— И что вы хотели узнать? — вызывающе спросила женщина. — Видеосалонов много, поговорите с их хозяевами. Почему ко мне-то пришли?
— Значит, хочу поговорить именно с вами. Оксана Тарасовна, вы слышали о пропаже мужа и жены, которые занимались видеопрокатом?
В глазах женщины промелькнул то ли испуг, то ли удивление, и она с нескрываемой злостью проговорила:
— И что? Хотите мне навешать всех собак? Нет, ничего не знаю про пропажу этой семейной пары.
— Никто не пытается свалить на кого-то чужое преступление. Я хотел узнать: были ли случаи, когда на вас пытались наехать бандиты во время функционирования видеосалона?
С этими словами опер положил перед арестованной пакет с гостинцами в качестве взятки за откровения.
— Почему пытались? — фыркнула арестованная, хищно разглядывая принесенные подарки. — Наезжали, да еще как!
— И кто такие?
— Не знаю, Вадим с ними разбирался.
— Что они требовали?
— Как что? Долю от выручки, конечно.
— Сколько в денежном выражении?
— Не знаю. Рублей триста, наверное.
— Все-таки, кто эти бандиты?
— Я одного только знаю, да и то по кличке — Шлеп-Нога.
— Шлеп-Нога? Не знаю такого. Он что, хромает?
— На обе ноги, — прыснула женщина. — Еле ходит, а бандитствует.
— А сколько у него в бригаде людей?
— Не знаю, приходили трое с этим Шлеп-Ногой. Вадим сначала не хотел платить, но те пришли с битами и со стволами, поэтому пришлось согласиться.
— Стволы? Что за стволы?
— Не знаю. Обрез что ли называется.
— Какой с виду этот обрез?
— А я видела? Все со слов Вадима.
Седов решил проверить реакцию женщины и задал провокационный вопрос:
— А вы, случайно, не с его ли бригады наняли людей для убийства сожителя?
Арестованная даже глазом не моргнула:
— Вы же пришли разговаривать не по моему делу.
— Все-таки, Оксана Тарасовна?
— Нет, совсем другие. Те не бандиты, а простые босяки.
— Откуда вы знали этих босяков?
— Когда я работала официанткой, они подрабатывали при кухне и в буфете гостиницы. Об этом я подробно рассказала следователю прокуратуры.
Сыщик решил закончить беседу и попрощался с арестованной:
— Спасибо за информацию, Оксана Тарасовна, возможно, мы еще встретимся. До свиданья.
— Лучше прощайте, — хмыкнула подследственная, небрежно повесив на указательный палец пакет с передачей.
Вернувшись на работу, Седов запросил в аналитическом отделе уголовного розыска мужчин по кличке Шлеп-Нога, и вскоре сотрудница положила перед ним на стол справку, написанную от руки аккуратным почерком следующего содержания:
Справка
За последние пять лет в Якутске были два человека с прозвищем Шлеп-Нога. Первый — Смирницкий Степан Георгиевич, 1946 г.р., ранее дважды судимый по ст.144 ч.2 и 3 УК РСФСР, умер в 1989 году от болезни.
Второй — Клейменов Никита Яковлевич, 1958 года рождения, ранее судимый по ч. 2 ст.145,ч.2, пп «а», «б» ч.2 ст.146 УК РСФСР. Освободился в 1988 году, состоял под административным надзором. За хромоту из-за травмы, полученной в колонии при падении поддона с цементом, его прозвали Шлеп-Нога, хотя его первая кличка Шлем. В настоящее время проживает по адресу: город Якутск, ул. Лермонтова, 66, кв.6 у своей сожительницы Куприяновой Зои Михайловны. В отношении данного гражданина имеется оперативная информация следующего содержания: в колонии имел авторитет среди осужденных, был т. н. «положенцем». На воле вокруг себя собрал молодых парней, с которыми занимается рэкетом. Два раза задерживался органами милиции, но оба раза отпущен в связи с неимением доказательств.
Оперуполномоченная уголовного розыска
старший лейтенант милиции Карпухина М.Т.
— Вот этот второй и есть наш Шлеп-Нога, — удовлетворенно проговорил сыщик. — Что ж, придется познакомиться с ним поближе.
В четыре утра рэкетир был задержан у себя в квартире, доставлен в милицию и сидел перед Седовым.
— Ну что, гражданин Клейменов, он же Шлеп-Нога, он же Шлем, достаточно погулял на воле, пора возвращаться в родные пенаты, — начал «прощупывать» его оперативник. — Сразу признаемся или предъявить тебе неопровержимые доказательства преступной деятельности организованной группировки под твоим началом?
— Смотря какие доказательства, — осклабился задержанный. — Нет за мной ничего, начальник, так что не старайся.
— Есть! — огорошил его Седов и решил пуститься в импровизацию: — Убит гражданин Сергеев, но, прежде чем его грохнули, он написал пространную, можно сказать, предсмертную записку о том, что на него наехала банда некоего Шлеп-Ноги и вымогает деньги, и он вынужден отстегивать преступникам пятьсот рублей в месяц. Его убили, в убийстве подозревается жена. Она дала признательные показания о том, что наняла убийц и назвала твое имя. Семерик* (семь лет колонии) ты уже получил за вымогательство, а в суде не будут разбираться, ты ли убил этого Сергеева, или не ты, и впаяют лет пятнадцать, если только не намажут лоб зеленкой* (смертная казнь через расстрел). Ты понял, что тебе светит?
