А, может, ей просто страшно? Вид у нее был очень испуганный и затравленный. Представляю, как Полина смотрит на трубку и боится нажать на зеленую кнопку.
Нет, скорее всего, не так. Жена хочет подключить вызов, поговорить, выяснить ситуацию, а рядом ее подруга шипит: “Не бери! Пусть он помучается”.
Без Кати Полина никогда бы не позволила себе такую наглость. Ну, позлилась бы, поистерила, обиделась, но уж точно не сбегала бы из дома.
И, главное, из-за чего? Из-за какой-то Светки, которая и ногтя ее не стоит. Так, девочка для секса, чисто стресс скинуть.
Если б знал, что эта Катерина настолько может быть опасна… Напела в уши про свободу и достоинство, вот моя и полетела. Ну, ничего, вернется еще. Я ее верну!
Нужно было на нее досье завести. Нарыть побольше фактов — знал бы тогда, что за змея у меня под боком, и понимал бы, когда она может ужалить.
Хватаю стопку принтерной бумаги, рву в клочья. Полина говорила как-то, что процесс рвущейся бумаги успокаивает. Что-то на меня эта фигня не действует.
Как только она посмела так со мной поступить? Как осмелилась-то?
Так, отставить эмоции. Сейчас мне нужна холодная голова. Что я знаю об этой Кате? Хмм, а ничего. Что она Катя, и у нее есть бизнес. Да, маловато информации. От этого злюсь еще сильнее. Беру клавиатуру и со всей силы бью ею о стол. Кнопки врассыпную. Выдергиваю из компа мышку, швыряю в дверь.
Стоп, так можно весь дом разнести.
Да и пофиг. Надо же на что-то деньги тратить.
Иду на балкон, там мой мини-спортзал. Турник и “Герман”, манекен для бокса. Не надеваю перчатки, начинаю колотить резиновый торс. Если бы передо мной был живой человек, он бы точно не выжил. Костяшки ноют, кисти сводит так, что пальцев не чувствую, но в голове становится немного свободнее.
Пока лупил Германа, телефон разрывался от звонков. Лиза, Светка. Первая подождет, вторая тем более. Мне пока свои домашние дела надо завершить.
Точно! Как же я сразу не догадался. Эта Катя ведь была у нас дома. Значит, на записи должно быть хорошо видно ее лицо. А это уже какая-то зацепка. Пусть служба безопасности ее и ищет, что я зря им плачу что ли.
Подбираю мышку с пола — корпус треснул, но работает. Втыкаю обратно в комп и нахожу сегодняшнее видео, из-за которого пришлось срываться домой.
Вот Полина открывает шкаф, а вот сидит эта ведьма. Хочется со всего размаху ударить кулаком в монитор, чтобы рассыпался на пиксели, но вовремя останавливаюсь. Делаю скрин экрана, качество такое себе, но надо же с чего-то начинать. Отправляю его и запись дня своему сбшнику.
— Семен Васильевич, приветствую! — На другом конце полусонный голос. Он что спит на рабочем месте? — Я тебе там письмо отправил. Нужно досье на эту девушку максимально быстро собрать — кто такая, чем дышит, где живет и подобное.
— Фото не очень. Ага, и запись есть, хорошо.
— Зовут Катя, есть какой-то бизнес.
— Та-а-к, — тянет, ожидая продолжения. А его нет. Сказать мне больше нечего.
— Это все. — Пауза и тяжелый вздох в трубке. Хоть бы не так откровенно высказывал свое разочарование. — Ищи, давай!
— Все найдем, Владислав Андреевич! А кроме имени данные есть? Фамилия, адрес?
— Семен, если бы они у меня были, зачем я бы я обращался к тебе? — начинаю рычать. Откуда только такие идиоты берутся? Умный ведь мужик, хитрый, пронырливый, догадливый, но местами тугодум.
— Ну да, ну да, — пыхтит он. — Будет сделано, скоро доложу.
Как я принимал этого человека на работу? Он вроде и сообразительный, но такой медлительный, в лучших традициях анекдотического прапорщика или обэжэшника. Представляю, как он несет сейчас свое толстое пузатое тело в кабинет подчиненным, шмыгает носом, потом откашливается и дает задание — найти особу. Это бесит меня еще больше, хочется дать ему пинка для ускорения.
Я ничем не могу заниматься. Сажусь за стол, встаю, снова падаю в кресло — все делаю на автомате. Открываю почту и тут же ее закрываю — без клавиатуры все равно ничего сделать не смогу.
Набираю Лизе:
— Найди мне клаву и домой пришли.
— Что? — в трубке замешательство. — Клава же уехала…
— Лиза, ты дура? — Редко на нее повышаю голос и почти никогда не оскорбляю, но сейчас у меня терпение уже на исходе.
— Извините, Владислав Андреевич, просто Клавы же нет в нашем городе уже два года, и вы…
— Лиза, клавиатуру мне закажи и на дом отправь! Срочно! И мышку новую.
Бросаю трубку. Заработалась моя секретарша, затупилась. Еще пара косяков, и нужно будет увольнять или переводить куда-нибудь в отдел закупок скрепки перекладывать. Клавку какую-то вспомнила. А… была у меня одна, да, недолго. И к чему она сейчас про нее?
От Светки приходит сообщение. Соскучилась она, видите ли. Все бросай и едь скорее ее развлекай. В другой день, может, и сорвался бы, но сегодня мне не до продажных девок.
Иду на кухню. Радио орет, Нина, как всегда, что-то готовит. Интересно, а кто это успевает есть?
