— Добрый вечер, — говорит Анна. — Дома ли профессор Маслов? Я бы хотела с ним поговорить.
Домработница слегка хмурит бровки.
— А они вас ждут?
— Нет. Нет, это неформальный визит.
— Как я должна вас представить?
— Анна Левина. Профессор Маслов знает меня по больнице.
— Подождите минутку.
Анна ждет в прихожей. Она слышит голоса в гостиной. Наверное, у Масловых гости. Это неловко, ей лучше немедленно уйти. Но в это мгновение возвращается молодая женщина, за ней следует профессор Маслов, на лице которого искреннее радушие мешается с раздражением, вызванным тем, что его прервали. Как только он видит Анну, он меняется в лице. Домработница кивает и спешит к другой двери, чтобы скрыться в глубине квартиры.
— Но… Но вы ведь жена Алексеева!
— Да.
— Вы представились другим именем.
— Я не меняла фамилию.
— Ясно, ясно. Я просто немного запутался. — Он потирает ладони. — Ну-с, так что я могу для вас сделать?
Она смотрит на него в изумлении: неужели он ничего не слышал об аресте Андрея? Она уверена, что к этому времени уже должна знать вся больница. Но, может, по какой-то причине Маслов сегодня не был на работе?
— Андрея арестовали сегодня утром, — говорит она.
Маслов оглядывается на дверь в гостиную.
— Пожалуйста, говорите тише, — просит он почти шепотом. — Моя жена…
Он знает. Он не удивлен.
— Можем мы куда-нибудь пойти и поговорить полчасика? Мне нужен ваш совет.
Он изучает ее лицо.
— По поводу чего?
— По поводу того, что произошло с Андреем, конечно же, — отвечает она резче, чем намеревалась.
Маслов кивает. Он больше не выглядит сконфуженным.
— Моя милая барышня, — говорит он. — Иногда, как вы понимаете, безопаснее не вмешиваться. Лучше — для того, кого это касается, — если все будет идти своим чередом. Постороннее вмешательство может причинить больше вреда, чем пользы.
Она смотрит на него, не находя слов от потрясения.
— Сами увидите, — торопливо произносит он, — если это какое-то недопонимание, то оно скоро разъяснится. Эти люди знают свое дело. Андрей скоро вернется на работу.
Анна стискивает руки.
— Как вы можете так говорить? — резким шепотом отвечает она. — Вы знаете, что происходит совсем другое. Нет никакого недопонимания. Я не прошу вас ввязываться в это дело. Но вы хорошо знаете Андрея, вы проработали с ним много лет, вам известно, что он хороший врач. Я всего лишь хочу, чтобы вы это подтвердили. Они непременно будут расспрашивать всех в больнице.
Маслов моргает, но ничего не говорит. И внезапно Анна понимает, что их уже расспрашивали. Возможно, Маслова вызывали сегодня. Но ей он об этом не скажет, потому что уже выбрал свою позицию.
В этот момент дверь гостиной распахивается, и в прихожую выглядывает жена Маслова. Соня, так ее зовут. Она сначала не видит Анну, потому что Маслов заслоняет ее спиной.
— Кто там, Володя? Ради бога, нельзя же держать гостей в прихожей, — голос у нее звонкий, оживленный и лишь чуточку раздраженный.
Она делает шаг вперед, и Маслов отступает в сторону, при этом бросая на нее взгляд, полный облегчения. И в этот момент Соня Маслова видит Анну. Морщины у нее на лбу углубляются: как хорошая хозяйка, она пытается вспомнить, кто эта незнакомая женщина, которая так настойчиво расспрашивает ее мужа. Наверное, из больницы: заявилась пытать его домой и портит ему чудесный вечер. После того, как что-то случилось. Улыбка вянет у нее на губах.
— Это Анна Левина, — говорит он тихим, ровным голосом. — Помнишь, дорогая, вы уже раньше встречались. Жена Андрея Алексеева. Мы только что о нем говорили.
Анна видит, как лицо Сони Масловой каменеет.
— О чем вы только думали? — спрашивает она резким, обвиняющим тоном. — Как вы посмели сюда явиться!
Анна теряет дар речи. Маслов протягивает руку к жене:
— Дорогая…
— Ты должен был выставить ее за дверь немедленно!
Соня делает несколько шагов вперед и становится лицом к лицу с Анной.
— Вы не понимаете, что профессор Маслов занят в научном исследовании, имеющем невероятную важность для государства? Вероятнее всего, его выдвинут на получение Сталинской премии!
— Дорогая, пожалуйста, это всего лишь слухи…
Она кидает на него сверкающий от злости взгляд:
— Ты никогда ничего не стремишься добиться! Ты все время позволяешь другим увести все заслуженные тобой награды прямо у тебя из-под носа!
Анна чувствует, что из привычной реальности провалилась в какой-то дурной сон. Не может быть, что это тот самый Маслов, с которым так долго работал Андрей. Наставник Андрея, человек, которым он восхищается, почти любит. Это какая-то марионетка, присвоившая себе имя Маслова. В ней нарастает волна протеста. Она его пристыдит. Она заставит его передумать. Но другая часть ее личности, дочь ее отца, все понимает и знает, что ничего нельзя изменить. Она облизывает пересохшие губы.
— Я, пожалуй, пойду, — бормочет она.
Единственное, чего ей сейчас хочется — как можно скорее убраться отсюда, пока эта женщина не сняла телефонную трубку и не донесла на нее.
