Пока я выкручивала над ванной намокшую ткань, жабы проявили ко мне интерес и двинулись на меня. О как. Идите-ка, жабы, мимо, хорошо?
Шипеть, плевать – не помогло. Брызнуть горячей водой из ванны – тоже не испугало их нисколько. Ну, сами виноваты.
Я взяла стоящую рядом с ванной на полу приступочку – деревянную, чтобы, значит, в ту ванну забираться удобнее. И со всей дури шваркнула её об пол – ради громкого звука, конечно же. Пол каменный, выдержит.
Пол выдержал, а жабы – нет. Они как прыгнут все в разные стороны, наверное, тоже орали бы от страха, если бы могли.
- Жабы, простите меня, что ли? Я не хотела вас пугать, да же? Верите?
Жабы не верили. Они забились по углам и смотрели на меня оттуда. И квакали, вот прямо квакали. Такой негромкий скрипучий звук, не самый гармоничный в мире. Пусть смотрят, ладно. Мне не жаль. Потом скажу королеве, что у неё такая сырость в ванной, что даже жабы квакают. Или не скажу, потому что тогда Мириной сестрёнке влетит, мне это зачем?
И ещё интересно, почему никто не торопится на грохот? Что это значит?
Ладно, сейчас же придут меня проверять, лезем в ванну. Я вернула приступочку на место и забралась в воду – ещё тёплая, всё хорошо. Обнюхала все флаконы, выбрала тот, что лучше всех пахнет, немного капнула в воду. Ка-а-айф.
Никуда не бежим, лежим в воде с приятным цветочным ароматом, радуемся жизни. А жабы… ну, жабы. Наверное, жабы в ванной комнате старого замка – это всё в порядке, ничего особенного.
А дальше я прикрыла глаза, потому что спать хотелось, и даже не сразу обратила внимание на звуки – что-то шлёпало по полу. Когда же я догадалась глянуть, что, собственно, происходит, то увидела всех трёх жаб на прежнем месте!
Пупырчатые холеры сидели на мраморном бортике ванны, таращились на меня, а потом как прыгнут в воду, словно по команде! Вода вмиг позеленела, будто в неё что-то налили, какое-то зелье, или чистящее средство, или вообще болотной жижи! Я не успела ни вздохнуть, ни охнуть, а самая большая жаба уже вынырнула и забралась мне на грудь, а две других угнездились на голове. Я хотела завизжать, а потом подумала, что этого-то от меня и добиваются. Значит, задержать дыхание и пошевелиться, пошевелиться…
Я поняла, что снова зажмурилась, открыла глаза… и охренела. Да, вот прямо так. Разинула рот, потом закрыла его ладошкой, потому что… не ругалась, когда испугалась, и тут не след.
Вода снова была прозрачной. И в ней плавали три крупных цветка – три алых мака. И никаких вам жаб, понятно? Померещилось. И запах – очень здоровский, мне прямо понравился, только резковатый для меня.
И чтобы от того запаха не закружилась голова, я выбралась-таки из ванны, завернулась в мокрую с одного бока простыню и пошлёпала к выходу. А по дороге вспомнила, вспомнила! Был в сказке такой эпизод с жабами. Мол, королева хотела, чтобы падчерица стала злобной и некрасивой, и все от неё отвернулись. Но мне-то нечего терять ,у меня тут и так друзей не особо, кроме, может быть, Миры! Однако же, всё вышло прямо по матчасти. Это что, я настолько приличная, что ли? Никогда бы не подумала!
- Ваше величество, у вас невероятно прекрасные цветы. Они подняли мне настроение на целый день, - я присела перед королевой с улыбкой.
- Цветы? – она смотрела на меня с изумлением.
Оглядывала с ног до головы, и опять с головы до ног.
- Да, чудесные маки. Да сами взгляните, - киваю на ванну.
Маки алеют на поверхности воды, они прекрасны, их хочется нарисовать, хоть рисовать я и не умею. Принцесса Элиза, наверное, не умеет тоже – какое там в деревне рисование.
Королева подошла к ванне, осмотрела цветы, достала один двумя пальцами, понюхала. Отбросила обратно в воду, потом посмотрела на меня, будто я убила кого – никак не меньше. Я же улыбалась, как ни в чём не бывало.
- Кто… помог тебе? Говори немедленно!
Она так смотрела, что мне стало страшно. Это вам не жабы, это тётка, которая, говорят, бьёт слуг наотмашь за косой взгляд.
- Мне некому помогать, ваше величество. Я почти никого не знаю во дворце. Кроме госпожи Матильды, госпожи Изабеллы и других дам, которые помогают мне одеваться и сопровождают меня.
Я специально назвала по именам только тех, о ком точно знала, что они надёжные агенты королевы. И хуже им уже не будет никак.
Королева злобно сощурилась.
- Так, значит… Хорошо, можешь идти. В приёмной тебя ожидают.
В приёмной меня ждали те самые помянутые дамы, они набросили халат на мою мокрую простыню и повели меня обратно – одеваться к выходу в свет.
12.
В тот день меня порадовала Мира – ей удалось-таки добыть для меня одежду, в которой можно было бы выбраться из спальни потайным ходом. Когда вечером после всяких придворных дел я вернулась, наконец, к себе, то в постели под подушкой нашла штаны и рубаху, а сапоги были завёрнуты в плащ и запрятаны в углу постели между занавесками. Чудесно, просто чудесно!
