Что он только что сказал? Он спросил, не случилось ли со мной чего-то! Я постаралась взять в себя в руки, не выказать паники.
– Нет. Все нормально.
Я потянула подол платья, безуспешно попытавшись прикрыть ноги.
Вблизи он оказался еще привлекательнее – даже положенные ямочки были. Только вот мне было не до этого. Мне нужно было проверить, не зазвучит ли снова тот голос. Пока я прислушивалась, он молча смотрел на меня.
В голове было тихо. Может, это была моя фантазия? Из-за того, что я растерялась, вот так неожиданно вернувшись в свое тело? А может, этот парень просто спугнул тот Голос.
На Красавчике был дорогой на вид черный пиджак. Мне вспомнился приговор, который вынесла ему Мэдисон. Я встала и мысленно прошлась по ее списку.
Нет татуировок, пирсинга или прядей странного цвета: галочка. Дорогая одежда и ювелирка… Какие на нем часы?.. Галочка. Хорошие манеры, безупречная красота: галочка. Арендатор.
Тут он повернул лицо к свету, падавшему от бара, – и я оказалась достаточно близко, чтобы заметить почти трехсантиметровый шрам рядом с его подбородком. Да, Дорис такого не прозевала бы.
– Я видел, как ты упала. – Он протянул мне бумажное полотенце. – Принес из туалета.
– Спасибо. – Я приложила его ко лбу – и увидела, как по его лицу расползается улыбка. – Что тут смешного?
– Грязь у тебя не на голове. – Он мягко отнял у меня полотенце и вытер мне руку, испачканную о пол.
– Поскользнулась, – сказала я. – Кто-то что-то пролил на пол. А в этих туфлях…
– Отличные туфли.
Он посмотрел на них и улыбнулся, заиграв ямочками.
Мне неуютно было оказаться объектом его внимания. Я отвела взгляд. Чтобы такой парень – богатый и красивый – заинтересовался мной, девчонкой с улицы? Тут я увидела свое отражение в зеркальной колонне и стремительно вернулась в эту новую реальность. Я совсем забыла, что выгляжу как суперзвезда.
Поворачиваясь обратно, я заметила, что Мэдисон все еще стоит у бара, пытаясь привлечь внимание бармена-старичка: похоже, он был глуховат.
Красавчик обернулся, чтобы проследить за направлением моего взгляда, а потом бросил полотенце на столик.
– Подруга? – спросил он.
– Типа того.
Он поднял палец, словно напрягая память.
– Ее зовут Мэдисон, так?
Я кивнула.
– Мы с ней в начале вечера поболтали, – сказал он. – Она вроде как странная.
– Чем это?
– Задавала мне кучу вопросов.
– Каких?
– По истории, представляешь? Про то, что было, типа, двадцать или тридцать лет назад. Послушай, вот ты знала бы, какой фильм получил «Оскара» десять лет назад?
Я прищурилась и попыталась вспомнить, не говорил ли об этом папа. Он бы знал. Я пожала плечами.
– Видишь, ты тоже не знаешь! – обрадовался он. – Похоже, я не прошел у Мэдисон экзамен. Когда я не смог ответить, она просто повернулась и ушла. Я пришел потанцевать, а не отбираться на телевикторину! – Он посмотрел в пол, а потом – на меня. – А ты не хочешь?..
– Я? – Только теперь я заметила, что музыка снова играет, но более тихая и медленная. – Нет. Не могу.
– Можешь!
Я вспомнила Майкла, который сейчас заботится вместо меня о Тайлере. Мне показалось, что это было бы нехорошо. Мне танцевать не положено. Я все еще не понимала, что произошло, где я нахожусь и как сюда попала, – и я явно была не в себе.
– У меня голова кружится.
– Может, попозже? – с надеждой спросил он, выгибая брови.
– Извини. Мне скоро надо будет уходить.
Я понимала, что слишком резка, но не видела смысла напрасно его обнадеживать.
Он хорошо владел собой, но в его взгляде отразилось то же разочарование, какое я сама испытывала. Мне показалось, что он собирается предложить еще что-то, но тут вернулась Мэдисон: в одной руке у нее была чашка, в другой – бокал с коктейлем.
– Держи, вот тебе кофе. Надеюсь, черный устроит. – Она вручила мне чашку и тут заметила парня. – А, Блейк, правильно я запомнила? Привет еще раз!
Блейк кивнул, но смотреть продолжал на меня. Мы обменялись улыбками – молчаливой шуткой в адрес Мэдисон. Такие вот моменты – «она и не подозревает, что мы о ней говорили» – очень сближают. Кажется, Мэдисон ничего не заметила, слишком увлекшись сниманием кусочка ананаса со шпажки, украшавшей ее напиток.
– Пойду к друзьям, – сказал он.
Мэдисон проглотила ананас и вежливо улыбнулась.
– Было очень приятно снова увидеться, Блейк.
– Хорошего вечера, Мэдисон. – А потом он улыбнулся мне. – До встречи, Кэлли.
Вскинув голову, он развернулся на месте почти танцевальным па.
Я ему своего имени не говорила. Он как-то его узнал!
Я смотрела, как он уходит, держа руки в карманах. Мне стало немного лучше.
«Послушай… пожалуйста…»
Я похолодела. Нет! Опять этот Голос! У меня в голове. Если я его себе вообразила, значит, воображение у меня отличное: он звучал настолько реально! Все идет не так. Мне надо отсюда выбираться.
