— Господин, — объявил писарь. — Трибун Катон из Тарса.
Префект поспешно сглотнул и положил недоеденную ногу на столешницу, прежде чем вытер руку о тунику и протянул ее. — Префект Клодий, Первая дакийская когорта.
Катон шагнул вперед, и они ненадолго ухватились за руки в знак приветствия. Он чувствовал, что его туника и доспехи были в грязи, а открытые участки кожи в пыли. Клодий окинул его взглядом и кивнул. — Я полагаю, вы могли бы найти что-нибудь поесть и выпить. Если нужно, за форумом есть терма. Она все еще открыта, хотя почти никто из местных не пользуется ей в это время.
— Звучит неплохо. Возможно позже. И да, еда будет только приветствоваться.
Клодий отдал приказ своему писарю, а затем расправил плечи, прежде чем взять куриную ножку и откусить еще раз. — Итак, что привело вас в эту очаровательную маленькую дырочку в заднице Империи?
— Командующий Корбулон приказал мне возглавить посольство в Парфию для обеспечения мира.
Клодий какое-то время смотрел на него, затем внезапно рассмеялся, разбрызгивая кусочки курицы, прежде чем согнуться пополам и подавиться. Катон заколебался, гадая, стоит ли ему сильно хлопнуть префекта по спине, но Клодий закашлялся, чтобы прочистить горло, затем выпрямился, усмехаясь. Выражение его лица быстро изменилось, когда он увидел серьезный взгляд Катона.
— Вы же шутите, да?
— Вполне серьезно, — ответил Катон. — Мне нужно запастись провизией и кормом в Бактрисе. С рассветом мы пересечем Евфрат, а потом направимся к Ктесифону.
Префект покачал головой. — Вы действительно не шутите. С таким же успехом вы можете не заморачиваться с провизией, мой друг. Парфяне найдут вас, и к полудню вы все будете мертвы и предоставлены стервятникам на произвол судьбы.
— Что ж, это не совсем мой план. — Катон прошел в сторону комнаты и сел. — Мир был бы лучше и для Парфии, и для Рима.
— Конечно. Но вы предполагаете хотя бы на мгновение, что кто-то примет это? На карту поставлено слишком многое. Ни одна из сторон не отступит. Вас послали на идиотскую миссию, если вы не против, что я так сказал.
Катон слишком устал, чтобы заботиться о том, что сказал Клодий. Его приказы были ясны, и он принес клятву подчиняться тому, кто был назначен командовать им. На рассвете он поведет своих людей через брод на вражескую территорию. Ничто этого не изменит.
— Было бы неплохо, если бы у вас была информация о ситуации по ту сторону границы.
— Данные разведки? Этого добра много. — Клодий снова засмеялся. — С тех пор, как месяц назад я сменил последнего командира гарнизона, ни один путешественник не пересек реку. Мне сказали, что, когда Рим и Парфия довольствовались простым враждебным отношением друг к другу, через Евфрат было много движения. Я полагаю, именно так мы собирали информацию о том, что там есть. Теперь другой берег реки может быть концом света. Я отправил патруль через несколько дней после прибытия моей когорты. Они пошли вверх по берегу и через невысокий гребень на противоположной стороне, и с тех пор их больше не видели. Никого. Они просто исчезли. Однако враг был замечен. Я знаю, что они послали отряды для набегов через Евфрат к северу отсюда, но они не пытались перейти через мой брод. Тем не менее любой дурак знает, что если они действительно вторгнутся в Сирию с армией, Бактрис будет там, где они нанесут удар в первую очередь. И как вы думаете, как долго я и мои люди продержимся? — Он вздохнул. — Учитывая, что ваше посольство обречено на бесполезную трату усилий, вы могли бы с таким же успехом остаться здесь и помочь защитить Бактрис.
— В чем смысл? Если вы правы, то я умру либо на другом берегу реки, либо взаперти здесь. Все, что мне осталось сделать, это выбрать где. Если я останусь здесь и нападет Парфия, смерть неизбежна. Если я решу продолжить с посольством, по крайней мере, есть шанс, хотя он может быть и небольшой, что царь Вологез согласится на мир. Если это произойдет, тогда я выживу, как и вы, и ваши люди. Подумайте об этом и пожелайте мне всего наилучшего.
Клодий задумчиво закусил губу на мгновение, а затем пожал плечами. — Это ваши похороны, мой друг.
— Я надеюсь, что до этого не дойдет. Я не из тех солдат, которые живут в поисках славной смерти. Я бы предпочел сделать все возможное, чтобы сохранить мир и прожить долгую жизнь. Но если начнется война, то, конечно, я выполню свой долг, даже если это означает, что я отдам свою жизнь за Рим.
Префект задумался. — Чего бы это ни стоило, я надеюсь, вы заставите парфян сохранить мир.
Звуки шагов эхом разнеслись по стенам зала, и Катон обернулся и увидел, как писарь возвращается с хлебом, сыром и бараниной на большом блюде, балансирующем на его предплечье, и небольшим кувшином с вином в другой руке. Клодий указал на чистое место в конце одного из столов. — Наслаждайтесь едой, трибун Катон. Может статься, что это ваш последний ужин.
