что то, чем я занимаюсь с Максимом… Не будем о грустном. Это хоть как-то снимает напряжение.
Глава 20. Вика
Следующее утро выдается теплым и солнечным. Тетя Зина предлагает вместе поработать в саду. Сама она пропалывает клумбу, а я подрезаю розы. Егорка довольный носится по дорожкам сада, Вера читает учебник литературы в беседке. Тут действительно хорошо, и я постепенно успокаиваюсь, хотя внутри до сих пор разлита боль. Я все еще спрашиваю себя: «За что?». Но и ответ становится более понятен. Да не за что! Просто Максим захотел красивой жизни, к которой, кстати, всегда тяготел. Не без участия своей мамаши. Только хотеть красивой жизни и получить ее — не одно и тоже. Так что посмотрим что у него получится.
И хоть убейте меня, но я никак не пойму, почему Марина, с губами-варениками и папой-депутатом выбрала Максима. Она же принадлежит другому социальному слою!
В какой-то момент меня охватывает жуткое беспокойство. Я осознаю что подобные женщины — это хищницы. Они как самки черной вдовы, получают что хотят и сжирают партнера. Вот только чем Марине может быть полезен Максим? Непонятно.
— Ты как, моя девочка? — выводит меня из раздумий тетя Зина.
— Ничего, уже лучше. Но все равно больно.
— Больно полгода еще будет. А потом полегчает, это я тебе обещаю. Как ты себя чувствуешь?
— Даже токсикоза нет, как огурчик. — мои губы сами расползаются в улыбке.
— Ну вот и прекрасно! Думай о своей будущей деточке, оно всегда настроение повышает…
— Только чем кормить я деточку буду?
— Найдем! Все хорошо будет! — резко прерывает меня тетя Зина, — Кстати, что там адвокат?
— Обещал приехать к четырем, — киваю.
— Ну вот и отлично. Если специалист толковый, он быстро восстановит справедливость. Так что без денег и жилья ты не останешься. Разменяете квартиру, купишь новую, тысяч пятьсот на счет положишь, на год тебе этого хватит. Плюс алименты.
Вздыхаю. Права тетя Зина, но как подумаю как тяжело будет, аж жуть берет. А потом представляю маленького, как он будет ко мне свои крохотные ладошки тянуть, потом вспоминаю о Егорке и Вере… Ничего, люди и не из таких ситуаций выпутывались.
Телефон в кармане начинает вибрировать. Может адвокат? Но нет, мама. Отхожу немного в сторону и беру трубку:
— Алло.
— Привет, Вика. Как у тебя дела? — голос конечно же недовольный, а как иначе?
— Да ничего, сегодня адвокат должен приехать.
— Максим звонил тебе? Предлагал мириться?
— Нет, — мотаю головой, хотя она этого конечно не видит, — ни ответа, ни привета.
— Глупая ты дочка, ох глупая. Кому ты будешь нужна с таким прицепом? Ты подумала? На личную жизнь крест ставишь! Одной до старости куковать, а? От глупая!
— Мама, хватит. Я справлюсь. Мне и так плохо.
— Плохо ей! — картинно вздыхает. Маме бы выступать в драматическом театре, — Кстати где ты живешь? Где дети?
— У хорошей знакомой, у нее частный дом есть.
— Ясно.
И кладет трубку. Только настроение испортила. Интересная у мамы логика: если я одна буду, это плохо, а жить с предателем — это хорошо? Убираю телефон в карман и возвращаюсь к розам. Тетя Зина поглядывает на меня, затем кивает и произносит:
— Не слушай никого. Жизнь твоя, и только ты решаешь все и сама за нее отвечаешь.
— Так и есть, — через силу улыбаюсь. Надо взять себя в руки.
После работы в саду мы идем вместе готовить, а потом я сажусь вязать, параллельно занимаясь с Егоркой. Пока я не родила, надо поднажать с подработками. Потому что опыт подсказывает, что младенец на руках — не лучший помощник.
За эти сутки, чтобы как-то отвлечься, я разместила кучу объявлений на сайтах и даже завела свою страничку на одном портале, посвященном ручному труду. Теперь дело за малым — заполнить портфолио. У меня много связано детских и взрослых вещей, а еще я умею создавать игрушки, причем и спицами, и крючком.
Адвокат приезжает вовремя. Его черная блестящая «тойота» останавливается возле ворот. Уже издали он вроде бы внушает доверие: белоснежная рубашка, галстук, идеально начищенные туфли. Но я совершенно не разбираюсь в адвокатах. Действительно ли он так хорош? А как понять? Надо научиться разбираться…
Тетя Зина провожает его на кухню и уходит, оставляя нас наедине.
— Здравствуйте, вы Виктория?
Киваю.
— Меня зовут Виктор Викторович, меня наняла ваша мама для организации бракоразводного процесса и последующего дележа имущества. — он говорит спокойно, уверенно, только поблескивают золотистая оправа его очков, — Я правильно понимаю, что вы намерены развестись с вашим мужем?
— Да, — киваю.
— Хорошо. Тогда давайте по порядку. Имя, место работы мужа, сколько детей, какое у вас имущество, когда приобретено, в каком году заключили брак. — он вытаскивает из папки несколько листов белой бумаги и ручку-паркер, — Вы главное не волнуйтесь, Виктория. Все проблемы решаемы.