— У меня ничего нет…
— Милая, ничего страшного, — Артур всхлипывает, кажется, он сильно растроган. — Я потом зарегистрирую малыша на себя, ты не переживай. Кариш, все будет хорошо, мы с тобой что-нибудь придумаем.
— Артур, ты пьяный или под чем-то? Ты же не хотел ребенка, сам говорил, что он не от тебя, что изменилось? — я боюсь верить Артуру. Он взбалмошный, непостоянный, но по сравнению с Тимофеем он прям человек.
— Ничего. Я все боялся отца, думал, что если он перекроет мне финансовый поток, то что я буду делать. Тебе же обеспеченный мужчина нужен, чтобы тебе весь мир к ногам, а я что с копейкой к тебе пойду?
— Артур, да при чём здесь деньги, если ты придешь, признаешь нашего ребенка, что еще мне нужно? Много денег нужно?
— Много. Несколько миллионов. Три… — голос его тише.
— Я подумаю…
У меня в загашнике есть немного денег. Но это такая маленькая часть, что я смогу с этим делать? Слезы на глазах, могу взять кредит, но кто мне такой большой даст. А вдруг он мне врет? И я потом с ребенком и кредитами? Сажусь на пол и не понимаю, как поступить?
Есть у меня номер гадалки. Пишу ей.
“Алена, нужна сейчас помощь. Посмотри на будущее, пожалуйста”.
“Я сейчас свободна. Звони”.
— Карина, что за спешка? Я тебе уже давно говорила, хорошо подумай, что тебе сейчас нужно, решай головой.
— Алена, некогда мне сейчас думать, нужно сильно быстро принять решение. А на кону… большие деньги и моя жизнь.
— Стоимость помнишь? Денежку переводи, а я пока карты достану.
Пять тысяч при такой ситуации — это копейки. Начинаю задавать мысленно вопрос.
— Слушай, ну карты говорят, что сейчас хорошая возможность, чтобы начать новую жизнь. Сделать важный шаг. Деньги большие отдашь, но скоро могут еще больше в жизнь прийти. Для этого нужно будет и по судам пройти, и немного нервов отдать. Но все закончится хорошо.
— Ален, думаешь, стоит рисковать? — не могу в кучу собрать все, что она говорит. Вроде все слова слышу, анализирую, а никак проанализировать не получается.
— Я тебе говорю, что мне карты показывают. А сама, как человек, я тебе еще раз говорю, думай головой. Что еще тут скажешь.
— А можешь карту на “да-нет” вытащить.
— Задавай вопрос, ответ “нет”.
Кладу трубку, от полученной информации не легче. Куда ее теперь запихнуть, так еще и денег отдала. Но через суды и нервотрепку — все будет хорошо. Конечно, вряд ли жена Артура так просто мне его отдаст. Посудиться точно придется. Но! В графе отец — у ребенка будет не прочерк, а нормальные данные, пусть и не самого лучшего в мире человека.
Лезу в свой загашник. Почти полтора миллиона. Маловато. В кармане нахожу купюру, которую Тимофей мне кинул в карман.
Тимофей — вот у кого я займу денег.
“Мне срочно нужны деньги. Договор с врачом и контракт в хорошей клинике — три миллиона.”
Он же обещал сегодня, что роддом сможет мне помочь оплатить. Если Артур не найдет варианты, то я отправлюсь в бесплатный роддом, где рваные ночнушки, один душ на корпус.
Сын, смотри сколько мамам делает для твоего нормального рождения, чтобы все у тебя было. И отец был.
Хорошо, куда деньги перечислить. Но! ты понимаешь, что всю эту сумму тебе нужно будет отработать? И не так, как сейчас. А бежать ко мне, лететь по первому зову.
Кто бы сомневался, что Тимофей безвозмездно денег даст. Он быстрее душу дьяволу продаст, чем мне. Ну ничего, он не половой гигант, как мнит о себе. Придется немного потерпеть. Интересно, чтобы освободить одного мужика из плена, я вгоняю себя в плен. Дура ты, Карина-Катерина. В какие дебри влезла.
Можно было маме правду рассказать, что любила, забеременела, он исчез. Мать бы поворчала, но приняла, помогла. А теперь завралась, к “легким” деньгами привыкла, что теперь делать — ума не приложу.
Пишу номер Артура, вру, что это ассистент.
“Странно как-то не на расчетный счет клиники деньги переводить, а какому-то Артуру Ч. Мне-то все равно, тебе отрабатывать. И у меня есть одно условие! Хочу, чтобы в первый секс после родов ты была невинна. Думаю, ты умная девочка, не надо рассказывать, что и как делается”.
Следующим сообщением идет чек. Все, Карина, ты себя загнала в угол.
Набираю Артуру, никто не берет трубку. Сучонок, денег срубил и смылся… Вот тебе суды и нервотрепка. Ком в горле, кричу так, что внутри все болит. Живот становится каменный.
Набираю еще раз номер.
— Кулик Иван Алексеевич, слушаю вас, — незнакомый мужской голос. Что-то про полицию дальше.
— А Артур?
— Артур? А так, это вы та девушка, с которой он деньги вымогал. Артура вы нескоро увидите, лет через пять, как минимум. А если вы еще заявление подадите о мошенничестве и вымогательстве, то еще года два плюсом.
— Как не увижу? А как же свадьба? Сын…
— Здесь я могу вам посочувствовать. Мошенник ваш Артур.
Роняю трубку. Дышать нечем. Больно внизу живота. Кажется, началось.
