Удивительно, но как раз у меня с отцом восемь лет назад был подобный эпизод в жизни. Тогда Варюша была маленькой, а отец, который и пристрастил меня к лыжам, поехал со своей командой покорять очередную вершину.
Два раза в год отец в обязательном порядке выезжал. В течение года тоже не забывал о нормативах и был вполне себе в прекрасной физической форме. Но случилось так, что он себя переоценил. Но тогда и перелом у него был не таким серьёзным, как сейчас у Кирилла. Правда, отец был старше.
Его жена не справлялась, мне тоже пришлось терпеть и ворчание, и недовольство отца то одним, то другим. Но за всеми его словами скрывался страх. Страх не вернуть себе силу, получить последствия, не вывести. Отец справился, но нам это стоило немалых нервов.
Такой же был и мой Кирилл. Крепкий, сильный, он покорил меня своей мужской мощью и уверенностью. Этим он был похож на папу. Да и встретились мы, что самое удивительное, на лыжной трассе. Тогда он и влюбился в момент, тогда и решил покорить строптивую красавицу.
Да, я была девушкой с претензией. Внешность, образование, хорошая семья, связи отца — всё это у меня было, поэтому я знала себе цену.
Позже я вспоминала с улыбкой момент нашей встречи и ухаживания Кирилла. Он-то привык, что девицы штабелями перед ним падают, а я смеялась его шуткам, улыбалась ему особенной улыбкой. И не давалась в руки.
Да, Кирилл меня покорил, влюбив в себя, сделав нас одним целым, вплавив себя в мою жизнь, а меня в свою.
Двенадцать лет.
Когда я перестала быть для него той самой?
Мои мысли были прерваны громким голосом этой Жанны:
— Вы слышите? Не думайте, что ваши слова меня напугали. Меня не напугаешь, я и не то видела в жизни. Так что я обязательно поеду к Кирюше, — На этом ужасном коверканье имени мужа меня аж перекосило, а гостья продолжила: — Всё выясню у врача, узнаю, как и что. А потом я расскажу о нашей встрече и то, что вы здесь мне наговорили. Слышите? Так что можете собирать свои вещи, я с Кириллом перееду сюда. Квартира у него шикарная, дом вообще отпад, самый центр. Так что я вам позвоню, уж за нас с Кирюшей можете не беспокоиться, мы справимся и с этим. В конце концов, у него стабильный бизнес, я всё же там работала, знаю.
Как же она меня выбесила этим своим Кирюшей и готовностью вот так, с наскока, захапать себе чужое.
Моего мужа, квартиру, мою жизнь — всё ей подавай. Ну что же, пусть съездит, поговорит с врачом. Вот только просто так я её не отпущу, скажу уж, чтобы не надеялась напрасно:
— Про мужа моего — это пожалуйста, забирайте. И его, и заботы о нём, и его проблемы. Квартира же эта — наша совместная собственность, причём половину на покупку давным-давно мне лично давал мой отец. А здесь ещё и дочь наша прописана. Если вы думаете, что у меня не найдётся хорошего адвоката, разочарую. Найдётся. А вот дело моего мужа, это да, это полностью его детище. Вот только Кирилл — просто прекрасный отец и недавно сделал подарок Варюше на десятилетие. У неё есть доля в этом бизнесе. Кстати, Жанна, вы же хотите, чтобы я развелась с Кириллом и освободила место вам, не так ли?
Ушлая девица очень внимательно слушала меня всё это время и осторожно кивнула на мои слова.
Я так и не решилась ни на что к приезду девицы. Только начав с ней общаться, я поняла, на кого меня променял муж. Больно ли мне было? Да. Хотела ли я сделать и ему больно?
Наверное, именно поэтому я решила развестись с ним, резко оторвать то, что причиняло мне боль. Но сейчас, в такой момент? Но как я буду приходить к нему, зная всё это? Я же не сдержусь, выскажу, и не раз. Это знание будет жалить, портить жизнь, напоминать.
Поэтому я поступила хоть и жёстко, но рвать так рвать. И я очень убедительно сказала:
— Вы же понимаете, Жанна, что просто так нас не разведут. Мне нужны доказательства его измены. Ваша любовная переписка. Вы же можете её скопировать и мне отправить?
Девицу я убедила и даже получила фото записей. Будет ли это аргументом при разводе, я не знала пока. Когда эта молодая разлучница ушла, я как дура сидела, просматривала переписку и рыдала.
Слёзы, сопли, мне было больно. Как бы я ни приняла тот факт, что измена была, и не единожды, читать про жизнь мужа с другой было больно.
Решительно закрыла всё это, обещая, что больше смотреть не буду, и позвонила адвокату. Фото я ему отправила, заявление поеду писать завтра. Мне нужно было развестись как можно быстрее.
Кирилла бросать в таком положении я не собиралась, всё же он был отцом моего ребёнка. Тем более Варя не простила бы мне, если бы я не разрешала им видеться.
С лечащим врачом мужа я продолжала общаться, приезжала к мужу, и мы даже поговорили. О нас, о Жанне и о том, что нам со всем этим делать.
Уверена, если бы не серьёзный перелом и не постоянная боль, разговор с мужем вышел бы коротким, он про развод и слова слушать не стал. А тут выслушал, подумал, вот только ответ его мне не понравился.
