Он удивился. Чему же? Принцесса должна молчать и не должна защищаться? Ага, сейчас.
- Принцесса может быть спокойна. Неприятностей не будет.
Слуга отодвинул стулья – сначала для меня, потом для сэра Ланселота. Мы сидели не рядом с королём и королевой, рядом были какие-то важные люди в годах – вероятно, сановники, послы или бог знает, кто там есть ещё.
- Я пока не успела выучить всех, кто принят при дворе, - проговорила я. – Не поможете ли мне с этим непростым вопросом?
Я, конечно, могла сесть в лужу, потому что вдруг принцессе всех назвали, и представили и что там ещё? Но если сегодня от меня все ждали совсем не того, что я сделала, то вдруг нет?
Сэр Ланселот смотрел на меня, и я не могла ничего прочитать в его взгляде.
- Если вам запретили это делать, то я пойму, - я опустила глаза в тарелку.
- И кто бы мне запретил? – нахмурился он.
- Её величество, её сын… да мало ли, кто, - вздохнула я.
- Не было такого, - пробурчал он. – Я помогу вам, но тоже рассчитываю на вашу помощь.
О, это нормально. Баш на баш.
- И что я могу для вас сделать?
- Я скажу вам… когда придёт время.
7.
За обедом мне удалось не оконфузиться. Я подглядывала, как ведут себя соседи по столу, и делала так же. Стол накрыли офигенчески – салфетки сложены в дивные композиции, в их складочках торчат свежие булочки, тарелочек миллион – большие, поменьше, совсем маленькие, и приборов тоже два вагона. Посреди стола на зеркальных блюдах стоят золотые, не иначе, канделябры, и в них невероятное количество свечей.
Ну что, если свезёт вернуться домой, я хотя бы буду знать, как оно – обедать за королевским столом. О том, что будет, если не свезёт, я пока старалась не думать.
Мой сосед сэр Ланселот, которого принц Тристан звал запросто Лансом, был ко мне внимателен, то и дело подзывал слуг, чтобы мне положили что-нибудь на тарелку, и подлили в бокал, но беседовать предпочитал с мужчинами. Один такой сидел с другой стороны от меня, а второй – ещё через одну даму от Ланса. Ладно, я выучу, кто вы такие, я всех вас выучу, дайте только срок!
И лишь когда был дан знак об окончании обеда, мы оба поднялись из-за стола и Ланс сказал:
- Я выполню обещание сегодня на балу. Там это сделать намного проще.
Уж наверное, на балу люди всё время перемещаются, а за обедом где сели, с тем и разговаривают.
Меня подхватили какие-то дамы, ни одну из них я по именам не знала, и все были старше меня, и отвели в те комнаты, с которых всё и началось. К балу, чтоб вы знали, нужно переодеться.
Не возражаю, переодеться так переодеться. Сначала меня полностью разоблачили из платья, проводили в расположенную по соседству купальню и поместили в ванну. Купальня оказалась очень ничего себе – большая и просторная, а ванна – как маленький бассейн. Девушку, которая помогла мне помыться, я уже видела утром.
- Мира, поторопись! Не спи над ванной! – прикрикнула на неё Матильда Мариборгская. – Мне ещё самой собираться надо!
- Мы справимся, госпожа гофмейстерина, - проговорил кто-то в комнате.
- Нужно выполнить все указания её величества, ясно вам? – строго сказала та.
- Да, госпожа гофмейстерина, - ответили хором двое или трое.
- Мира, что там за указания? – шёпотом спросила я, ни на что особо не надеясь.
- Да разве ж я знаю, - вздохнула та так же шёпотом. – Наверное, что-то нехорошее. Её величество была очень зла на вас за вчерашнее.
О как, интересно, а тут что было вчера?
- Ты слышала, что она говорила?
- Она так кричала, что было трудно не услышать, весь дворец слышал. Вы оказались первой, кто возразил ей – хоть и очень кротко и вежливо. Она раньше никогда не позволяла себе кричать или давать пощёчины прямо в тронном зале, и когда вы упали, принялась кричать, что вы набрались в деревне ужасных манер, что вас нельзя показывать даже придворным, а послам – тем более, что вас не удастся выдать ни за одного иноземного принца, потому что стоит вам раскрыть рот, и все сразу поймут, что вы деревенская простушка!
- Можно подумать, не она сама меня в ту деревню отправила, - буркнула я.
- Воистину так. И странно злиться на человека за просьбу пойти помолиться на могиле матушки. Или покормить лебедей в парке.
Ого, Элиза-то что-то знала, так?
- Лебеди в парке – это совершенно безобидно, я думаю. А помолиться на могиле матушки нужно непременно, - сказала я.
- Только вам же запрещено покидать дворец и ходить по нему без сопровождения, и стража на входе вас не выпустит.
- Подумаем, - махнула я рукой.
- Мира, что ты там возишься? – ещё одна дама из придворных вошла в купальню и приблизилась, но я чуть приподнялась в воде и потом как бы неуклюже плюхнулась обратно.
Я ж деревенская простушка, все помнят? Наверное, и ванны-то не видела!
Оп-ля – всё платье дамы мокрое, и в мыльной пене, которую вот только что с меня смыли. А не подходи близко, и не подслушивай!
Дама принялась браниться, но Мира была не при чём – она в тот момент отходила за полотенцем, и её рядом не было.
- Мира, мерзавка, как ты посмела облить меня? – о нет, она попыталась.
