— Абсолютно верно! — засмеялся Седов. — Побывали мы с Димой в таких передрягах!
Сыщик, видя перед собой человека с открытым лицом и приветливой улыбкой, стал осознавать, что зря подозревал его в убийстве друга.
«Дима знал, с кем дружить. С темными личностями он не смог бы общаться…» — подумал Седов и спросил:
— Чем отапливаешь свой гараж? Печку я там не заметил.
— Кипятильником.
— Как это? — удивился сыщик.
— Очень просто. Кипятильник греет воду, она растекается по батареям.
— А вода не закипает?
— Нет, конечно, там циркулирует литров сто воды. Как простой кипятильник сможет вскипятить столько воды?
— Не знаю, не разбираюсь, — покачал головой опер. — Не зря тебя прозвали Самоделкиным.
— Да многие так делают, не только я, — небрежно махнул рукой хозяин.
— Электричество, конечно, мы воруем? — заговорщически подмигнул ему сыщик.
— Не без этого, — смущенно пожал плечами хозяин. — А то по миру пойдешь.
— Ладно, вернемся к Диме. Расскажи о нем.
— Дружим с ним еще со школы, — стал рассказывать Лосев. — Я был классом выше, но он постоянно приходил ко мне, поскольку занимался техникой: моторными велосипедами, авиамоделизмом, ракетами всякими, паяниями детекторных приемников… Короче, он пристрастился к технике и к концу учебы имел на руках удостоверение тракториста-машиниста третьего класса. В армии его, конечно же, как дипломированного специалиста, взяли в танковый батальон, о чем ты знаешь лучше меня. После армии он работал экскаваторщиком, а затем загорелся желанием заняться своим делом, а для этого продал отцовский «Москвич» и купил видеомагнитофон. Вскоре магнитофон стал показывать с большими помехами, виной тому, как нам подсказали специалисты, явился износ видеоголовки, которая, оказывается, у советской аппаратуры очень слабая. Дима с трудом достал эту деталь, а я пристроил ее в аппарат. Так и жили. Он иногда приходил ко мне, чтобы помочь с ремонтом автомобиля, ведь я автослесарь и беру у людей работу. В последний раз видел его за два-три дня до пропажи.
— Как ты узнал, что они пропали?
— Когда я отсутствовал дома, приходила соседка Пухова, которая хотела позвать меня открыть ворота Димы с той стороны. Об этом сообщила мне жена.
— И кого нашла эта Пухова?
— Не знаю, кого-то из соседей.
— Варя приходила к вам в гости?
— В гостях не была, но два-три раза заглядывала, когда Дима задерживался у меня.
— Пили?
— Да, немного. Водочку редко, в основном — пивка.
— А ты к ним ходил в гости?
— Бывало. Я же постоянно смотрел у него видики.
— Александр, у тебя подполье имеется?
— Да, имеется. А что?
— Покажи.
— А зачем?
— Хочу убедиться, что там вода.
— Да, там вода, но потихоньку убывает. Полностью уйдет после двадцатого.
Осмотрев сверху погреб, сыщик поинтересовался?
— В смотровой яме тоже вода?
— Нет, там металлический короб, вода не проникает.
— Ясно. Александр, скажи мне, какой у тебя был конфликт с соседом Тумановым?
— Пожаловался? — скривился Лосев.
— Нет, я случайно узнал от соседей при обходе домов.
— Да, был конфликт. Немного поддал и сижу на скамейке возле забора, никого не трогаю. Проходит мимо этот Туманов, а я кричу:
— Привет, бирюк! Че не здороваешься? Он, ничего не говоря, подошел и ударил меня в лицо. Я ему в ответ, завязалась драка. Тут выбежали бабы и разняли нас. Оказывается, этого Туманова за нелюдимость на работе обзывали бирюком, и он сильно обижался.
— Александр, скажи мне — кто живет напротив Димы?
— А черт его знает, — почесал затылок Лосев. — Тоже какой-то бирюк — ни с кем не общается, живет бобылем. Раньше в этом доме жила баба Даша, а как она умерла года два-три назад, появился этот. Говорят, какой-то родственник.
— А еще говорят, что Дима ходил к нему за инструментами, — добавил оперативник.
— За какими инструментами? — удивился мужчина. — Какие у него могут быть инструменты?
— Шанцевыми.
— Ааа, шанцевыми, — протянул Лосев. — Такого добра у него навалом. Он, вроде бы, работает землекопом.
— Землекопом? — напрягся Седов. — И что же он копает?
— Не знаю, он, по-моему, работает в ЖЭК-е* (жилищно-эксплуатационная контора).
— Кто-нибудь у него гостит иногда?
— Не знаю, не видел. Я же говорю, что он бирюк.
— Дима про него ничего не рассказывал?
— Только однажды у него брал лопаты, чтобы у меня на участке разгрести песок.
— Когда это было?
— Еще осенью прошлого года.
— Александр, ты вообще кого-нибудь подозреваешь в исчезновении Димы и Вари? Может быть, думаешь на кого-то, но боишься сказать об этом?
— Нет, я никого не боюсь и, если бы знал и догадывался о чем-то, давно сказал бы об этом следователю. Очень странная пропажа, в голове не укладывается такое.
— А Туманов?
— Нет, — помотал головой Лосев. — Уж насколько не люблю его, но на такое он не способен.
