Ровно насколько не верила, так же ужасно и расстроилась с самого старта, когда увидела огромного белого зверя со стразами в ушах и пять таких же белых, как медведь, роз! Кажется, именно с тех пор, я и не люблю эти цветы.
Весь вечер было жутко неудобно таскаться с этими подарками. Крупногабаритное животное всё время сползало, а розы кололись. Парень делал вид, что не замечает, а мне было ужасно неловко просить его понести всё это добро. В кафе медведя усадили с нами за стол. Под его косым взглядом я никак не смогла расслабиться.
Романтика закончилась, так и не успев начаться, никаких поцелуев не случилось, а я сбежала при первой же возможности, растеряв подарки по пути домой. Ужасно их стыдилась. Не хотелось давать маме повод для снисходительного "Я же предупреждала".
Мне уже давно не тринадцать, я только что попрощалась со своей прошлой жизнью, а судьба тут же подкидывает мне новые приключения.
— Марк, ты уверен, что тебе это необходимо? Я сейчас не в очень хорошем состоянии, и компания из меня так себе, — растерянно пожимаю плечами.
— Она пойдёт! — доносится из-за угла.
Наглая морда, казалось бы, подруги, выныривает из ниоткуда и виснет на моих плечах.
— Во сколько ей нужно быть готовой? Форма одежды?
— К пяти, думаю. Форма одежды — свободная, — говорит Марк и, улыбаясь, вопросительно на меня смотрит, а я легонечко киваю, соглашаясь, не прерывая последнее выступление в жизни Марии.
— К пяти сделаю. Не опаздывай, — тараторит, захлопывая дверь перед носом Марка.
— Маш, ты что творишь? Что значит “сделаю”?! — от моего рычания, кажется, звенит хрусталь в буфете.
— Добро! — отмахивается и убегает в направлении ванной.
— А если я не хочу? — ловлю её в дверях и удерживаю за руку.
— Самообман — паршивая вещь, — припечатывает Машка, но и я не сдаюсь.
— А если не готова? — мы дёргаем дверь каждый на себя, будто занимаемся перетягиванием каната.
— Подготовим! — говорит и как-то очень подозрительно-оценивающе меня рассматривает.
— Я не в этом смысле! — отвечаю в тон, понимая, что она уже задумала для меня тысячу пыток со скрабами и депиляцией.
— А я в этом! Малинка, всё будет отлично. Не знаю, где ты его взяла, но Марк — неплохой мужик, дурного не сделает, — снова смотрит, будто ведёт какие-то внутренние подсчёты. — Только если сама не попросишь.
— Машка!
— Ну что “Машка”? — она отпускает многострадальную дверь так резко, что я отшатываюсь назад, но успеваю ухватиться за ручку. — Я уже очень много лет она! Поэтому и знаю, что говорю. И вижу. Он добрый как Лабрадор. Только слюнями на пол не капает, когда тебя видит. А когда слышит про Костю, шерсть на затылке дыбом. Вот-вот и в стойку станет, чтобы порвать.
— Я не хочу никаких отношений. Не сейчас.
— Малин, а тебя не заставляет никто. Ты теперь свободная женщина. Это просто свидание. Вкусный ужин, разговоры, возможно, горячее продолжение. Не кривись. У тебя есть уникальная возможность развлекаться со штампом в паспорте.
— А вот с этим нужно что-то делать, — кажется, будто я нырнула в ледяную воду.
Ничего не слышно, всё тело сковал спазм, и от первого глотка воздуха мелко-мелко потряхивает.
— Не сейчас Мирочек, — чувствуя мою реакцию, обнимает меня Маша и усаживает на край ванны. — Хочешь, сама всё сделаю? Но только попозже. Обрастём немножечко бронёй?
Приняв по очереди душ, мы сидим ещё несколько часов, пока я рассказываю, как всё было с самого начала. С той гадкой сцены в офисе Кости до сегодняшнего вечера. Как познакомилась с Марком и об их встрече со Ждановым.
— Марк — молодец, а ты, конечно, зря не дала ему вломить. Это не торт, ох, не торт! — хохочет Машка за завтраком, никак не успокоившись за ночь.
Она заедает кашу уже третьим бутербродом с сыром, а я подвигаю ей свою порцию овсянки, убираю сыр и пытаюсь впихнуть в себя просто кусочек хлеба с маслом. Так нервничаю, что ли?
— Ну что, звезда моя, сделаем из тебя королеву?
Боюсь до чёртиков её в таком настроении, но бежать уже поздно.
37. Разведи огонь
Когда-то давно на первое свидание с Костей собирала меня тоже Машка. Она устроила в квартире настоящий погром! В ванной я лишилась всех лишних волос и была натёрта всевозможными скрабами и маслами из двух десятков баночек. В наших комнатах отбракованные вещи валялись на всех поверхностях. Даже отклонённые строгой судьёй розовые трусы повисли на торшере. Вскрытые шкатулки лежали, вывалив все свои внутренности наружу. Косметички рассыпали цветастые тени и пушистые кисти.
В этот раз всё прошло куда спокойнее. Но тому виной лазерная эпиляция, отсутствие домашнего арсенала баночек и скудный гардероб. Почти все мои вещи остались дома. У меня каждый раз сжималось сердце, когда я думала о том, что Костя может приводить кого-то к нам в квартиру и в нашей постели, глядя на портрет на стене… Нет, не время сейчас об этом думать. Даже без этих мыслей меня и так немного подташнивало от переживаний.
