При установке третьего сразу все пошло не так, наверное, давала о себе знать усталость, да и погода разыгралась не на шутку. Поскальзываясь и падая, рабочие еле втащили ветряк наверх. У Сергея даже возникла мысль отложить подъем, но процесс вроде уже наладился, и бригада, все подсоединив, довольно шустро подняла последнюю вышку, закрепив растяжки в креплениях.
– Все, наконец-то!
Неожиданно налетевший резкий порыв ветра со звуком лопнувшей на гитаре струны сорвал растяжку, после чего вышка опасно накренилась и начала, неуклонно набирая скорость, падать на вздыбленный асфальт… и замерла на оставшемся страховочном фале, ежесекундно грозя рухнуть всей массой на землю.
Отчаянный вопль Сергея «Держи вышку!» заставил рабочих кинуться назад, подперев ее своими телами, и когда казалось, что самое страшное позади, вторая лопнувшая растяжка перехлестнула, как стальным кнутом, поперек тела одного из рабочих, буквально переломив его пополам. Осторожно опустив на асфальт злополучный ветряк, ребята подхватили раненого и быстро спустились в убежище. Все понимали, что его жизнь зависит даже не от минут, которые они потратят на доставку, а от секунд. Но когда раненого принесли к Изотову, врач, разведя руками, лишь констатировал смерть от множества травм, несовместимых с жизнью. В грудной клетке пострадавшего не осталось ни одного целого ребра, не говоря уже о том, во что превратились внутренние органы бедняги.
Ветер взял свою плату за самонадеянность людей. Теперь три ветряка возвышались над руинами завода, но пока не действовали. По настоянию Сергея в центре треугольника из мачт соорудили и установили флюгер для регулировки ветрогенераторов относительно ветра по его показаниям. В будущем Сергей обещал соорудить автоматическую саморегулировку. Протянув через вентиляционную шахту электрокабели, рабочие провели их по стенам убежища к распределительному щиту. Перед отключением дизелей максимально зарядили аккумуляторы, чтобы не оказаться в полной темноте даже на короткое время. И вот наступил ответственный момент. Ветряки сориентировали по ветру, лопасти уверенно рассекали воздух. Поворот рубильника – и убежище осветилось лампами дневного света на полную мощность. Теперь не надо трястись над каждой каплей горючего. Мощности трех ветрогенераторов хватало для подключения любого станка, электроинструмента, прибора. Цивилизация в полном объеме вернулась в богом забытый мирок убежища. С этого момента у жителей бункера появилась новая профессия: смотритель ветряных мельниц. В его обязанность входил ежедневный осмотр состояния ветрогенераторов, а также ориентация их по ветру и содержание стратегического объекта в образцовом порядке. Для защиты от животных, которые, как уже было понятно, выжили, решили обнести опоры-треноги забором из остатков сетки-рабицы. Несмотря на царящую вокруг разруху, приют выживших стал обретать видимость обжитого дома.
– Командир, лекарства нужны, – с этой фразой, жмурясь с непривычки от яркого света, врач шумно ввалился в комнату Виктора.
Оторвавшись от карты Смоленска (наверное, необходимость выхода назрела и идея уже висит в воздухе). Виктор указал на стул.
– Садись. Я так понимаю, сходить куда-то хочешь?
– Не куда-то, а в ближайшую аптеку, если что там от нее осталось.
– Согласен, идти надо, и не только в аптеку. Вот смотри. Если эпицентр взрыва был здесь, – он обвел рукой район Заднепровья, – то южная часть города должна уцелеть. Старая Поповка, она к нам ближе, в общем-то, в низине, и строения там невысокие, хотя, правда, панельные. Может быть, и устояли? А Киселевка, – он указал на южные кварталы города, – очень далеко, километрах в пятнадцати от взрыва, там разрушения вообще должны быть минимальны. Куда пойдем?
– Пойдем туда, где что-то найти можно и чтобы недалеко было, – резонно заметил Изотов.
– Значит, решение опять мне принимать? Умные вы все. Что тебе нужно для лазарета?
– Если кратенько, то все. Чем больше, тем лучше, – почесав затылок, ответил врач. – Там, в центре микрорайона, поликлиника есть… или была, – Максим наклонился над картой и, немного подумав, ткнул пальцем в точку где-то в центре листа. – В любом лечебном учреждении есть МЧС-укладки. Вот их бы найти. Там все есть, что мне нужно на первое время.
– А как они выглядят?
– Ящики такие здоровенные. Зеленого защитного цвета с маркировкой МЧС, штуки две или три.
– Так, три… – Виктор склонился над картой. – Тяжелые?
Максим молча кивнул в ответ. Виктор задумался.
– Значит, на эти ящики человек шесть надо брать. А что там?
– Да все: лекарства, инструментарий хирургический, противогазы даже есть. Все рассчитано для работы бригады из трех врачей и трех медсестер, на экстренный случай.
– Ладно, пойдем. А у меня эта выжившая собачка из головы не выходит. Сколько таких собачек сейчас по поверхности бегает? Да и уцелевшие люди, наверное, сейчас озверели не хуже тех псов. А у нас вон электричество, – он кивнул на ярко горящую лампу, – еда, вода чистая, «райские» условия жизни. А для защиты всего два автомата с одним цинком, да вот мой «макаров» с двумя обоймами.
