— То есть, правильно ли я понимаю, — убирает руки за спину, прохаживается по дуге, останавливается на расстоянии метра от меня. — Что я могу принимать гостей? Это мне позволено?
Смеюсь ей в лицо. Она нормальная?
— Гостей? — делаю шаг к ней, сокращая расстояние. — Ты слепая, Лея? Посмотри вокруг! Каких гостей? До столицы несколько дней пути, кто сюда поедет?
— Но до Академии близко, — пожимает плечами. — Сколько мы ехали? Час? Два? Вполне преодолимо. Раз я не пленница, значит, можно?
Наивно хлопает ресницами. Сжимаю челюсти, чувствуя, как раздуваются от злости ноздри.
— И каких же гостей, — хитро прищуриваюсь, — собирается принимать моя жена?
— Девочек, Мелиссу, Риану, ты их видел, возможно, ммм… ещё кого-то.
— Кого же? — спрашиваю вкрадчиво. — Быть может, мистера Говарда?
Этому наглому молокососу, кажется, было мало. Иначе как ещё объяснить, что он рискнул снова лапать её своими грязными руками сегодня при всех? А эта дрянь не только не оттолкнула его! Жалась к нему сама и мило улыбалась при этом!
— Ларса? — на мгновение в глазах Леи мелькает сомнение, затем она уверенно кивает. — Да, вполне, ещё Дигана и Фогана.
— Прекрасно! — тяну с издёвкой.
— Правда? — смотрит с улыбкой и надеждой.
Она совсем идиотка? Или прикалывается?
— Нет! — рявкаю ей в лицо. — Никаких драконов здесь!
— Но почему? Какая тебе разница, тебе, что ли, жалко? Ты же всё равно уедешь!
— Ты дурака-то из меня не делай! — чеканю каждое слово. — Ещё в спальню его к себе пригласи!
Вот оно! Задел!
Щёки Леи покрываются красными пятнами, открывает рот, нижняя губа дрожит. Хочется прихватить её ртом и втянуть в себя…
— Ларс просто друг! — выкрикивает обиженно, хочет добавить ещё что-то, но осекается.
Дышит часто-часто, натягивая ткань блузки так, что пуговицы вот-вот отлетят. Молча жду, радуясь, что добился своего. Сейчас она устроит сцену и получит за неё сполна.
Ещё раз напоследок перед тем, как уеду. В воспитательных целях, так сказать. Пока что у нас только так.
Но Лея неожиданно справляется с собой, затем и вовсе выдаёт ровным голосом:
— Впрочем, как скажешь. Нет, так нет.
Шта?
— Если это всё, то я могу идти? — смотрит куда-то поверх моего плеча.
Я даже оглядываюсь. За спиной только каменная стена.
Пережёвываю язык, с неохотой признавая, что на этот раз она меня сделала.
Включила холод, к которому был не готов.
— Иди, — цежу сквозь зубы.
Покорно склоняет голову, приседает. Всё чинно, благородно. Кажется, это оно. Послушание, которого хотел от неё с первого дня. Получил. Не рад.
Хотя, казалось бы, что не так-то? Гадство!
Провожаю взглядом хрупкую фигурку жены. По-хорошему, стоило официально представить её прислуге, но в Бездну уже церемонии в этой дыре! Сами разберутся! Не маленькие.
Ещё немного, и это уже я сорвусь. Надо убираться поскорее, чтобы не наделать глупостей.
Разворачиваюсь и быстрым шагом иду прочь, впечатывая сапоги в жёлто-серую глинистую почву и поднимая облачка пыли. Мимо отдающей честь стражи, по подвесному мосту, прочь на выход.
Накатывает фантомное ощущение, будто золотистая нить натягивается всё сильнее и зовёт оглянуться. Вернуться. Не оставлять. Но это иллюзия. Прежней связи больше нет, и почему-то это отзывается внутри горьким сожалением.
Морщусь и жмурю глаза, прогоняя наваждение. Сраная Бездна!
Оказавшись снаружи, останавливаюсь.
За спиной раздаётся лязганье цепей и глухой удар — ворота подняты. Больше не сбежит.
С ненавистью смотрю в небо.
Когда узнал, что Лея пропала в грёбанном лесу, думал, сдохну со страха. Это мерзкое тянущее чувство ледяного ужаса, что сосёт под ложечкой, липкая нарастающая тревога, что сжирает внутренности.
Страх. Не за себя. За другую. Ту, что дороже жизни.
И нет от него спасения!
За ним — только чёрная Бездна и смерть — если с ней что-то случится.
Слабость. Уязвимость. Беспомощность.
Драконий Бог! Ты свидетель — я не хотел этого, не был готов, не желал так сильно зависеть от кого-то. Потому что потерять — смерти подобно.
Я хотел. Только. Сыновей-драконов. Ничего больше! Но почему, мать твою, всё так сложно?
Падаю на колени и с глухим рычанием вхожу в трансформацию. Прочь отсюда, как можно скорее и дальше!
Серое небо стремительно приближается с каждым мощным размахом крыльев. Потоки холодного воздуха и влажной дымки облаков отрезвляют.
Делаю большой круг. Зверь не хочет улетать. Не хочет повиноваться. Спорит.
Сейчас он сильнее, и чтобы взять верх, мне придётся здорово надавить ментально. Мы в разладе. Бесцельно кружим в облаках, то опускаясь ниже, то снова взмывая в небо.
Истинность — не слабость. В ней сила. Бесценный дар. Древняя магия связи, которая скрепляет союз зверя, его человеческой ипостаси и женщины. Уравновешивает. Примиряет. Усиливает обоих вместе и каждого по отдельности.
Нужно принять её. Беречь. Хранить. Ценить.
Любить.
Как любит ОНА.
