— Что тут думать? — холодно уточнила я. — Это моя сестра, которая беременна от моего мужа. Понимаешь, Андрей не пьяный где-то в клубе мне изменил и забыл. Нет. Он делал это систематически. У его действий есть последствия…
Чем больше я говорила, тем сильнее мой голос грубел. Я словно била наотмашь. Свекровь не выдержала и протяжно всхлипнула.
— Но он же раскаивается, — протянула она.
— А я не прощаю.
Доехали в молчании.
Нет. Я не строила иллюзий, что сын может сделать что-то такое, что родители бы отвернулись. Свой ребёнок это ребёнок. И, наверно, все эти годы я искала в свекрови мать, поэтому это понимание пришло только сейчас. Когда она приехала уговаривать, чтобы я вернулась в семью. Но я и не хотела из неё уходить. Меня устраивал мой брак, муж — почти, а жизнь - точно. И это не я запустила механизм распада.
Я въехала во двор и припарковалась возле подъезда. Свекровь все ещё утирала платком слёзы.
— Наш брак это законченная история. Ничего не изменится. Предательство Андрея затронуло не только наши с ним отношения, но и дела семьи. Мой отец, а он узнает, никогда с этим не сживется. Для родителей Софии я самая главная злодейка, которая помешала счастью дочери.
Свекровь ничего не говорила, а положила ладонь на ручку двери. Порывисто вздохнула.
— Ева… — приоткрытая дверь машины и гул голосов с детсадовской площадки за забором. — Ему нет оправдания. Но и ты не руби с плеча. Все ошибаются. Андрей совершил просто ужасную вещь, но от этого он не стал хуже.
Мне хотелось закричать, что стал, что отвешивал мне оплеухи и пощёчины, что угрожал, что сдаст меня в психушку, что повесит на меня непонятные долги, но я лишь проронила максимально доброжелательно:
— До свидания, Оксана Константиновна.
Свекровь молча вышла из машины и потом провожала взглядом, а я ругалась себе под нос. Хороша дура. Он ее сын, а я левая девочка с комплексами. И все.
В офис Бестужева я зашла взвинченная. Меня разместили в приемной на неудобном стуле, который, казалось, был создан для того, чтобы народ не задерживался, жаждая аудиенции высокого начальства. Я ёрзала по стулу и психовала.
Дверь распахнулась, и довольный Кирилл улыбнулся.
— Проходи, что сидишь как неродная, — предложил он, и я быстро шмыгнула в кабинет, а за закрытой глянцевой дверью услышала продолжение: — А если родная, сразу ложись на стол…
У меня в голове заполыхали искры. Каждая отдавалась снаружи нервным подергиванием глаза. Я только хотела было осадить Бестужева с его грязными намеками, как он опередил:
— Это тебе, — Кирилл поднял с одного из кресел огромный букет алых роз, которые я, наверно, даже сильно поверив в себя, не удержала бы. — Не знал, какие любишь, поэтому взял нестареющую классику.
— А ты всем соискателям цветы даришь? — уточнила я под весом букета, все же заняв одно из кресел.
— Не у всех соискателей такая аппетитная задница.
Я закатила глаза.
Кирилл явно не умрет от скромности. А эти его пошлые намеки…
Бесят.
— Может, забудем о моей заднице, и ты объяснишь, что имел в виду, когда предлагал работу? — я пристроила букет на краю стола, но он все равно занимал слишком много места. Кирилл смотрел на меня, не моргая, и проводил указательным пальцем себе по нижней губе, спускался к подбородку и возвращался. Словно раздумывал.
— Сначала о важном. Вчера я съездил к своему партнеру, и мы решили, что он займётся твоим разводом. Так что в ближайшее время…
— Самое ближайшее по закону — это через месяц, но у нас из-за имущества все затянется на большее время, — сразу оговорила я сроки, а там, может быть, успею что-нибудь придумать, или Бестужеву надоест.
Глядя в чёрные глаза — замечая лукавую улыбку и запутываясь в мужском аромате, словно он пеленал меня — я сомневалась в последнем.
Тяжёлая энергетика подавляла, заставляла нелепо хлопать ресницами и поправлять манжеты офисной блузки.
— Оставь это моему партнеру. Он все сделает намного быстрее и качественнее… — а теперь улыбка предвкушающая, словно сам дьявол решил разыграть эту партию.
Точно!
У Кирилла просто дьявольская харизма. Мужская. Такая, которая соблазняет, обещая самые невозможные наслаждения, а взамен забирает душу.
Я тряхнула головой, пытаясь отогнать наваждение. Не успела заметить, как Бестужев оказался у меня за спиной и жесткие руки легли мне на плечи. Сдавили. А потом удивительно невесомое прикосновение нарисовало дорожку следа от уха до ключицы.
По телу прошёлся озноб. Но какой-то неправильный. От которого, вместо того чтобы укутаться в ватное одеяло, телу стало жарко и душно.
— А насчёт работы. Спустись в бухгалтерию, подпиши документы и обживайся в отделе маркетинга.
На деревянных ногах я вышла из кабинета. Противное чувство, словно с меня стянули юбку и нагнули на столе, не покидало до тех пор, пока я не исчезла из поля зрения Бестужева.
На шестом этаже, который был отдан под рекламу, меня встретили более чем неприветливо, умудрившись протащить по дороге позора и шлёпнуть клеймо.