— Тогда Пичугин?
— Кто такой?
— Ну тот, который живет напротив.
— Не знаю, но тоже сомнительно. Ты почему думаешь, что их убили местные? Может быть, приехали какие-то бандиты и увезли в неизвестном направлении. Может быть такое?
— Все может быть, Александр, но я должен исключить всех в округе. Например, я сегодня исключил тебя из списка подозреваемых.
— Ты меня серьезно подозревал, что я мог грохнуть Диму и его супругу? — натянуто улыбнулся хозяин. — А раз уж заподозрил, то почему снял с меня подозрение?
— Я подозреваю всех, это моя работа, — отшутился сыщик. — Но я уверен, что человек, который увлекается техникой, авиамоделизмом и радиоэлектроникой, не может осознанно убить человека. Это, как раньше утверждали наши деды, что кузнец и пекарь не способны на подлое убийство. Случайно в пылу гнева могут открутить башку любому, но расчетливо — никогда, а в случае с Димой и Варей убийство заранее подготовлено с сокрытием тел.
— Это ты правильно заметил, — улыбчиво кивнул Лосев и грозно добавил: — Пусть только полезут ко мне — всех покоцаю к чертовой матери!
Решив, что больше не о чем говорить, Седов попрощался с хозяином:
— Ладно, Александр, спасибо за беседу. Я уже примерно понял, как вы тут жили с Димой еще со школьного периода.
Несмотря на поздний час, Седов постучался в ворота Вахрушевой. Та его встретила с радостью и по обыкновению стала накрывать на стол. Попивая чай, сыщик посетовал:
— Галина Кирилловна, уж который раз бываю у вас, а ни разу не застал Маришу — то она в гостях, то спит.
— Так ты, Валера, приходишь только ночью, — тихо улыбнулась женщина. — Вот удели время и приди днем в выходные.
— Приду, обязательно приду, — пообещал опер и сообщил: — Был у Лосева, провел беседу.
— И что говорит Саша?
— Ничего интересного. Сам удивлен таинственной пропажей Димы и Вари.
— Конечно, будет удивляться, — горько усмехнулась хозяйка. — Люди растворились средь бела дня словно в тумане.
— Галина Кирилловна, я зашел к вам поинтересоваться насчет соседа напротив. Он, оказывается землекоп.
— И что? — испуганно спросила она. — Ты думаешь на него, что он их закопал где-то?
— Пока не думаю об этом, но хочу его проверить. Расскажите мне об этой бабке Соломкиной.
— Она жила здесь с давних времен, — стала рассказывать Вахрушева. — Если мы построили свой дом в шестьдесят пятом году, она тут уже жила. Был у нее муж, звали Афоня, он умер в конце семидесятых. Есть у них дочь Люба, она вышла замуж и уехала в Красноярский край. Сама бабка Дарья была скандальной, ни с кем из соседей толком не ладила, постоянно жаловалась на всех участковому инспектору: то собака лает громко и не дает спать, то петухи рано будят ее, то сосед проехал на тракторе и растоптал ее цветы… Короче, была беспокойной соседкой. Когда я уехала к дочери в Ленинград, через год или два она умерла, и в доме поселился этот человек, я даже не знаю его фамилии. Сильно подозреваю, что он сын той Любы.
— А сколько примерно лет Любе?
— Столько же, сколько и мне.
— Бабка сажала картошку?
— Откуда?! У нее там в огороде запустение. Когда был жив муж, они еще что-то выращивали, ковырялись в огороде, а потом все утухло.
— Значит, подполье у них должно быть?
— Наверно, было. Валерий, ты почему все время возвращаешься к этим подпольям? Ты думаешь, что их похоронили в подполье?
— Не обращайте внимания, это одна из версий. А соседа зовут Пичугин Володя. Такая фамилия вам ничего не говорит? Как звали мужа этой Любы?
— Первый раз слышу такую фамилию. Как звали мужа Любы — я не знаю.
— Все, Галина Кирилловна, больше я вас не смею задерживать. Спокойной ночи.
— До свидания, Валерий. Приходи.
Выйдя от Вахрушевой, Седов долго присматривался к дому соседа напротив.
«Если бы это был он, то как бы потащил тела Димы и Вари к себе домой? — думал он, пытаясь представить себя на месте преступника. — В субботу днем они были живы, это видела Пухова. Вечером, скорее всего, тоже были в здравии, поскольку, если бы они в этот вечер не показывали кино, возле ворот заметили бы толпу зрителей. Они пропали в воскресенье днем…»
Два окна соседа выходили прямо на ворота Вахрушевых. Они были зловеще темны и бездонны, сыщика охватила непонятная тревога.
«С этих окон он мог наблюдать за соседями, — предположил он. — Дождался удобного момента и проник в дом. Но был день. Как он мог в светлое время суток незаметно оттащить тела? Короче, ум за разум заходит, надо побыстрее поговорить с этим Пичугиным, осмотреть его дом».
Было холодно, он, зябко поводив плечами, направился на работу. Уже полночь, убойники, закончив рабочий день, только что сели за стол, чтобы отметить раскрытие очередного убийства. Увидев Седова, Кротов воскликнул:
— Тебя уже твой «Афган» заискался! Уже пять раз звонил, по-моему, что-то надыбал.
— Интересно, интересно! — довольно потер руки оперативник. — Что там сорока принесла на хвосте?