– И что предлагаешь?
– Вот смотри, – он опять склонился над картой, – прямо перед входом в жилую зону, примерно в пятистах метрах от завода, отделение полиции, а точнее даже городское управление, прямо по пути в твою больницу.
– Поликлинику, – поправил его врач.
– Пускай, – отмахнулся он, – так вот, я хочу в тамошнюю оружейку заглянуть. Есть же там оружейная комната? Должна быть.
– А еще там на первом этаже есть комната регистрации оружия у граждан, я там ружье свое регистрировал.
– Ну и что? Это ты к чему?
– А то, картотеку эту надо забрать, тогда мы будем знать адреса, у кого какое оружие по домам.
Виктор посмотрел на врача с уважением:
– Голова. Хорошая идея. Одобряю.
Он встал и пошел к выходу, Изотов поднялся вместе с ним.
– Собираю группу, человек десять. Ты да я, уже два, еще восемь. Завтра выходим.
– Только в поликлинику сначала, затем в управление.
– А че так? – от неожиданности Виктор даже остановился.
– Лекарства нужны, – повторил врач фразу, с которой зашел в его комнату. – Считай это предчувствием, основанным на знаниях. И потом, мало тебе этого несчастного случая?
– Ладно, договорились, сначала в больницу, – согласился Виктор.
Команда собралась быстро. День закончился сбором снаряжения и обсуждением планов. Пришлось очень долго всем объяснять, почему первейшая цель больница. И только нарисованная мрачная картина ближайших перспектив, с демонстрацией индивидуальных дозиметров выходивших на поверхность, вернула всех к реальности. Будущее, исходя из описания медика, виделось нерадужным. Рассмотрев план маршрута, решили идти по улице, хотя это в два раза длиннее, чем через дворы, но меньший шанс наткнуться на непроходимый завал, да и обзор намного лучше. Выход назначили на девять утра.
Поверхность во второй раз встретила Изотова непогодой. Проливной дождь, а скорее тропический ливень, стоял стеной, ноги расползались в грязи, ветер порывами пытался бросить на землю всякого, кто осмелится высунуть нос на поверхность. Группа, собравшись возле входа в убежище, наконец-то решилась выйти из-под защиты земляного вала, который насыпали при прокладке тоннеля.
– Хорошо, что дождь, – прогудел Виктор.
– Чего хорошего, не видно же ничего, – ответил ему кто-то неопознаваемый в комбезе.
– Так и нас не видно, – веско сказал Виктор в ответ. – Пошли, мы на улицу не покурить вышли.
Отряд двинулся в направлении пропускного пункта завода. Первым шел боец с автоматом, вторым Изотов, как начальник экспедиции, а скорее, как проводник, затем все остальные. Замыкал группу Виктор, вооруженный вторым автоматом. Проходя мимо железобетонной трубы, Максим отметил, что тела Сереги на месте не было, а на земле виднелись многочисленные собачьи следы, как будто что-то тяжелое протащили в сторону ближайших руин.
– Наверное, «сосед» наш завтрак себе поволок, – показал врач Виктору. – Труп здесь был, а теперь его нет. Собаки, наверное…
Лейтенант поводил перед маской противогаза рукой, что означало: кончай разговоры и пошли, все равно ничего не слышу. Продвигаясь по дороге, сохранившейся между цехами, вышли к первой цели – границе предприятия. Впереди когда-то была полукилометровая зеленая полоса насаждений, отделяющая промышленный комплекс от жилых кварталов. Вот тут-то стало понятно, что ветер среди руин, это был не ветер вовсе, а так, легкий летний бриз. Не надо говорить, что от зеленых насаждений не осталось и следа. Асфальтовая дорожка, которая когда-то здесь проходила, местами была завалена, а местами уходила под воду, и вся территория представляла собой частично выжженный, частично заболоченный участок, по которому словно скелеты великанов валялись опоры высоковольтной линии. Порывистый ветер трепал оборванные провода, обгоревшие ветви деревьев и комбинезоны тех, кто пробирался сквозь весь этот хаос. Возле огромных луж счетчик просто сходил с ума, поэтому постоянно приходилось делать огромные крюки, обходя очаги радиоактивного заражения и непроходимые завалы. Преодоление этого участка совершенно вымотало бойцов отряда. Полукилометровый промежуток пути оказался бесконечной полосой препятствий. В конце концов тяжело дышащие в противогазах люди собрались на маленьком пятачке незаболоченной земли, неподалеку от появившихся в дымке жилых кварталов.
– Назад в обход пойдем, по дороге. Раза в три длиннее, но не так утомительно, – сказал Виктор. – И нагруженными мы здесь не пройдем.
Впереди темным массивом высился когда-то жилой микрорайон Поповка. Панельные дома представляли собой груды железобетона, сложившиеся, как карточные домики, но кирпичные строения все-таки устояли. Их было не так много, да и выглядели они ужасающе, но это давало хоть какую-то картину расположения зданий как ориентир и привязку карты к местности. Оконные проемы осуждающе смотрели выбитыми стеклами, на первых этажах была видна частично сохранившаяся, частично разрушенная обстановка, местами проступали