Его слова набатом звучали в голове, а я изо всех сил сопротивлялась, боясь завязнуть в этом ужасе:
— Мы — семья, Алиса. — Муж был белый как мел, морщился от боли, хотя я знала, что он на обезболивающих. Но голос его звучал так уверенно, проникая в сознание. Я даже начала кивать, когда он продолжил: — Я люблю тебя, пусть мы и отдалились в последний год друг от друга. А Жанна… Она увлечение, слабость. Временная. Такое бывает, да и ты в последнее время стала как неродная. И я всё зависал на работе. Но мы вместе можем это изменить. Не дури, милая, подумай и реши правильно. Развода я тебе не дам.
Глава 5
Эти слова, его напор, привычная интонация, я почти повелась. Почти согласилась. Даже кивать начала, дурёха. А потом вспомнила, что эта слабость мужа с его Жанночкой продолжалась уже почти полгода.
Пусть даже с ней он расстанется, пройдёт пару-тройку месяцев, я расслаблюсь, перестану держать руку на пульсе, опять превращусь, как сказал муж, в скучную домохозяйку. А муж встанет на ноги, вернётся в бизнес, в дела, в этот сумасшедший ритм, и быстро найдёт очередную бойкую девицу, да хотя бы и в своей же компании.
Тем более я не просто так хотела развестись. У меня была причина, которой я делиться с Кириллом не собиралась. Потому что я ему не верила. Больше я ему не верила.
Даже сейчас, когда я смотрела, как Варя разговаривал с отцом, а он терпел боль, стараясь ей не показывать, как внимательно слушал дочь, а та желала ему выздоравливать.
Я просто не верила больше своему мужу.
Всё это время я стояла и смотрела на мужа, оценивая его как мужчину.
В памяти встала картина из той, прошлой, прекрасной жизни, полной доверия и искренности между нами.
Мой Кирилл — крепкий, высокий, спортивный.
Сильные руки мужа могли с лёгкостью поднять меня и кружить, кружить. Как было там, в отпуске, когда мы танцевали с мужем на фоне огромного окна, ночи и медленно шедшего снега.
Внутри, в гостиной, на первом этаже двухэтажного коттеджа, который мы сняли, звучала тихая медленная музыка, а мы отдавались нашим чувствам. Варюша уже спала наверху, а это время было только для нас двоих.
Муж шептал мне на ухо низким, проникновенным голосом, порождая мурашки и потаённые желания:
— Какая ты... Алиска, давно такой не была. Когда я тебя такой видел? Забыл уже. А в отпуске ты стала той, прежней. И наряжаешься для меня. Ты самая красивая, люблю.
Я не удержалась, а кто бы смог? Слова любви, искреннее горячее желание любимого человека. Я взвизгнула, когда он поднял меня на руки как пушинку, и, покружив меня пару кругов, слушая музыку, он понёс меня в спальню.
Поцелуи, прикосновения, касания наших тел, медленные движения, превратившиеся в беспорядочные, полные страсти и желания её разделить с любимым.
Всё это было, я верила и любила.
Но не теперь.
Думала ли я простить мужа? Верила ли я ему теперь? Нет.
Усмехнулась, слушая шёпот дочери, когда она делилась секретами с отцом. Я понимала, что Кирилл так и не понял меня, когда мы разговаривали с ним всего лишь пятнадцать минут назад.
Не понял и не поверил, что я хочу всё закончить. Закрыть эту дверь, пока он опять кого-то не впустит в нашу жизнь. А это случится. Не Жанна, так другая.
Как ему верить после всего?
Кирилл изменит. Стоит только ему выкарабкаться, и он захочет доказать, что жив, здоров и много ещё может. Я видела это в его взгляде, я слишком хорошо его знала.
Бросать его в таком состоянии я была не намерена. А вот разводиться собиралась. Хотя…
Хотя всё ещё любила. А ночью…
Ночами, когда вспоминала всё, особенно вечера в отпуске, я выла в подушку от боли. Но уже реже. Наверное, свыкалась с тем, что узнала.
Развести нас не смогли, даже адвокат не помог. У мужа была серьёзная травма, это и была основная причина отказа. А ещё отличный адвокат мужа.
Была ли я зла? Да. Потому что обиделась, не верила и хотела развода. Но к мужу я продолжала приезжать. Как он и потребовал, Варю я привозила два раза в неделю. Они были так похожи, и дочь всегда поднимала ему настроение. Это и врач заметил, настояв, чтобы дочь обязательно приезжала.
А я прекрасно понимала, что дочери и Кириллу нужно это общение, им обоим.
И всё равно мужу я высказала, что жить он будет отдельно от нас, с Жанной, с другой девицей, это уже было дело десятое для меня.
Во всяком случае, я себя в этом смогла убедить.
Один раз мы столкнулась в палате с Жанной. Та кивнула на меня злой взгляд, а Варя растерянно спросила меня:
— Мама, а кто это?
Девушка хотела уже сказать что-то, но Кирилл её жёстко отрезал:
— Жанна! Молча выйди и погуляй пока, я хочу с семьёй пообщаться.
Пока Кирилл с трудом говорил, сказывались обезболивающие, которые ему давали, но характер у него явно не изменился. Я редко видела и слышала от него подобное. Но это с нами Кирилл был другим: тёплым, внимательным, ласковым и терпеливым. Хотя иногда бывал и таким, каким я увидела его сейчас. Но очень-очень редко. А вот на работе он был другой: требовательный, немногословный и жёсткий.