Мне стало страшно, как тогда, когда меня все обвиняли в измене и моя репутация была испорчена, растоптана и размазана по грязной брусчатке под ногами честолюбивой аристократии. А ведь они не люди высоких моралей, а самая настоящая чернь, цепляющаяся друг за друга и прикрывающаяся ложными и ничтожными постулатами чести, славой рода и предками, чьи кости уже истлели в могиле, и об их великих делах помнят лишь вот такие самолюбивые потомки, гордясь чужими заслугами будто своими. А сами же по себе — обычные мерзавцы, что пользуются такими, как я, не имеющими за плечами никого…
И даже теперь, когда подлый Баррель получил по заслугам, он умудрился испортить мне жизнь.
— Мой тебе совет. Беги отсюда, Этель. И пусть смерть твоего дикаря останется на твоих руках. Впрочем, кому я это говорю… Моя бы воля, я бы и тебя усадил в застенки, чтобы больше никто не смог пострадать от твоего грязного языка…
Слова Гельда ранили настолько, что я думала, просто провалюсь под землю прямо на месте. Я задыхалась от ужаса за жизнь моего зверя. Встала, больше не слушая отвратительную клевету, льющуюся из уст Гельда Дари, такого же аристократа, прикрывающегося только своим «честным» именем, под которым внутри только гниль и смрад.
Я схватилась за спинку стула дрожащей рукой, полусогнулась, потому что воздух резко перестал поступать в легкие. А тот, что был внутри, начал жечь не хуже раскаленного железа. Я еле дошла до двери, нашарила ручку и вывалилась в коридор. Перед глазами темнело, но я упорно продвигалась вперед по серому и унылому коридору, перебирая одной рукой по шершавому холодному камню.
Голова отказывалась работать, мне нужно было срочно на улицу, глотнуть свежего осеннего воздуха. Я не представляла, что буду делать, что предпринимать, но точно знала: не покину это город, не покину своего спасителя.
Глава 6
Как добралась до дома, сама не поняла, чувствовала себя механической куклой, передвигающей руками и ногами. Только какой-то поломанной, бракованной от рождения. Почему я попадаю в похожие ситуации? Почему мне никто не верит? Голословно обвиняют в том, к чему я не причастна. Что же это за Судьба у меня такая? А ведь я ушла, покинула столицу опороченная и растоптанная, чтобы начать новую жизнь. Спрятаться от пересудов и уничижительных взглядов. И что в итоге?
Раньше пострадала только я, моя честь и гордость, сейчас же пострадает ни в чем не повинный оборотень, что защитил меня от насилия. А все потому, что он «без роду и племени», как сказал Дари. Да заносчивый гад о нас думает как о скотине какой-то. Хотя чего это я. Моя свекровь была подобного же мнения и всячески отравляла мне жизнь, пока Керстен служил на границе и боролся с порождениями Пустоши. Впрочем, подруги леди Гвендолен себя тоже не сдерживали, видя отношение хозяйки дома, и всячески завуалировано, а некоторые даже открыто указывали мне мое место. Зря я раньше терпела нападки этих леди. Ни к чему хорошему это не привело. Стервятницы просто поняли, что я не защищу себя, и пользовались этим.
«Но сейчас я не дам в обиду волка. Плевать на себя, что-нибудь придумаю. Я пойду к главе города. Переговорю с ним. Черт! А ведь он — отец Гельда».
Я закусила губы. Слезы отчаяния покатились по щекам. Что же делать? Сколько бы я ни взращивала внутри себя злость, так и не понимала, что предпринять. Каким законным способом его вызволить?
Но похоже, последнее я спросила вслух.
— Пойдем в наступление! — безапелляционно заявил Лорд. Только сейчас я увидела его, сидящего на крыльце и ожидающего меня.
— Ты видишь здесь армию? Каким образом ты собрался вытащить волка?
— Разнесем там все к чертовой бабушке, — махнул кот лапой и сжал пухлые пальцы в мохнатый кулак. — Подожжем и выкурим, как цыплят!
— Ты предлагаешь мне спалить казарму стражи, — нервно хохотнула я.
— Я предлагаю не ждать справедливости. — Кот провел когтем поперек шеи и явно был настроен радикально.
— И куда только делась твоя законопослушность? — проворчала я.
— Испарилась. А этому смазливому Гельду я лично морду расцарапаю, чтобы неповадно было своей харей приличных фамильяров в заблуждение вводить! Мурло гнилое!
— Просто надо смотреть не на обертку от конфеты, а на содержание, — проговорила я и поморщилась от боли. — Ладно. Пошли, кровожадный мой.
Я, кряхтя, поднялась по ступенькам. Открыла замок и толкнула дверь. Силы как-то разом покинули меня. Я с трудом сбросила с плеч плащ, а чтобы повесить его на гвоздь, так вообще совершила личный подвиг. Впрочем, процедура раздевания была не лучше. Я решила сперва выпить обезболивающего и подождать на стуле, пока оно подействует на меня.
— Что они с тобой сделали? — ахнул Лорд, что пришел в мою лечебницу, как я именовала про себя комнату для пострадавших. — С моей ведьмой…
Я не стала обращать на него внимания, сосредоточилась на том, чтобы снять платье. Промучилась почти полчаса, прежде чем стянула ткань с больной руки, оставаясь в легкой нательной сорочке на тонких бретельках.