— Постой, постой, какое убийство? — опешил Клейменов. — Это того, у которого видеопрокат?
— Его самого.
— Нет, его мы пальцем не тронули. Вытаскивайте пацанов, поговорите, они подтвердят.
— А сколько у тебя их, этих пацанов?
— Пять человек.
— Значит, в убийстве не признаешься, а вымогательство не отрицаешь?
— Не было никакого вымогательства. Этот Сергеев попросил нас стать его «крышей»*, а за это он платил нам триста рублей в месяц. Все было на добровольных началах.
— Допустим, я тебе поверил. Тогда мне скажи: сколько видеосалонов вы курируете?
— Только один у этого Сергеева.
— Весной пропали хозяева еще одного видеосалона — муж с женой. Что-нибудь слышал по этому поводу?
— Нет, не слышал. Что, трупы так и не нашли?
— Я это хотел узнать у тебя, — улыбнулся сыщик.
— Нет, нет, мы людей не убиваем, — замахал руками Шлеп-Нога. — Наоборот, мы охраняем людей, чтобы их не грохнули.
— Охранники чертовы! — усмехнулся сыщик. — С такой охраной только в гроб!
— Обижаешь, начальник. Мы свою работу выполняли честно.
— Ладно, назови всех своих пацанов, их адреса, — подытожил разговор сыщик. — А пока мы их всех не проверим, посидишь у нас в камере. Согласен?
— А куда я денусь? — понуро ответил Клейменов и, встав со стула, по привычке заложил руки за спину.
Весь следующий день Седов занимался группировкой Шлеп-Ноги, но, не найдя никаких доказательств о причастности последних к убийству Димы и Вари, вечером всех отпустил домой.
Этим же вечером его вызвал Жуков и огорченно сообщил:
— Понимаешь, Валера, ко дню Советской милиции я написал представление о награждении тебя ведомственной наградой МВД СССР за участие в ликвидации опасной преступной группировки, но Балуев не подписал и вернул бумаги обратно, объяснив, что его вызывают в Москву на коллегию, где, возможно, снимут с должности за развал работы в Нерюнгринском отделе милиции. Вот скажи мне: при чем тут его наказание и поощрение тебя за хорошо выполненную работу?! Ты же рисковал жизнью, тебя могли убить, а теперь надо ждать, снимут ли нашего министра, или не снимут.
— Да ничего страшного, — махнул рукой Седов. — Самое главное — банда ликвидирована, я получил моральное удовлетворение. Что еще надо сыщику?
— Ладно, подождем, когда министра вызовут на коллегию и, если он вернется оттуда при должности, то я повторю представление по итогам года. А теперь доложи, что у тебя по пропавшим супругам.
Заслушав доклад, Жуков задумчиво походил по кабинету и спросил:
— От агентуры нет стоящей информации? Не могли же два человека пропасть так бесследно! Что с ними случилось, кто их похитил?!
— Сергей Петрович, этот вопрос меня терзает не меньше вашего. Но я обязан их найти, я найду их, что бы ни случилось, чтобы по-человечески похоронить, чтобы мама не ждала их вечно, а, смирившись с потерей, успокоила свое сердце и ходила к ним на могилу, тихо рассказывая о том, как растет их доченька.
Расчувствовавшись, Жуков проговорил дрогнувшим голосом:
— Верю, Валера, верю, что ты не отступишь от своего. Пусть пройдет год, два, десять лет, но ты дойдешь до истины, в этом нет никакого сомнения. Всем бы иметь такого друга!
— Спасибо, Сергей Петрович! Разрешите идти?
— Иди. Завтра обязательно поприсутствуй на торжественной части по случаю Дня Милиции. Я буду читать доклад и упомяну в нем о тебе.
— Спасибо! Обязательно буду!
После праздников, когда выдалось небольшое окно времени, Седов решил поговорить с Лосевым. Сыщика встретил примерно его возраста мужчина, который у себя в гараже ковырялся в стареньком «Москвиче». Когда Седов, представившись, объяснил ему, что хочет поговорить по поводу пропажи соседей, тот недоуменно покачал головой:
— Так меня же в прокуратуре допросили.
— Я знаю, читал твой протокол допроса, но мне надо поговорить с тобой лично, так сказать, с глазу на глаз. Не возражаешь?
— Какие могут быть возражения? — ответил Лосев, отвлекшись от машины и вытирая руки ветошью. — Пойдем в дом, там и поговорим.
Прежде чем выйти, сыщик окинул взглядом убранство гаража, отметив про себя, что там присутствует смотровая яма.
«Интересно, полы там земляные? — поневоле подумал он. — Надо поинтересоваться и подпольем в доме».
Усадив гостя за стол, Лосев сполоснулся под рукомойником и, вернувшись, поинтересовался:
— Что вы хотели узнать дополнительно к тому, что я указал в протоколе допроса?
— Александр, расскажи немного о Диме и Варе. Дима мой друг, но, к сожалению, я с ним общался редко и поэтому хочу знать, как они тут жили.
— Постой, постой, не ты ли «афганец» Трясогузка? — удивленно вскинул голову хозяин.
— Тот самый, — улыбнулся Седов. — Только не Трясогузка, а Жаворонок.
— Да, да, Дима рассказывал, как вы угнали танк и поехали за Варей. Говорил, что ты устроился в милицию.