Выдираю шнур из розетки, от неожиданности она перестает шинковать и удивленно поворачивается ко мне.
— Как вы пропустили, что Полина привела домой подругу? — стараюсь сдерживаться, не кричу, но голос повышаю. — И не сообщили об этом мне.
Домработница смотрит на меня с испугом. Кажется, она думает, что в меня вселился демон.
— Как часто она была у нас в гостях? Нина, не стойте, как истукан!
— Полина сегодня ведь на работе весь день должна была быть…
— А она не была! — хватаю тарелку и бросаю в стену. Домработница крестится. — Вы уверены, что ничего не забыли мне рассказать?
Кажется, пора снова идти на балкон выпускать пар.
— С какой подругой? Кто приходил? — она как будто оправдывается. — Я весь день дома, никого не видала. Только когда с вами в коридоре она была. — Нина вытирает ложку о передник. — Да кто бы мимо меня проскочил? Я всегда начеку.
Быстро хватает веник и подметает осколки.
Психую, резко поворачиваюсь, ударяясь плечом о дверь. Больно. Возвращаюсь в кабинет. За шторой у меня есть мини-бар, где всегда можно найти поддержку. Наливаю немного мутной жидкости.
Да, бутылка — не жена, не сбежит при первой неприятности. Делаю глоток, горло приятно обжигает.
— Семен, ну что там? — звоню узнать подробности.
— Ищем, Владислав Андреевич.
— Долго ищете!
— И пятнадцати минут не прошло. Задача, так сказать, со звездочкой.
— Шевелитесь! Неужели так сложно найти человека? С нашими-то возможностями.
— Нашли все фирмы, где владелицы Екатерины, добавили возраст — взяли пока ограничение до тридцати пяти, вряд ли подруга вашей супруги старше.
— Семен, без подробностей. Факты давай!
— Еще есть соображение по машине. Она ж не пешком пришла. Девушки вышли из красной, потом эта Катя уехала одна и больше во двор не заезжала. Номер не виден — боком стояла и от дворовой камеры далеко. Но по марке есть два варианта. Все сопоставим и будем искать более прицельно.
— Быстрее! Ускоряйтесь! Если еще люди нужны, из других отделов возьми. Скажи, мое распоряжение! Эта Катя раньше точно приезжала, наверняка тачку где-то засветила. Шерстите записи.
— Делаем, Владислав Андреич, делаем!
— И за что я вам только плачу, бездельники!
Последнее ругательство вырвалось случайно. За такой короткий срок моя служба безопасности и правда уже кое-что успела сделать. Додумались по фирмам пройтись. К вечеру у меня должен быть ее адрес.
Весь день через зад. Допиваю бутылку, правда, легче так и не становится.
Снова звонок. Светка. Перед глазами всплывает лицо Полины. “Я знаю, что у тебя есть любовница!” — с какой болью и обидой она это произнесла…
На этот раз беру трубку.
— Владюся, весь день до тебя пытаюсь достучаться! Такой ты у меня занятой и важный, — щебечет актриса из погорелого театра.
— Сегодня буду. Жди.
Глава 30. Света
— Носова! — окликает меня режиссер в коридоре.
— Носовская! — гордо поправляю я.
— Да хоть Дыркина. Зайди ко мне после спектакля.
С тех пор, как я взяла псевдоним, у меня даже самооценка поднялась. Хотя куда уж выше.
Ну кто такая Светка Носова? Продавщица из супермаркета. Училка или воспиталка, как это Владово недоразумение. Даже в театре меня с таким именем на березки или лисичек брали. А вот Стефания Носовская — другое дело!
Даже звучит иначе.
В главной роли Светлана Носова. Вообще ни о чем.
А вот в главной роли Стефания Носовская — это уже с замашкой на Голливуд. Или хотя бы Францию.
Переодеваюсь и спешу к режиссеру. Развалился в кресле и, как обычно, ничего конкретного не говорит. Все только намеки, да наводящие вопросы.
Хочу ли я играть? Конечно, хочу!
А главную роль потяну? Еще бы!
А что я готова ради нее сделать? Тут я задумываюсь, конечно. Витиевато отвечаю, что на много чего готова.
Дальше разговор прерывает Пустыркина. Вот уж кого Дыркиной надо было называть. Эта в каждую щелочку пролезает. По любому, всегда с собой таскает банку вазелина, чтобы не так туго залезалось.
Павел Ефимович дает понять, что я свободна, и переключается на Пустыркину.
Выхожу из театра в расстроенных чувствах. Не работа, а сплошное разочарование. Феечка еще куда ни шло, но лягушка… Какая из МЕНЯ лягушка?
Да с моим типажом я, как минимум, Каренину должна играть или Татьяну в “Онегине”.
Иду по улице, смотрюсь в витрины магазинов и представляю, что вышагиваю по красной дорожке, вся такая… яркая, воздушная, сексуальная. И вокруг мелькают вспышки фотоаппаратов, а поклонники…
В сумочке вибрирует телефон. Ладно, с поклонниками домечтаю позже.
Надеюсь, это Влад по мне соскучился. А, может, он вообще ко мне на спектакль решил зайти? Давно ведь обещал.
Ищу мобильник. Чего только нет в моем клатче: и помада, и солнечные очки, и пудра, и еще столько всего. А телефона нет — не могу найти. Завалился за подкладку.
“Бездарность” на проводе. Ага, Павел Ефимович звонит. Что ему еще от меня нужно?