Сама прослезилась от вида опухшей руки. Подошла к полке, чтобы подыскать подходящую мазь для лечения. Густо намазала и перебинтовала руку. Стало немного легче. Как была, так и прошла на кухню, чтобы выпить травяного чая, но после первого глотка поняла, что просто потеряю сознание прямо тут, потому добралась до кровати. Прилегла на нее, подтягивая колени к груди и прижимая больную руку к туловищу. Слова Лорда так и повисли в воздухе без ответа. Но то, что никто не поможет мне, было и так ясно. Законным способом мне оборотня не вытащить.
На следующий день, надев простое платье с завязками на груди, я снова пошла к стражам, желая добиться встречи с волком. Но снова потерпела неудачу. Меня, больно схватив за поврежденную руку, выставили, пригрозив, что скоро терпение у охраны кончится и меня тоже упекут в казематы.
Я была на пределе, замкнувшись в себе и не находя никакого решения, кроме как послушать Лорда. Но как я смогу вызволить своего зверя, если сама с трудом хожу? Следовала восстановить силы.
В этих невеселых думах я сидела на пороге своего дома и вдруг поняла, что все же ничего иного не остается. Встала, решительно настроенная максимально тщательно подготовиться к побегу. Пока не знала, как точно устрою это, но сделаю, не отступлюсь.
«Чтобы твари Пустоши пожрали этого Гельда!»
Я распахнула шкафчики, где хранила свои зелья, понимая, что моих резервов слишком мало. Неизвестно, каким пыткам подвергли моего волка. Сжимая зубы от боли в руке и спине, я взобралась на чердак, придирчивым взглядом осматривая свои запасы сухих трав. Стоило их пополнить. Мне нужно как можно больше восстанавливающего и заживляющего зелья. О том, что у меня что-то может не получиться или того хуже, беловолосого мужчину лишат жизни, я даже мысли не допускала. Это могло вызвать у меня срыв, а я только-только собрала волю в кулак и определила себе цель. Плевать уже, что после этого придется скрываться. Судьба показала, что у меня и так не будет нормальной жизни. Так лучше я проведу ее в глухом лесу, но не буду больше ощущать людского презрения и страдать от наговоров, заодно спасу при этом жизнь хорошему человеку.
— Что делаешь? Я помогу тебе. — Лорд сидел внизу под лестницей и прожигал меня своими раскосыми зелеными глазами. Наверх он не совался, для его носа там были слишком сильные запахи.
— С чего ты взял, что я что-то задумала? — Я шагнула на последнюю ступеньку и поспешила накинуть на себя плащ, взяла деньги.
— У тебя на лице написано. Я тоже в деле.
— Ничего не делаю, — отмахнулась я от кота. Все, за что он брался, всегда выходило боком.
— Нет. Скажи мне. Я имею право знать. — Лорд заступил мне дорогу, но я обошла его. Выскользнула на улицу, вдохнула прохладный весенний воздух. Сжала старые перила, и на миг на меня накатило отчаяние. Мой волк сидел там уже пятый день. Но силой воли я отогнала отголоски страха. Он жив. И я скоро заберу его.
— Я не буду действовать без тебя. Я все понял. — Лорд бежал за мной следом, пока я шагала вдоль дороги и раздумывала, купить или нет мужской одежды. А что если жители небольшого городка что-то заподозрят? Все же меня многие знают… И раньше времени раскроют мой план?
А потом отмахнулась от досужих сплетен. Они так или иначе неотъемлемая часть моей жизни. Так пусть хоть раз окажутся правдивыми.
Я сжимала мешочек с деньгами, чтобы, не дай боги, его не украли. Оживление, встретившее меня в городе, как-то сразу мне не понравилось. Дохнуло нервным напряжением. Люди куда-то спешили. Я поняла, что все они стягиваются к площади. Внутри все завибрировало от ощущения надвигающейся неотвратимой беды. Скопление людей становилось все гуще, спины горожан мешали понять в чем дело. Люди даже практически перестали шептаться, словно тоже замерли, затаились.
Меня снова окатило дурным предчувствием. Я начала расталкивать зевак, не церемонясь и не обращая внимания на злобные выкрики, доносившиеся мне вслед. Мой капюшон спал, рука отдавала болью, но я упорно пробиралась вперед. Меня подгоняла тревога, звучащие в глубине души глухие шепотки, чтобы я поторопилась, ведь вскоре потеряю нечто важное, нечто свое, то, без чего уже не буду прежней.
А когда я оттолкнула последнего человека и выглянула из-за его спины, то замерла, забыв, как дышать. Я перестала что-либо слышать. Видела только моего зверя, закованного в цепи, кровь на его запястьях и щиколотках. Просторная серая рубаха была в багровых разводах, серебряные волосы закрывали опущенное лицо.
— Нет. Нет. Нет, — зашептала я как умалишенная. — Что вы делаете?
— Убирайся. Шаг назад. Правосудие происходит, — пробубнил закованный в броню страж и толкнул меня в больное плечо, чтобы я попятилась. Но я не отступила, наоборот, рванула вперед.
— Стойте! Он невиновен! — заорала я во всю мощь легких.
Зверь дернулся и посмотрел на меня. Я заметила опухшую скулу и разбитые губы. Звякнули кандалы. Но мой волк не смог сделать и шага ко мне, упал на колени как подкошенный, выгнулся дугой в обратную сторону и зарычал. Четверо магов стояли за его спиной и сдерживали пленника заклинанием, пока Гельд Дари, отбросив свиток с приговором, замахивался мечом.