Что бы ни было источником этого Голоса – мой разум или кто-то посторонний, – следующие слова стали болезненными уколами.
«Слушай… важно… Кэлли… не возвращайся… в “Лучшие цели”».
Глава 5
Я остолбенело стояла в клубе. Неужели это какая-то реакция на наркоз, который дали мне в «ЛЦ»? Или это как-то связано с чипом?
Я повернулась к Мэдисон.
«Ничего ей не говори!»
Мэдисон крепко схватила меня за локоть.
– Помни. Правила. Насчет. Парней!
Она сопровождала каждое слово покачиванием указательного пальца.
Мэдисон вернула меня к реальности. Она выглядела как поп-звезда, но вела себя как старая бабка.
– Слушай! – сказала она, и ее косая челка снова упала ей на глаз. – Это важно.
– О каком это правиле идет речь? – нейтрально спросила я.
– Сама знаешь. – Она понизила голос. – Никакого секса. – Она подняла брови. – Особенно с настоящими тинейджерами.
– Как это «особенно»? Если это правило, то там не должно быть никакого «особенно».
– Ты же понимаешь, о чем я. – Она округлила глаза. – Просто забудь про этого парня.
С голосами, звучащими прямо в голове, у меня были гораздо более серьезные поводы для тревоги.
– Про какого парня? – спросила я.
Это ее насмешило.
Блейк стоял с приятелями в дальней части клуба.
– Так он не знает, что мы арендаторы? – спросила я.
– Ты что, контракт не читала, девочка? Конечно, не знает! Нам не положено ничего рассказывать посторонним.
– Кто сейчас читает контракты?
Я пожала плечами. Блейк посмотрел на меня через зал, притягивая взглядом.
Мэдисон недовольно скрестила руки, сверкавшие от блесток.
– Допивай-ка свой кофе.
Я выпила всю чашку, поморщившись от горечи. Может, это поможет мне прийти в себя. Может, это полностью прогонит Голос.
– В чем дело? Не пьешь черный кофе без сахара? – удивилась она.
У меня зудело во рту.
– Нет. Никогда.
Прежде я пила только латте, очень сладкий и со взбитыми сливками – еще до войны.
– Считай его необходимым лекарством. – Мэдисон взглянула на часы. – Господи, как поздно! Мне пора. – Она открыла свою крошечную сумочку и что-то оттуда извлекла. – Держи, Кэлли, милочка. Моя визитка.
Она протянула мне карточку. Я даже не успела на нее посмотреть, как она спросила:
– А где твоя?
Я открыла сумочку, но визиток не увидела. Там оказались только номерок парковки, удостоверение личности, телефон и пачка денег. При виде такой прорвы денег я чуть не ахнула.
– Похоже, закончились, – вывернулась я.
– Ничего, пошлешь мне эсэмэску. Ну, я пошла. Завтра важный день. Проводишь меня?
Она подцепила меня под руку. Когда мы проходили мимо Блейка, я почувствовала на себе его взгляд. Я не стала на него смотреть. Я сосредоточилась на Мэдисон, подмечая, как она делает большие уверенные шаги, как отталкивает восхищенные взгляды, словно ее окружает силовое поле.
Два швейцара-старичка открыли нам створки большой металлической двери. Мы вышли на холодный ночной воздух. Несколько подростков ждали свои машины. Мэдисон отдала свой номерок одному из парковщиков и повернулась ко мне.
– Послушай опытного человека. – Она обхватила себя руками и стала раскачиваться на своих шпильках. – Не переусердствуй в свой первый раз. Не рискуй. Не допусти, чтобы с этим телом что-то случилось: штрафы берут просто адские.
Ей не нужно было уговаривать меня оберегать тело. Я промолчала, понимая, что скоро мы распрощаемся – и я больше никогда ее не увижу.
Она склонила голову к плечу. Кольца у нее в ушах закачались.
– Хорошо помню мою первую аренду. Это было девять месяцев назад.
– И сколько их было с тех пор?
– Лапочка, ну кто же считает? – Она улыбнулась. – Можно перемерить столько разных тел! Сейчас я молодой бываю больше, чем старой.
Парковщик-старичок вывел эффектную красную машину с откидным верхом: сплошные выпуклости и желобки. Он посмотрел на Мэдисон и помахал рукой.
– Это твоя?
– Это моя тинейджерская.
Она заговорщически подмигнула.
Я прошла с ней к ее машине, чтобы полюбоваться блестящим трехмерным покрытием. Иллюзия объемности была настолько сильной, что казалось, будто заглядываешь в ущелье.
– До упора.
Я кивком указала на ее машину.
Мэдисон озадаченно нахмурилась.
– Кэлли, это точно твой первый раз?
Я напряглась.
– А почему ты спросила?
– Потому что это прозвучало так естественно! Мне все еще приходится задумываться, когда я хочу сойти за свою.
Сойти за свою. Именно это я и пыталась делать, только наоборот. Мне хотелось оставить ее в убеждении, что я арендатор. Что мне надо делать? Ну конечно! Двигаться в противоположном направлении.
Придвинувшись к ней, я прикоснулась к ее руке точно так же, как она делала это со мной чуть раньше. Заставив свой голос звучать чуть ниже, я проговорила негромко и медленно:
– Перед арендой я очень постаралась изучать голоса. И потом я действительно юная: мне всего девяносто пять!