Дракон, познавший истинную, не сможет быть с другой. Ни с кем не будет так, как с НЕЙ. Ярко. Полно. Вкусно. Только с НЕЙ. Только ОНА нужна! Никто больше!
Морщусь, из последних сил сопротивляясь этой мысли.
Да, у меня не было женщин после того, как узнал, что Лея пропала. Было не до того.
Зверь сходил с ума. Я тоже злился, что не чувствую её больше. Что только не перебрал в голове. А потом пришло письмо от Хэйдэна. Оказывается, мерзавка избавилась от метки. МОЕЙ метки. Думала, что и от меня тоже. От меня!
Когда сказала это в лицо, чуть не пристукнул на месте!
Ни одна такого себе не позволяла! Потому что от меня НЕ УХОДЯТ!
А эта безродная выскочка вдруг вздумала, что ей всё позволено. Хрена с два!
Что верну её любой ценой — понял сразу. Это даже не обсуждалось. В этом мы со зверем были едины. У нас появилась общая цель. И эта цель то и дело вертела перед глазами аппетитной задницей в обтягивающих штанах.
Конечно, было не до других. Я даже и не заметил тогда, что все остальные девки слились в безликую серую массу. Списал это на инстинкт охотника.
Она всё ускользала. Не давалась легко, заставляя с каждым разом думать о ней больше и больше. Повышать ставки. Становилась навязчивой идеей. Но всё должно было закончиться, когда, наконец, взял своё там, в лесу под деревом.
Чуть не сдох тогда от эмоций. Люто накрыло, будто каменной плитой припечатало.
И… не закончилось. Не заканчивается. И что с этим делать, я не знаю.
ПРИНЯТЬ.
В мозг словно сотни мельчайших иголочек входят. Из пасти вырывается оглушительный рёв и столп пламени в несколько метров длиной.
Снова снижаемся. Драконьим зрением без труда нахожу крохотную точку — фигурку Леи в окружении других точек — болтает со слугами. Не спешит заходить в дом.
Расправив крылья, зависаю над замком. Из ноздрей вырываются облачка белоснежного пара.
Точка-Лея приходит в движение, идёт через дворик. К другой точке. Одному из стражников. Они стоят друг рядом с другом. Слишком долго!
В груди разгорается ревнивое пламя.
Зверь в бешенстве. Ревёт, выбрасывая столп пламени. Злится на меня. Я оставил её!
Не одну! Не будет Говарда — найдётся другой!
В отличие от меня, она ВИДИТ других! И они ВИДЯТ её! Заберут!
НЕ ОТДАМ!
МОЯ! Громыхает кувалдой в мозгу. Разрывает голову.
Крик выходит оглушительным звериным рёвом.
Отпускаю контроль, отдаю его зверю. И он тут же разворачивается и входит в крутое пике, камнем падая вниз.
Прихожу в себя, стоя на одном колене на жёлто-серой земле перед замком. Упираюсь кулаком в твёрдую почву. Поднимаю голову.
Первым делом выцепляю глазами Лею, испуганно жмущуюся к смазливому юнцу в серых доспехах, сжимающему рукоять меча.
Защитник, мать твою, выискался! Быстро же!
Зверь внутри угрожающе рычит.
Смотрю по сторонам. Остальные слуги попрятались кто куда. Кинувшиеся было ко мне стражники уже вернулись на свои посты.
— Вон! — рявкаю на её грёбанного защитничка. — Я сказал, пошли все ВОН отсюда! Исчезли! Быстро! Не ты!
Вскидываю руку, показывая на жену.
— Ты… останься.
Всех будто ветром сдувает. Лея смотрит на меня широко распахнутыми глазами.
— Арран? — выдыхает испуганно, прижимая руки к груди. — Что случилось? М-м-мы тут п-п-просто… выбирали место для беседки и сада. То-томас бу-будет мне по-могать.
Быстро справляется с эмоциями. Нацепляет на лицо маску отстранённой холодности. Так хорошо мне знакомую. Надо же, какая ирония. Прячет руки за спину, поднимает подбородок. Добавляет ледяным голосом, глядя в сторону:
— Если ты не против.
Это невыносимо. Её холодность бесит. Её спокойная деятельность злит. Рада остаться одна. Ничуть не страдает. Обустраивается тут. Без меня.
Хватит!
В несколько шагов оказываюсь рядом. Смотрю на неё. Жадно ловлю глазами каждую чёрточку: крохотную родинку у виска, изящный излом бровей, подрагивающие пухлые губы.
— Против, — цежу сквозь зубы, рассматривая её, будто в первый раз вижу.
— Тебе не нравится? — кривит рот, смотрит в сторону. — Можно не беседку. Можно качели. И песочницу, на будущее, чтобы детям игра…
Опускаюсь вниз на одно колено перед ней. Нахожу её руку. Сопротивляется ещё!
Всё равно забираю себе. Прижимаю к губам. В том месте, где когда-то горела моя метка, а теперь ничего нет. Поднимаю глаза наверх.
Удивлена. Замерла и смотрит. Не понимает
— Прости меня, — удерживаю её взгляд, целую центр ладони. — Прости. За всё, Лея. Я был неправ. Ты нужна мне. Одна ты. Только ты. Сегодня. Завтра. Всегда.
Встаю. Возвышаюсь над ней. Ищу в её лице ответ, и не нахожу его. Не верит. Не понимает, что происходит. Ищет подвох. Вот только сейчас нет никакого подвоха. Всё честно.
Тянусь во внутренний карман. Нащупываю в нём кое-что.
— Давай, начнём всё заново? Согласна?
Усмехаюсь уголком рта, когда вижу, как в удивлении и восторге распахиваются её глаза, когда она видит у меня в руке своё многострадальное кольцо.