— Ещё одну свою пассию привёл, — достаточно громко высказалась девушка с пепельными волосами и коротким каре, стоя в нескольких шагах от меня.
Ну приехали.
Глава 28
— И теперь весь его огромный офис думает, что я с ним сплю, — в негодовании призналась я, ища, куда пристроить букет. Ляля смекнула первой и принесла с лоджии большое ведро. Вот сразу видно, кто часто получал такие презенты.
— Тебя это беспокоит? — меланхолично уточнила Ляля и включила холодную воду, вытащила из дальнего ящика ножницы и, пока я держала на себе не меньше шести килограмм цветов, быстро обрезала стволы под углом.
— На меня смотрят как на шлюху… — с запинкой выдала я. — Ладно бы они просто смотрели, так они ещё и говорят. Всякое…
— И ты на них посмотри как на престарелых монахинь, — вяло рекомендовала Ляля с усталостью в голосе, ещё бы… Когда я собиралась на работу, Алекс только доставил подругу домой.
— Это не решит проблему!
— Ева, я тебя сейчас стукну! — призналась Ляля и с силой забрала букет у меня из рук. Поставила в ведро, а его подвинула к окну. Пёс попытался дотянуться до красных жирных бутонов, но лапки коротенькие, поэтому не достал. — Ты высасываешь проблемы из пальца. Забей. Думаешь, на меня не смотрели, когда я к Феде устроилась, чтобы дали ипотеку? Так же смотрели. Но мне плевать было, потому что, во-первых, я получила квартиру, а во-вторых, ее оплатил Федя!
У Ляли была просто феноменальная способность заставлять мужчин делать то, чего она хочет. Я всегда поражалась и не могла найти логики в ее поведении. Она была капризна, кокетлива и, как ни странно, мудра. Фёдор помог с квартирой. Никита подарил небольшой шоурум со стильной одеждой. Антон — стоматолог, никогда не скупился и помогал. А нынешний мужчина тоже оказался достаточно щедрым и спокойным.
Но я же то в мужа вляпываюсь, то в Бестужева!
— Пока ты не перестанешь бояться сильных мужчин, у тебя все так и будет идти через одно место, — Ляля не в настроении начинала говорить обидные вещи. — Тебе нужен защитник, опора, а не вот Андрюша с его замашками домашнего тирана. В этом браке ты не была в зоне комфорта. А когда ты не в ней, ты постоянно суетишься и стараешься контролировать каждый чих!
Я надулась. Сложила руки на груди, отказываясь признавать правоту подруги.
— Попробуй хоть раз не думать и планировать, а просто жить, — устало попросила Ляля и села на стул. — У тебя сейчас есть такая прекрасная возможность посмотреть, как все будет иначе рядом с Кириллом…
— Да он… — вспыхнула я. — Да он!
— Хам, наглец, самодур? — улыбнулась Ляля и взяла на руки Джема. Пёс, ощутив близость стола, начал водить носом.
— Да. Нет… Не знаю!
— А я знаю, Ев… Но он тот, который может тебе показать другую сторону монеты, где, возможно, ты будешь счастлива.
— Я и так счастлива, — упрямо дернула подбородком я.
— Скажи это своей мании уборки, — холодно осадила меня Ляля, чем ввела в ещё больший псих. Я нормальная, просто, когда все летит к чертям, должен быть островок спокойствия. И вообще, когда у меня все хорошо, я не расставляю чашки по размеру.
Расходились мы вечером с Лялей по своим комнатам как два генерала, которые вроде бы в одной военной кампании, но каждый считал, что лучшая стратегия у него. А с утра, когда подруга уже вернулась со своей прогулки, а я скакала на одной ноге, пытаясь выпрыгнуть из спальных шорт, в дверь позвонили.
На пороге стоял курьер с цветами. Кремовые хризантемы. Я оглянулась на Лялю, но та пожала плечами, а вот записка в букете все прояснила.
«Пожалуйста, не уходи от меня».
Я закатила глаза. Андрей сначала сделал все возможное, чтобы разрушить семью, а сейчас шлет цветочки. Жаль, сам не привёз. Ох как жаль.
На работу я почти опоздала, потому что машина снова начала вставать в позу и не заводиться. Экстренно вызвав такси и заплатив за него просто ужасные по моим меркам деньги — жаба прям душила меня своими лапами — я влетела в холл офиса уже на нервах. Кирилл, который вошел следом, не оставил моего забега без колкости.
— Второй день, и уже опаздываем, — мурлыкнул он мне в лифте. Я прикрыла глаза и не стала вдаваться в подробности, а просто съязвила:
— Не могла решить, с утра кофе пить или чью- нибудь кровь…
Бестужев приблизился молниеносно и прижал меня к стенке лифта. Его ладонь скользнула мне по талии и легла ниже, обжигая прикосновениями бедро.
— И как? Что выбрала? — горячий шепот возле шеи заставил внутри все екнуть и свернуться клубком нервов. Кирилл втянул воздух возле меня и заявил с видом парфюмера. — Я думаю, крови не было, а только…
— Вы же понимаете, что это харассмент? — не дав договорить и перейдя на официальный тон, уточнила я, упираясь ладонями в мужскую грудь, которая даже под пиджаком и рубашкой не теряла рельефных очертаний.
— Хер я клал на твой харассмент, Ева…