Я отхлёбывал из бокала апельсиновый сок и слушал Алана, как песню. «Вот это я удачно зашёл», — то и дело повторял я себе мысленно. — «Но как бы не подавиться таким куском. Торопиться не надо…» — вспомнил я ещё одну цитату из фильма.
Глава двадцать седьмая
— Так, товарищи… Наша разведка сообщает, что Англия, Соединённые Штаты, Федеративная Германия, Франция объединились в консорциум по разработке новейших технологий в оборонной и наступательной промышленности. Аккумулируются сии процессы в Британском Фарнборо на базе Аэрокосмической компании, — начал «чаепитие» в своём «кабинете» генеральный секретарь.
— Это там, где мы показывали наши новинки в 84 году: Ан-72, Ил-86 и вертолёт МИ-26, — добавил секретарь ЦК по идеологии Крючков.
— Да, там, — согласился Гришин. — Там, оказывается, у них целый разведцентр. Туда стекается вся разведывательная информация на любую техническую тему, как военную, так и гражданскую. На любую, товарищи!
Он немного помолчал и продолжил:
— Особо заинтересовало в разведданных то, что военные США, а значит и НАТО перешли на систему управления и командования войсками «C5ISR». Это означает, что к стандартным, как у нас «команда, контроль, коммуникации», обозначавшимися «С3», добавилась «компьютеры». Не буду вдаваться подробно в военную тематику. Просто обращу ваше внимание на то, что они вплотную готовят свои войска на управление через передовые цифровые коммуникации, а это космическая связь и компьютеризированные боевые комплексы. А у нас?
— А у нас самые крупные микросхемы в мире, — пошутил Ивашутин.
— То, что они крупные, — пол беды. В них запас прочности десятикратный, — парировал Сергей Леонидович Соколов — министр обороны СССР. — Хуже то, что их катастрофически не хватает.
Министр обороны СССР был самым старым из всех министров обороны мира. Однако, в свои семьдесят пять маршал Советского Союза имел прекрасную память и передовое мышление.
— Причины? — Спросил генсек.
— Бюджет по сравнению с 1975 годом уменьшен втрое. И на исследования в области микропроцессоров и на производство.
— А по качеству, наши на каком уровне? Может воспользоваться западными технологиями?
— Позвольте, товарищи? — Спросил Шебаршин, возглавивший недавно Первый главк, после отказа от этой должности Кирпиченко, изъявившего продолжать заниматься разведкой. — Я знаком с этой темой… Наши сотрудники имели возможность проанализировать не только разведданные, но и результаты тестирования и сравнения процессоров и микросхем. Смею вас заверить, что наши процессоры пока лучшие в мире…
— Почему «пока»? — Спросил Гришин. — Что за пессимизм?
— Пока, потому что, наши технологии свободно утекают за границу и хорошо приживаются там. Смею напомнить, что первыми компьютер придумали и изготовили… мы… Хоть это и оспаривается западом. СССР, к сожалению, приложил много усилий, чтобы отречься от кибернетики и собственных ранних разработок. В спецхране комитета имеются ссылки на вполне рабочие машины середины тридцатых годов. Поэтому сразу после «разрешения кибернетики» уже в 1950 году у нас работала ЭВМ производившая единовременно до трёх тысяч операций.
— Исторический экскурс — это интересно, Леонид Владимирович… Что конкретно по микросхемам.
— Наши микросхемы и процессоры не отличаются от зарубежных аналогов, и шутка Пётра Ивановича — это происки вражеской информационной войны. Да мы ставим усиленные микросхемы, но только там, где требуется гарантированная их целостность при перегрузках: в самолёты, надводные и подводные корабли, компьютеры управления пуском ракет. Показываю.
Начальник первого главка КГБ достал из внутреннего кармана пиджака два бумажных конверта и выложил на стол две микросхемы.
— Это процессоры: американский «Интел» и наш. Есть разница?
Все, кроме Гришина, привстали…
— Визуально — одинаковые, а внутри? — Спросил Примаков.
— Наш быстрее и надёжнее, — сказал Шебаршин. — И знаете, что я вам скажу, товарищи… Мы уже видим, что программ развала СССР разработано и подготовлено много… Мы насчитали шестнадцать… В совокупности против нас с вами сейчас работает около сорока внутренних групп влияния. Сейчас мы их знаем и работаем на разобщение и вразумление. Мы пришли к выводу, что именно тенденции развития обороноспособности СССР и технического, в том числе и компьютерного, совершенствования, толкнули наших… э-э-э… западных партнёров на решительные мероприятия.
— Соглашусь с Леонидом Владимировичем и добавлю, — сказал министр обороны СССР. — Вы знаете, что мы в 1985 году закончили испытание комплекса автоматического управления массированным ответным ядерным ударом «Периметр». По западной терминологии — «Мёртвая Рука». В США существовал похожий по предназначению комплекс передачи приказа о запуске — Аварийная Система Ракетных коммуникаций. Приоритет Американцами утрачен и они вероятно стали понимать это уже с середины семидесятых, когда мы начали разработку «Периметра».
— Они, мля, всё про нас знают, — пробубнил Примаков. Он говорил несколько «в нос», и часто с опущенным вниз глазами, так что казалось, что он всегда чем-то обижен. — Нахрен такая работа?
