Перешагиваю через ее ноги и иду к выходу.
— Стой! — раздается в спину. Оборачиваюсь. Ищу во взгляде хоть каплю совести.
— У тебя пятерка к подошве прилипла.
Нет ее там давно, совести этой…
На кухне что-то с грохотом падает. Кажется, сейчас Нина — единственный человек, которого интересует, чего я хочу. Пусть это и касается только еды.
А близких…
А нет у меня никаких близких.
Глава 40. Света
Ищу новую квартиру. Мои финансы говорят, что потяну я только халупу, пропахнувшую старушечьими панталонами.
С грустью обвожу взглядом нынешнее жилье. С удовольствием бы осталась здесь. Мне нравится все, мне здесь комфортно и уютно. Эх, если бы и дальше ее оплачивал Влад…
Не хочу экономить, хочу жить в свое удовольствие. Борщи, уборка, стирка, грязные тарелки и носки — все это не моя сфера.
Я нимфа, достойная заботы. Я создана для любви, а не для этого всего.
Может, получится Влада вернуть?
Набираю ему, гудки идут, идут, идут. Черт, чем он может быть так занят? Хватаю флакон с дурацкими духами — все равно не сработали, швыряю в стену. Стекло вдребезги, из-за дивана поднимается запах. Дешевка. Так легко разбивается. Как вся моя жизнь.
Дышать нечем, открываю окно, становится чуть легче.
Набираю Владу еще раз.
— Владик, любимый, пожалуйста, возьму трубку! — уговариваю его на расстоянии. — Влад, сукин ты сын. Трубку возьми! — мое терпение заканчивается. Он меня заблокировал?
Ладно, зайду с другой стороны. Набираю Элинке.
— Твой брат мне не отвечает. Кажется, он меня заблокировал! — рычу в трубку.
— О, знакомо. Я не заблокирована, но тоже в немилости. Думаю, что нам лучше притаится, немного выждать, пусть успокоится, — подруга отвечает лениво. — У него там сейчас проблемы.
— Нет у меня времени столько ждать! Приезжай, будем новый план по захвату придумывать.
— Свет, ага, несусь на всех скоростях, делать мне больше нечего. У меня там курьер на подходе. Сегодня балую себя роллами и китайской лапшой. Сейчас сериальчик включу и буду отдыхать. Находилась на сегодня.
Вот она женская дружба. Когда я нужна была, так и время на меня находилось. Достаю “козыри”.
— Не забывай, мы в одной лодке. Думаю, ты не хочешь, чтобы Влад узнал, с чьей легкой руки я появилась в поле его зрения. И чья была идея насчет его жены.
— А ты умеешь убеждать, — слышу недовольство в голосе, но мне плевать — Но знай, ты мне весь вечер испортила.
А твоя семейка всю мою жизнь!
Элинка приезжает быстро, уже через полчаса сидит у меня на кухне. Пока еще она моя.
— Свет, у тебя освежитель на части разорвало от твоей злости? Или ты тараканов травила? Пахнет как в дешевом борделе.
— А ты была в таких?
Элина зыркает недовольно. Нет, злить ее и ругаться не входит в мои планы. Если не она, то не знаю, что и кто мне еще может помочь.
— Духи разбила, случайно.
— Ну и вкус у тебя. У нашей бабки в сортире такой освежитель стоял, — Элина заливисто хохочет. — А ты им Влада завлекала? Бедный мой брат, представляю, какие ты у него вызывала ассоциации. Как будто ему надо унитаз поцеловать, а не лягушку. Хотя разница не особо большая. — она смеется еще громче. — Теперь ясно, почему он сбежал.
— Ты больная? — меня злит эта ситуация. Дала бы по башке этой курице, но не могу, завишу от нее сильно. — Что нам теперь делать? Влад не звонит, не пишет. В гости не заходит, денег не дает. Как дальше быть?
— Найди выход! Мужика нового, например. Я тебе больше ничего не должна. Кстати, в хороших шмотках попонтовалась, пора бы их вернуть законной владелице.
— Ты же мне их подарила!? — что за ерунда, она теперь и в мой шкаф залезть хочет?
— Как я могла тебе подарить вещи, если они не мои, а… — на лице Элинки расползается мерзкая улыбка. — Сама догадаешься или как?
— Чьи? — окончательно теряю терпение.
— Полькины.
— Полины? Жены Влада? — от шока перехватывает воздух.
Мне становится настолько мерзко, что хочется поскорее выбросить их из квартиры.
— И ты знала? — с трудом выдавливаю слова.
— Что?
— Что они ее? — со стороны наш диалог звучит глупо, но я до последнего не могу в это поверить. Это шутка, всего лишь шутка, и сейчас мы вместе посмеемся.
— Конечно, знала. Свет, ерунду не неси. Стала бы я тебе так просто свои шмотки отдавать. Ты так сильно просила сиреневый костюмчик, что не могла удержаться. А потом уж понеслась.
Иду к шкафу, вываливаю все вещи на пол. Запихиваю те, что дала Элина, в огромный мусорный мешок.
— Ага, ты за ней не только мужика донашиваешь, но и вещички. Фу… И осталась наша лягушка-потаскушка в своем болоте. Не поцеловал тебя прекрасный принц. А знаешь почему? Потому что ты жаба обыкновенная!
— Я, между прочим, Золушку играть буду! — не могу удержаться о того, чтобы не поставить эту выдру на место.