Катон коротко попрощался с префектом после того, как пообедал, а затем отправился на поиски квартирмейстера гарнизона, чтобы организовать снабжение себя и своих людей припасами. Хотя время было уже после наступления темноты, горстка чиновников все еще корпела над своими дощечками, работая при свете масляных ламп. Катон узнал худого мужчину с редеющими волосами, работавшего за самым большим столом, и улыбнулся, когда подошел к нему.
— Как дела, Граникул?
Квартирмейстер поднял глаза и на мгновение нахмурился, прежде чем на его морщинистом лице появилась улыбка. — Клянусь богами, трибун Катон!
Он опустил иглу и чопорно поднялся со стула, чтобы отдать честь. — Это сюрприз, господин. Я понятия не имел, что преторианцы были отправлены обратно на границу. Для некоторых это станет огромным облегчением, — он кивнул в том направлении, откуда только что пришел Катон. — Наш новый командир немного нервничает. То же самое и с его людьми.
— Эх, — прищелкнул языком Катон. — Увы, остальная когорта вернулась в Тарс. Я здесь с небольшой группой, только на ночь, прежде чем мы продолжим наш путь. Нам понадобятся припасы.
Проблеск надежды в глазах Граникула угас, когда он переварил причину присутствия Катона. Он выдавил улыбку. — Неважно. Я уверен, что мы еще сможем удерживать парфянских волков от дверей какое-то время.
— Вот это стержень!
— Что тебе нужно с наших складов, господин?
— Провизия и корм. Некоторые предметы снаряжения. Гарум, если есть, и вино, чтобы пополнить наши бурдюки.
— Считай это сделанным. И пока ты здесь, у меня есть еще несколько фляг фалернского, которые нужно израсходовать. Будь я проклят, если я помру и оставлю это какому-нибудь чертовому парфянину.
Катон рассмеялся. — Вот за что стоит выпить.
Граникул отпустил других писарей, прежде чем достать из-под стола кувшин с пробкой. — Боюсь, никаких чаш.
Вытащив пробку, он протянул кувшин Катону, который опустил голову, чтобы вдохнуть пряный аромат сладкого вина.
— Я не знаю, как ты это делаешь, Граникул. Откуда у тебя такое хорошее вино?
Пожилой мужчина постучал по носу. — Секреты торговли. Любой приличный квартирмейстер в армии может овладеть почти всем. Во всяком случае, в мирное время.
Катон приподнял кувшин и сделал глоток, затем вернул его обратно, задержав жидкость во рту, смакуя ее перед тем, как проглотить.
— Клянусь Вакхом, оно хорошо. У тебя есть лишнее?
Граникул помедлил секунду, прежде чем неохотно кивнул. — По разумной цене.
Они выпили еще немного, прежде чем Катон спросил квартирмейстера, слышал ли он что-нибудь о ситуации в Парфии от проходивших торговцев до того, как Клодий принял командование.
— Не за этот последний месяц или около того, пока не прибыли парни из дакийской, господин. До этого здесь изредка ходили торговые караваны. С момента начала конфликта в прошлом году все было относительно спокойно. Сначала казалось, что Корбулон пойдет прямо. Когда ты и этот армянский аристократ двинулись в путь, я подумал, что это будет только первая из колонн, посланных командующим. Как бы то ни было, несколько месяцев спустя он отозвал все подразделения от границы, и окромя когорты, посланной для прикрытия переправы, мы не видели никаких признаков нашей или их армии. — Он сделал еще один глубокий глоток перед тем как передать кувшин обратно Катону. — Как дела у твоего армянина, Радамиста? Ты вернул его на трон?
Катон приподнял бровь. — Ты хочешь сказать, что ничего не слышал?
— Новости медленно доходят до нас здесь, господин.
— Раз ты спрашиваешь, все закончилось плохо. Мы посадили его на трон, и он мог бы там остаться, если бы не оказался тираном.
— Не звездный час для Рима.
— Вполне.
Квартирмейстер задумчиво посмотрел на Катона. — Осмелюсь предположить, что были некоторые, кто пытался свалить вину на тебя. Вот так это обычно работает.
— Это еще может случиться. Между тем командующему еще нужно время, чтобы подготовить армию к войне. Вот почему он отправляет посольство в Парфию, чтобы попытаться убедить их принять мир.
Глаза Граникула расширились, когда он осознал суть сказанного. — Ты возглавляешь посольство?
— Боюсь, что так. Не по собственному выбору, уверяю тебя.
— Юпитер! Мне кажется, что Корбулон каждый раз выбирает тебя, чтобы счистить дерьмо с палки.
Катон вздохнул. — Так оно и есть, мой друг. Дай мне еще вина. Мне понадобится вся фризская храбрость, на которую я смогу рассчитывать, когда я переправлю своих людей через реку утром.
Глава XI
— В чем причина задержки? — спросил командующий Корбулон, едва сдерживая коня в вихре пыли и песка. Макрон и часть конных преторианцев, служивших его эскортом, остановились на небольшом расстоянии по дороге от своего командира.
Корбулон ткнул хлыстом, продолжая. — Арьергард должен был переправиться через долбанную реку несколько часов назад.
Центурион из Шестого легиона, который руководил инженерным отрядом, вытер лоб и указал обратно вниз по склону к реке, где быстрое течение проносилось между двумя берегами и уносило свой поток вокруг волноломов в двадцати шагах вверх по течению от моста.