Маслов беспомощно моргает. С Сони слетела вся ее элегантность: она стоит, уперев руки в боки, как базарная торговка.
— Вон, — говорит она. — Вон отсюда, и никогда сюда больше не возвращайтесь.
Анна проходит прихожую, открывает красивую дверь, выходит на лестничную площадку. Она спускается вниз по лестнице к узорчатой входной двери. Люди, живущие здесь, действительно добились всего, о чем только можно мечтать.
Она выходит на улицу. Ей нужно постоять, передохнуть минуту, она не очень хорошо себя чувствует. Анна прислоняется к стене и глубоко дышит морозным вечерним воздухом. В эту минуту дверь парадной снова открывается. Кто-то выходит и оглядывается по сторонам. Это Маслов. Анна стоит неподвижно, не в силах что-либо предпринять. Он подходит к ней. Если сейчас он вынет нож и пырнет ее, это будет логичным завершением сегодняшнего дня.
— Вы больны? — спрашивает Маслов.
— Нет. Я думала, Андрей сказал вам, что я беременна.
— Да, да, он мне говорил.
Они оба умолкают: он вспоминает, а она представляет, как Андрей сообщил ему столь долгожданную для него новость.
— Вы должны о себе позаботиться, — говорит Маслов. — Ради Андрея. Этот ребенок так много для него значит.
— Как вы смеете мне это говорить, после того, как… — Она мотнула головой в сторону парадной.
Маслов качает головой.
— Вы не должны ее винить, — говорит он. — Поймите, в войну она потеряла всю свою семью. Я — все, что у нее есть. Детей у нас нет.
— В блокаду?
— Да. И двое ее братьев попали в плен. Мы так и не знаем, что с ними случилось. Она до смерти напугана, вы же понимаете…
— Я не могу сейчас об этом думать, — грубо отвечает Анна. — Я могу думать только об Андрее.
— А я должен думать о ней, как вы этого не понимаете?
— И поэтому вы будете ей поддакивать, — говорит Анна, — пока все это происходит не с вами, а с кем-то еще. Но она-то заботится не столько о вашей шкуре, сколько о вашей репутации. Ей нужно, чтобы вы не утратили своего величия, а то ведь у нас мало таких, великих.
— Вам нужно следить за тем, что вы говорите.
— Почему?
— На вашем месте я был бы очень, очень осторожен.
— Я это вижу.
Маслов мрачно на нее смотрит.
— А вам никогда не приходилось соглашаться с тем, что вы не можете изменить?
— Я не могу сейчас об этом думать, — снова говорит Анна. — Вы ничего не сделаете для Андрея. Сейчас это все, что имеет для меня значение. Вам лучше вернуться к жене.
Но он все не уходит. Он явно хочет ей что-то сказать, и она не представляет, что именно. Наконец он торопливо шепчет:
— Разве вы не понимаете, что вам лучше сделать то же самое?
— Что?
— Сказать им, что вы ничего не знали о происходящем. Извиниться за отсутствие бдительности. Это единственный выход. Вы беременны. Андрей хотел бы, чтобы вы спасали себя. Вам нужно думать о ребенке.
Анна отступает от него на шаг.
— Я просто пытаюсь вам помочь! Вы молоды, у вас вся жизнь впереди. Может, вам нужны деньги?
У нее онемели губы, но он ждет ее ответа. Он хочет, чтобы она отреклась от Андрея. Донесла на собственного мужа. «Спасайтесь сами. Вы должны думать о ребенке». Горячая волна захлестнувшей ярости выводит ее из ступора.
— Профессор, я думаю, вам лучше уйти. Мужчина на другой стороне улицы уже довольно долго за нами наблюдает.
Он застывает на месте, не сводя глаз с ее лица, потом очень медленно поворачивает голову и оглядывает совершенно пустую улицу.
— До свидания, — бросает Анна и быстрым шагом идет к трамвайной остановке. Сердце у нее колотится от злости и удовлетворения. Он испугался. Правильно, пусть хоть на секунду почувствует, в каком страхе они жили последние недели.
К тому времени, как она подходит к остановке, Анна чувствует себя замерзшей и полностью опустошенной. Почему она так себя повела? Андрюше стало бы противно. Он всегда ненавидел злобу и мелочность. Маслов ничем не хуже других, просто она ждала от него большего. Но зачем ему рисковать своей карьерой, а может, и свободой ради Андрея? Такого уговора у них не было.
19
Если она поторопится, еще не слишком поздно заскочить к Юлии. Анна пытается вспомнить, когда в последний раз ела. Суп и котлету с детьми в обед. Кажется, это было так давно. Она не голодна, просто устала и ужасно боится ложиться спать без Андрюши. Стоит ей уснуть, и сон как печатью скрепит все сегодняшние события. А пока время не ушло слишком далеко вперед, все еще длится тот самый день, когда арестовали Андрея. Она все еще может сказать: «Я видела Андрея сегодня утром. Вчера в это время мы с ним вдвоем были дома».
Только бы Юлия была одна. Если Веснин дома, все усложнится. Анна его не знает, но вряд ли он с распростертыми объятиями встретит такого рода неприятности. Было бы лучше, если бы она смогла все объяснить Юлии, а та уже выбрала подходящий момент, чтобы поговорить с ним и попросить о помощи. Нельзя просто поставить его перед фактом без всякого предупреждения. Он может и не знать, насколько давняя дружба связывает Анну и Юлию.