— Все-таки переспала с режиссером? — Элина захлебывается от смеха, складываясь пополам. — Он же у вас протухший старый пердун. Фу, Степанида, или как там тебя, да ты совсем опустилась.
Тварь, испортила мне все настроение.
***
Сегодня снова репетиция Золушки. Я выучила все слова, перед зеркалом репетировала всю ночь и последние три раза прогнала абсолютно весь сценарий без единой ошибки.
Готова выходить играть премьеру хоть прямо сейчас. Но этот старикан все тянет.
— А теперь первую часть еще раз! — из глубины темного зрительного зала кричит режиссер.
— Павел Ефимович, ну сколько можно? Я уже этой метлой всю краску со сцены вымела. Давайте двигаться дальше. У меня еще примерки бального платья не было, а уже пора бы.
— Света, куда ты все спешишь? И главный здесь я, так что надевай рваный передник, черни лицо, бери метлу, и прогоним первую часть еще разок.
Стивен Спилберг деревенского разлива. Думает, если приехала к нему на индивидуальный отбор, то теперь меня можно мучить как массовку. Я все же прима, меня беречь нужно.
Репетиция окончена, Четыре часа гоняли по кругу один отрывок. Настроение свалилось под сцену и подыхает там в конвульсиях.
Сдираю грим вместе с кожей. В зеркале вижу усталое лицо женщины, которой легко можно дать лет тридцать. Куда же делась легкая звонкая девушка, с которой так приятно было проводить время?
До выселения из квартиры еще неделя. У меня в голове крутится только эта мысль. Натягиваю солнечные очки и спешу на выход. У черного входа кто-то перегораживает дорогу. Ругаюсь и пытаюсь обойти.
— Вы самая яркая звездочка на этой сцене! — незнакомый мужчина протягивает шикарный букет розовых пионов. — Я тут случайно просочился на репетицию. Зашел за билетами, поплутал по театру, дверь была открыта, ну и не удержался. Шикарно играете!
Хм, быстро оцениваю его взглядом. Видно, что при деньгах, только костюм в шестизначную сумму, наверное. На запястье часы, кажется, золотые.
— Спасибо, — благосклонно улыбаюсь. — Удивительно, что в этой роли вы смогли разглядели мой талант.
— Его не заметит разве что слепой, — приятный баритон разлетается по фойе. — Я и моя машина сегодня для вас. Кстати, я Игорь.
Вот это поворот! А жизнь-то налаживается!
Глава 41. Вдруг всем нужна
В санатории хорошо, но дома лучше. Дома у Кати… Возвращаюсь в свою комнату. На тумбочке у кровати меня ждет букет свежих пионов. Здесь уютно, но здесь я — в гостях.
За время отдыха я прошла полную перезагрузку, увидела в себе то, что раньше не видела. Привезла новую Полину.
А еще картины.
— Офигеть! Это ты где такую красоту купила? — Катя перебирает холсты и подолгу их рассматривает..
— Не купила. Это мои.
— Твои — в смысле сама нарисовала?
— Правильнее говорить — написала, но суть одна.
— Чем тебя там кормили и лечили? — подруга смеется. Мы с Катей знакомы несколько лет, но, кажется, ни разу не касались темы художничества.
— Тишина, целебный воздух, время с собой дали поразительный эффект! — пожалуй, за долгое время мне вдруг стало спокойно и комфортно. Я наконец-то просто хорошо себя чувствую. — Думала, что руки забыли, как держать кисть. Ан нет, все помнят.
— Вот эта с цветами просто отпад!
Катя разглядывает полотно в темно-сиреневых тонах, на котором я крупными мазками изобразила ирисы.
— Дарю!
— Серьезно? — Катя смотрит восторженно и удивленно. — Это ж настоящая картина! Они денег стоят.
— Мне будет приятно, что от меня хоть какая-то польза. А картина может дырку на обоях закрывать, — вспоминаю фразу из мультика.
И как я сразу не догадалась сделать такой подарок подруге? Наверное, это вечная скромность и внутренний критик, который ворчит, что работа недостаточно хороша. Но раз ей нравится, пусть забирает.
— Ну, Поля, это великолепная работа. Если она будет висеть в комнате, то никто на обоях уже никакую дырку не увидит. Даже если обоев не будет на стене. Спасибо, подруга, — крепко обнимает меня. — Я ее в офисе повешу.
Катя уходит на работу, а я расставляю оставшиеся холсты по временно моей комнате. Я бы повесила их на стены, но для этого нужно их дырявить.
День после возвращения решаю посвятить отдыху и себе. Не хочется сразу проваливаться в пучину объявлений о сдаче квартир, комнат и новых вакансиях.
Облокачиваюсь на подоконник. За окном — набережная. Всматриваюсь в волны, которые гонит ветер по водохранилищу, в белые статуи, аккуратные беседки и редких прохожих. Достаю холст, и картинка начинает оживать…
***
— Полин, а ты остальные картины уже кому-то подарила? — с порога кричит Катя. — Я свою еле отстояла.
— Никому ничего не дарила. Вот они все. А что случилось? — Иду на кухню разогревать Кате ужин. Всячески стараюсь быть полезной.
— Представляешь — приходит ко мне сегодня постоянный клиент, он с семьей каждый месяц путешествует. Увидел твою картину и вцепился в нее. Оксан, говорит, — это жена его — ты в гостиную ведь что-то подобное как раз искала. Тут и Оксана подключилась. В два голоса начали выпрашивать. Еле отбила твой подарок. И то только потому, что им триптих нужен. Х