Я едва дождалась того счастливого момента, когда мне пожелают доброй ночи, потушат свет и уйдут. Дальше можно было пожертвовать одной лавкой и придвинуть её к двери. Потому что я никак не хотела, чтобы какая-нибудь госпожа Матильда нашла мою пустую постель и подняла крик на весь дворец, или просто тишком нажаловалась на меня королеве.
Я лежала, слушала тишину, потом часы на главной башне дворца пробили полночь. Отлично, час подходящий, проверяли меня обычно часа в два ночи, так что – время есть.
Ох, как хорошо оказалось надеть лёгкую и удобную одежду вместо тех килограммов ткани, которые приходилось тут таскать на себе каждый день! Это на картинке принцесса в пышном платье вся из себя такая лёгкая и воздушная, чтобы в реале легко двигаться в этом всём, нужно иметь привычку.
Чёрт, это не совсем та привычка, которую хочется иметь!
Мне было некомфортно натягивать сапоги в постели, поэтому я приоткрыла дверку за кроватью, выгрузила сапоги туда и выбралась сама. Лестница уходила вниз, в темноту. Взять свечу или пойти так? А вдруг свет моей свечи будет откуда-то виден? Короче, пойду так.
Я закрыла за собой дверку, спустилась на одну ступеньку… и мягкий, неяркий свет осветил лестницу. Наверное, такой не увидишь ниоткуда со стороны! Какой молодец был этот король Зигфрид, всё предусмотрел!
Моя комната находилась наверху башни, я уже это знала. Лестница, похоже, шла в стене, и обходила мою башню четыре раза. Я считала ступеньки – триста двадцать семь штук. И снова дверка, очень похожая на ту, которая скрывалась за кроватью в моей спальне. Я приоткрыла, послушала – тихо. Рискнула и открыла.
Дверка открывалась на гравийную дорожку, опоясывающую башню. Как только я её открыла, подсветка ступенек погасла. Предусмотрительно, что. А как только закрыла снаружи – она исчезла! И вместо дубовых, или какие они там, досок я видела в лунном свете каменную кладку! Я чуть было не заорала, но мысленно наступила себе на ногу и закрыла рукой рот – на всякий случай. Потому что нечего орать ночью в королевском саду.
А потом тронула стену рукой – ого, а на ощупь-то дверка! Здорово!
Только теперь нужно понять, как мне не заблудиться на обратном пути. Чтобы сразу попасть в то самое место, которое нужно. Я оглядела стену – нет, ничего особенного. И дорожка как дорожка. Вообще, конечно, правильно, чтобы все, кому не лень, в мою комнату не ходили. А что тут есть ещё?
Ещё был розовый куст, цветущий, весь усыпанный розами. Я не могла разглядеть, какого именно цвета эти розы, потому что света было недостаточно, но – он тут такой один. Самый высокий, самый ровный и самый аккуратный. По обе стороны от него две симметричные туи, словно башни. Я хорошенько огляделась – нет, это единственная такая композиция из розового куста и двух туй. Не заблужусь. Вперёд!
Подсветки в парке не было, не придумали ещё. Но за ним очень хорошо ухаживали – все дорожки были отсыпаны, живые изгороди подстрижены, цветы прополоты и политы. И почему королева не пускает меня сюда?
В этот час я никого не встретила, и хорошо. Потому что.
Стоп, или встретила?
Прислушалась – о да, негромкий разговор, и даже смех. По гравию шаги слышны, а по газону – не очень, поэтому я перешла с дорожки на газон, и тихо подкралась к повороту. Выглянула из-за куста.
Ого, на скамейке сидел Тристан, а рядом с ним – та самая рыжая, которая на первом балу пыталась оттоптать мне платье! Они держались за ручки и о чём-то ворковали. Следовало прислушаться.
- Дорогая, не сомневайтесь – уже скоро моя матушка отправит эту выскочку туда, где ей и следует быть. И тогда королю не останется ничего, кроме как усыновить меня и объявить единственным своим наследником! И тогда мы с вами объявим о нашей помолвке.
- А вдруг её величество решит женить вас, исходят из интересов государства? – о, а рыжая-то не совсем дурочка! – Я знаю, что у короля Западного Предела есть сестра. Если расстроится его брак с принцессой Элизой, то он может захотеть выдать её за вас!
- Как же он выдаст её за меня, если мы с вами уже будем женаты? – промурлыкал Тристан, и по-хозяйски погладил щёку рыжей.
При этом вторая рука давно уже расположилась у неё под юбкой.
- Её величеству это не понравится.
- Но что она сможет сделать против нашей любви, дорогая?
Он жестко притянул её к себе и принялся целовать, и я тихо отступила. Что, всё понятно. Мне примерно такое о нём и рассказывали. А рыжая где умная, а где… или она просто не смеет ему возразить, всё же он – принц?
Я тихо пятилась, и не заметила, как упятилась на совсем другую дорожку, не ту, по которой сюда пришла. Она вывела меня к пруду. Стойте, это же тот самый пруд, который я видела сверху в окно тронной залы, в котором плавали лебеди! Я помню вот эту белую беседку на берегу!
Интересно, а где же лебеди ночью? Может, из беседки будет лучше видно?
Я осторожно дошла до беседки… и услышала негромкий разговор, голоса были мужскими.
- Скоро истечёт срок, в течение которого мы можем оставаться здесь, нам снова придётся улетать, - говорил один.