- А вы не знаете, что лгать грешно? – сощурилась я. – Говорят, у неисправимых лжецов язык становится длинным, раздвоенным и перестаёт помещаться в рот.
- Простите, госпожа Изабелла, - Мира низко присела в поклоне.
Госпожа Изабелла с воплями выбежала и, надеюсь, убралась из моих комнат совсем.
- Тебе достанется? – спросила я Миру.
- Надеюсь, нет. Буду молиться, чтоб не нажаловалась.
- Вот и отлично. Я тоже помолюсь.
Дальше было очень быстро – достать меня из ванны, высушить, накрутить волосы на что-то вроде бигудей, и одевать. И тут поджидала засада.
Днём меня зашнуровали в очень приличный корсет, в нём можно было неплохо ходить, сидеть и даже есть было, куда. То есть – с разумной щадящей утяжкой, чисто для силуэта. А тут притащили какое-то орудие пытки, потому что при его помощи две дамы постарше Миры попытались уменьшить мою талию примерно вдвое. И утянуть рёбра так, чтобы они оказались где-то в желудке, что ли. И как в таком танцевать?
Мне стало больно уже при затягивании. А в этом ещё двигаться? И что, это было приказание королевы, да? Ну ладно, поглядим. Чем там шнуруют? Лентой? Даже не вощёной?
Я вдохнула глубоко, всей грудью и частично животом, как в корсете не подышишь. Дама дёрнула за концы, небольшое усилие… и лента с треском рвётся. Получи, фашист, гранату, так мы дома говорили.
Я печально вздыхаю и смотрю в пол, а пока дамы спешно ищут новый шнурок, показываю Мире глазами на чулки и сорочку от того платья, которое я сняла перед ванной. Хватаю и заталкиваю под корсет снизу – чтобы не так сильно давило.
Мой маневр имеет успех – жить проще, дышать проще. Ещё можно набрать воздуха побольше и задержать дыхание, а выдохнуть уже потом. Только сойдётся ли платье? Если у платья застёжка на крючки и фиксированный объём лифа – то не сойдётся. А если шнуровка…
Уффф, шнуровка. Отлично. В обморок не упаду. А талия у меня и так тонкая, и вообще фигура ничего себе, тренированная. Вывезу как-нибудь. Когда в первый раз надела платье с корсетом, было непривычно и неудобно, но вывезла же? Потом привыкла. Но не люблю я все эти корсеты и кринолины, мне бы что попроще. А лучше вообще мужской костюм. Нужно найти где-то тут штаны, сапоги и рубаху. И шпагу. И будет мне счастье.
Тьфу ты, у платья-то шлейф! Ненавижу шлейфы! Ладно, небольшой, но с ним же надо уметь управляться, а у меня опыта – чуть, с одного бала только. И волосы мне пустили по спине красивой, но непрактичной волной – чуть что, зацепятся за кого-нибудь, и кудри растреплются мгновенно.
Значит, замысел королевы – чтобы я опозорилась на балу? Упала в обморок, наступила на шлейф, и всё это – с растрёпанной причёской?
Хрен вам, ваше величество, выкусите. Вот специально не попадусь. Пойду и всё сделаю, что надо и как надо. И посмотрю, какое у вас при том будет лицо.
Но я не знаю, что они там танцуют. Но ничего, где наша не пропадала? Не сложнее же термеха, правда?
- Ваше высочество Элиза, пора идти, - сообщила ещё одна дама.
Значит, вперёд, порвём там их всех.
8.
Окружённая стайкой дам, я вступила в бальную залу. Вообще нужна какая-то дворцовая гугл-карта, что ли. Если у них тут магия, могли бы придумать. Потому что новому человеку потеряться – как нефиг делать. И пока сколько я ни старалась запомнить маршруты движения, не преуспела. Ничего, дело наживное, справлюсь.
Меня подвели к возвышению, на котором стояли два кресла – белые с золотом. И таким же белым с золотом вынырнул сбоку Тристан. Я поклонилась ему – неспешно и вежливо.
- Принцесса Элиза, - поклонился он мне и подал руку.
Я выдала свою – снова с церемониями. Интересно, где король с королевой?
О, церемонимейстер объявляет выход короля и королевы, и вся толпа, которая тут бродила, почтительно приседает. И мы с Тристаном тоже.
Появляется папенька – в белом с золотом, и мачеха – тоже в белом с золотом, для гармонии, очевидно. И тут же церемонимейстер кричит, что бал начинается.
Тристан куда-то меня тащит – видимо, в танец. Точно, мы становимся аккурат за королевской парой, вторыми. Почётное место, если я что-то понимаю. Следом за нами становится знакомый мне сэр Ланс и какая-то рыжая девица – в зелёном, очень привлекательная и яркая, намного ярче меня – блондинки в бледно-голубом. Как по мне – они стояли слишком близко к нашей паре, с учётом моего полуметрового шлейфа. Ладно, поглядим, что там дальше, и что будем танцевать.
Музыканты, сидящие где-то под потолком, заиграли вступление, пары раскланялись. Я тоже поклонилась Тристану, поглядывая, впрочем, на свой шлейф. Пары двинулись.
Это оказался совсем простой танец вроде гранд-марша – ходи себе пешком под музыку да и ходи, ничего особенного делать не надо. Церемонимейстер командует, называет фигуры – ну там пара налево и пара направо, собрались в четвёрки, потом в восьмёрки, потом опять в обратном порядке разбились на пары и в колонну, и все в целом справлялись. А потом нужно было разделиться и в паре – кавалеры налево, дамы направо.