Глава 45. Больница
— Олег, скажи своим архаровцами, чтобы сына отпустили. — Отец Артура подходит ко мне вплотную, он хочет схватить меня или дать по роже, но держится. — Он ничего не сделал, а тут ему уголовное дело шьют. Олег, будь мужиком, я со своей стороны обещаю, что с твоего пути уйдем, перестанем кислород перекрывать. Артур сказал, что денег надо, через тебя передать? — Глеб Михайлович смотрит волком. Ему жалко сына, он готов сейчас прогнуться, со мной нормально разговаривать. Со мной! Почему никому нет дело до Лины?
— А вы что скажете? — Поворачиваюсь к Белецкому, к отцу Лины. — Артур едва не отправил Лину на тот свет, а если бы мы не успели?
— Не преувеличивайте, молодой человек. — Отец Лины становится, как по стойке смирно. Спина прямая, взгляд из-под бровей. — Что я могу сказать. Жалко, что дочь в больнице. Оправдываю ли я Артура — нет, но решать вопрос об их семейной жизни — они должны сами. Я ни при чем. И никогда не думал, что у моей дочери может быть еще какой-то хахаль.
У меня аж дыхание сперло. Отец не думает о жизни дочери, в его голове какие-то слухи, ничем не подкрепленные. Какой я хахаль, меня даже другом тяжело назвать, так шапочный знакомый, который случайно попал в водоворот событий.
— Олег, на какой счет деньги перевести? — Чернышов снова хватает меня за руку.
— Понятия не имею, — внутри тревожно, неужели такую паскуду могут выпустить. Нужно позвонить Ивану, может, он как-то прояснит ситуацию.
— Я сейчас приду, — говорю бабе Насте почти на ухо, чтобы она держала оборону. Какой-то сюрреализм. Два незнакомых человека охраняют третьего от его же родственников.
Иду в холл, беру в автомате пойло, которое кто-то называет кофе. Отвратительный!
— Иван, это Олег. Тут какая-то лажа происходит. Артур позвонил отцу, сказал, что за приличную сумму его могут отпустить. Ничего об этой ситуации не знаешь? — звоню Ивану, может, он сможет немного прояснить ситуации или по своим каналам пробить, что происходит.
— У нас тут спектакль одного актера был. Пусть отец сам привезет деньги в отдел, — говорит спокойно, кажется, даже что-то жует.
— Ты в своем уме, мы столько всего сделали, чтобы все просрать. — не замечаю, как повышаю голос, на меня смотрят другие посетители больницы. Сжимаю бумажный стаканчик, горячий кофе льется на руку.
— Олег, обороты сбавь. Все нормально. Артур уже на две статьи наговорил. А привезенные в отдел деньги, не что иное, как взятка должностному лицу при исполнении. А это еще несколько лет, ну и зим в тюрьме. Я, конечно, понимаю, что образ полицейского в нашей стране очень спорный, но и нормальных людей у нас много.
— Твою ж мать, — эмоции выходят. — Сам придумал, или кто подсказал? Это гениально.
— и Сизый полетел по лагерям… — Иван напевает. — Артура уже заластали, он в камере. Показания Лины нужны, твои, мои, ну бабы Насти. Думаю, лет пять-шесть сможем добиться. Защита нужна Линке, а родственники скорее всего денег не дадут. Ладно, что-то придумаю. Сейчас чай допью и к вам. Олег, ну я так, на всякий случай уточнить…
Замолкает, мнется, откашливается. Интересно, что за вопрос у Ванька.
— Линка она теперь твоя девушка?
— Я, конечно, понимаю, что после всего случившегося, я просто обязан на ней жениться. Но нет. Она не моя девушка, я ее знаю пару дней. Просто так получилось, что в тяжелый момент у нее оказался мой номер телефона, а у меня была свободная минута, чтобы в это все влезть. И про деньги не беспокойся, если есть какие-то нужные люди, привлекай всех. Тут уже дело чести, чтобы Чернышовы, да и Белецкие ответили по полной за искалеченную жизнь девчонки.
— Это хорошо. Мне с тобой тяжело было бы тягаться, — говорит четче, кажется, стал увереннее. Ладно, все потом. Еду.
Вот так дела…
— Олег, ты выяснил, куда деньги перечислять? Или наличкой везти? — Чернышов — старший злится, чуть ли не кричит при виде меня. Наивный, цепляется за любую соломинку. Смотрю на его жену, когда красивая, сильно затюканная тетку.
— Звоните сыну, я ничего не знаю. Никакого отношения к этому не имею.
— Его что за деньги выпустить могут, — баба Настя вскакивает со стула. Только заметил, что она где-то раздобыла табуретку и села, перегородив дверь в Линкину палату. — Это где такое видано? Ванькиных рук дело? Я ему мозги вправлю, на деньги повелся. Никакой совести.
Старушка сплевывает под ноги. Кажется, своим нахрапом она сейчас все испортит.
Белецкий и Чернышов отходят в сторону, кому-то звонят. Их жены стоят рядом со мной, никто из них не выглядит счастливой.
— Мам, — из-за спины подходит Алина. — Я думала, ты со мной была монстром — отвела на аборт. Мне казалось, что Линке больше повезло, даже завидовала ей. А, оказывается, со мной все было куда гуманнее. Наркоз и все готово. А ей вы всю жизнь, как поле плугом вспахали. Как пережить все, что случилось? Вы же монстры! — она срывается на крик. — Я вас и за себя, и за нее ненавижу.