Платья “на выход” я с собой не взяла, что особенно расстроило Машку, но она воодушевилась, когда увидела длинную шёлковую ночную рубашку, больше похожую на платье с развратным разрезом до бедра, случайно попавшую в мой чемодан.
— Маш, а это не слишком..? — делаю непонятные движения руками в воздухе, собирая мысли в кучу, но всё равно не могу выбрать правильное определение.
— Для первого свидания? — подсказывает Машка.
— Для первого свидания, для посёлка, для меня, для зимы, в конце концов, — снимая с себя ночнушку и нервно наматывая круги по комнате, бурчу я. — Ты мне ещё чулки в сеточку и босоножки предложи! — понимаю, что перегибаю палку, но перестать психовать по щелчку я не могу, а Машка и не ведётся.
— А есть? — загораются два ярчайших софита на всём белом свете.
— Нет! — отрезаю. — И колготок, кстати, тоже нет.
— Сбегаю в магазин к тёте Кате. У неё можно что угодно найти, — подхватывая свой рюкзак, выметается из комнаты, оставив меня с распотрошёнными шкафом и комодом, но голос из коридора выдаёт задания: — А ты пока голову помой и платье погладь!
Вот же у неё шило в заднице. И достанется же кому-то счастье..
Со вторым я справляюсь быстро и даже наношу кокосовую маску на волосы, а вот на рубашке зависаю.
Наше первое официальное свидание с Костей случилось где-то через неделю после того, как мы окончательно влипли друг в друга. Точнее, наконец-то смогли отлипнуть и хоть как-то адекватно себя вести на людях. Не пытаясь каждую минуту соприкоснуться кожей или обменяться жидкостями. В универе мы с трудом, но справлялись, а вот выйдя за пределы, сходили с ума сразу же.
Само свидание было до ужаса банальным. Кино и ужин в ресторане, но было плевать. Главное с ним. За вечер жарких взглядов и прикосновений мы довели себя до такого состояния, что сошли с ума прямо в машине, не добравшись до дома.
Это было ровно шесть лет назад. Очень символично я отмечу эту дату свиданием с другим мужчиной.
Запах гари и сизый дым перед глазами прерывают поток глупостей в моей голове.
Отлепляю подошву утюга от скукоженной тлеющей тряпочки. Запах жжёной ткани становится ещё сильнее. Машка меня убьёт. Свидание ещё не началось, а я уже провалилась по всем пунктам. И голову можно идти мыть заново. Желательно раза три. Если поможет. Дым слишком въедливый и хоть его немного, но запах горелых волос или костей стоит ужасный.
А может это знак, что не стоит торопиться с Марком? Очень не вовремя эта мысль оглушает, и я случайно прижимаюсь запястьем к всё ещё дымящейся поверхности утюга.
Я вскрикиваю, но не могу понять свои чувства. Сначала тело путает меня, кажется, будто я прикоснулась к чему-то очень холодному, но жжение, которое накрывает сразу после, не даёт обманываться и дальше. На коже моментально проявляется ярко-алая полоса. Чёртов Жданов опять занял все мои мысли. Я так дом сожгу! Надеюсь, свидание с Марком окончательно выгонит Костю из моей головы, и я не буду вспоминать о нём каждый раз.
Пытаясь пробраться к раковине, чтобы набрать стакан воды и потушить, наконец, всё ещё тлеющую ткань, путаюсь в проводах от удлинителя и утюга.
— Да твою ж..! — красноречиво описываю ситуацию я, и именно в этот момент входит Марк.
Он быстро выпутывает мои ноги, срывает с гладильной доски мягкую накладку вместе с ошмётками ночнушки и топит всю эту дымящуюся экспозицию в раковине.
— Ты как?
— Я вот, — виновато демонстрирую свою руку.
На коже образовался некрасивый волдырь, и, кажется, уже вся кисть пульсирует болью. Подсовываю руку под холодную воду и чувствую, как она смывает жжение. Жаль, что облегчение только временное, но голову немного проясняет.
— Не видел у тебя в аптечке ничего от ожогов, кажется. Поехали ко мне. Сможешь одеться сама? — жадно стреляя в меня глазами, говорит Марк.
И вот только я собираюсь остроумно пошутить по поводу “Поехали ко мне”, как понимаю, что я всё ещё одета лишь в скудные кружевные лоскутки, которые выбрала для меня на этот вечер Машка. Они абсолютно ничего не скрывают, только создают видимость присутствия. Я моментально краснею абсолютно вся, что-то пищу и убегаю наверх. Джинсы, футболка, тёплая рубашка и закатать рукав, чтобы ткань не касалась кожи. Небольшое мокрое полотенце на рану, чтобы хоть немного притупить боль снаружи, и две капсулы нурофена, потушить пожар изнутри. Брызгаюсь любимым ароматом, но вряд ли тонкими нотами коньяка и нежной вишни получится убить вонь гари.
Внизу Машка уже вовсю болтает с Марком и трескает принесённую им клубнику. В лицо снова ударяет жар стыда, когда он на меня смотрит.
— Поехали? — шепчу пряча глаза.
38. Марк
Она не замечает, что стоит в одном белье до последнего, а я дурею от того, как её кожу обнимает чёрное кружево, но всё же стараюсь смотреть в глаза. Они серо-голубые, с россыпью маленьких чёрных точек по всей радужке. Эти точки рассыпаны веснушками по её аккуратному носику и щекам. По ключицам и даже груди. Они манят не меньше всех этих рюшечек и тесёмочек, так удачно обтягивающих её тело. Каждой хочется коснуться губами.