— Тут ещё есть интересная тема для обсуждения, — сказал Юрий Иванович Дроздов, поймав паузу. — У нас в журнале «Радио» публикуют много интересных решений по изменению архитектуры компьютерных электронных плат. Компьютеры вошли в моду и наши радио энтузиасты таким образом самовыражаются. Некоторые решения достойны минимум авторского свидетельства. Однако…
— Всегда у нас есть это «однако»… — Снова пробубнил Примаков.
— Да, товарищи. Однако… Очень редко эти «изобретения» находят реальное применение.
— Надо возвращаться к шаражкам, — сказал, глядя в потолок, Ивашутин.
— Согласен, Пётр Иванович! — Дроздов вздохнул. — Только не к шаражкам, а к нормальным исследователько-экспериментальным коллективам.
— Так у нас почти в каждом журнале есть рубрика «сделай сам»… — Воскликнул Гришин. — В журнале «Наука и жизнь», например, есть рубрика «В помощь домашнему мастеру». Сам оттуда для дачи нашёл… приспособление.
— Изобретателей у нас много. Внедрений мало. Почитываю журнал «Конструктор и Изобретатель»… Там какой-то рабочий нефтяной промышленности изобрёл сверхскользкую резину…. Практически не изнашиваемую…. В 1974 году… А внедрить до сих пор не может… Асфальт ещё… не разрушаемый…
Ивашутин глубоко вздохнул.
— Асфальт не разрушаемый? — Удивился Примаков. — Да наши дорожники удавят за такой асфальт. Они же существуют на ремонтах дорог да на приписках… Руководителя Приморья Ломакина Виктора Павловича сняли с первого секретаря и отправили в Чехословакию послом, за то, что его строители практически срыли все сопки во Владивостоке…
— Как это? — Удивился Гришин.
— По припискам к вывозу грунта Владивосток уже должен находиться на глубине сто двадцать метров ниже уровня моря. Уголовное дело в отношении строительного управления прекратили и спрятали в архив от греха подальше…
Гришин и все остальные долго смеялись.
— Так мы все не только в жо*пе, но и в глубокой яме сидим?! Весь СССР… — Едва выдавил из себя от смеха Крючков. — Так потом скажут, что мы Чёрное море выкопали. По документам-то это так получается…
Отсмеявшись все погрустнели.
— Может, выпьем? — Спросил Ивашутин. — Похоже, тут без бутылки не разберёшься.
— Сопьёмся, нахрен! Тут никакого здоровья не хватит. Я столько не выпью… — грустно пробубнил Примаков.
Все вздохнули.
— Надо резюмировать, товарищи… Кто рискнёт?
— Я, наверное, — сказал Шебаршин, и глянул в свои записи. — Начну с наших предложений. Мы предлагаем определить следующие цели для нашей промышленности.
Первое — продолжить развитие спутникового позиционирования, для чего поддержать финансово и кадрово военно-воздушную академию Можайского, Научно-исследовательский гидрографическо-штурманский институт ВМФ, Московский научно-исследовательский институт радиосвязи и ещё ряд институтов. Это приблизит нас к созданию автоматического управления войсками и войсковому планированию.
Второе — уже сейчас на базе имеющихся технических средств наладить компьютерный контроль и учёт выпускаемой продукции. Особенно на радио заводах, выпускающих микросхемы и процессоры.
— Выносят? — Спросил Гришин.
— Выносят, — вздохнул Шебаршин.
— Милицию настропалить! Может снова вам её подчинить, Юрий Иванович?
Дроздов мысленно содрогнулся от перспективы руководством МВД, а вслух медленно произнёс:
— Что нам поручат, то мы и возьмём, но стоит ли затевать «перестройку» в тех органах, работа которых…
— Ну да, ну да… — махнул рукой Гришин. — Не подумал. Прокуратуру подключим заставим их работать.
— Кадров у них недостаточно… Но безопасность на стратегических производствах мы возьмём на себя, — завершил Дроздов.
Возникла пауза…
— Я продолжу, товарищи? — Спросил Шебаршин.
— Продолжайте, пожалуйста, Леонид Владимирович, извините, — сказал Гришин.
— Третье — необходимо продолжить разведку и разработку газовых месторождений, и постройку газопроводов в Европу. Считаем, что запуск газопровода Уренгой-Памары-Ужгород привязывает экономику и политику наших западных соседей к нашему газу ещё крепче. Считаем, что это стратегическая победа СССР в борьбе за Европу.
— Да. В конце семидесятых мы приняли стратегически правильное решение, продолжив сделку века: «газ-трубы», — произнёс премьер министр Николай Александрович Тихонов.
«Газ-трубы» — это было долгосрочное соглашение СССР с ФРГ о поставках в Союз труб большого диаметра и другого оборудования для постройки в Европу нефтегазопровода. Первый «советский» газ пришёл в ФРГ в 1973 году.
Для реализации нового проекта Западная Германия предложила очень льготное кредитование. СССР и сам бы справился с финансированием, но кредитование было валютным и очень дешёвым. В 1979 году газ пошёл из Оренбурга. Он проходил по территории России, Казахстана и Украины.