Прогуливаясь, Борис добрёл до дома с зелёными стенами. Увидел упитанного рыжебородого типа в кожаной куртке и в чёрной вязаной шапке. Тот сидел на табурете возле ограды, курил похожую на миниатюрный саксофон трубку и смотрел на Бориса приветливо, как на старинного приятеля.
Борис кивнул ему, проходя мимо, и тут же услышал:
— Ты племянник тети Иры, — рыжебородый не спрашивал, а констатировал факт.
— Он самый, — улыбнулся Борис.
— Отдохнуть приехал?
— Ага.
Мужик резво вскочил с табурета, подошел и протянул руку.
— Виталий.
Борис тоже представился, крепко пожав ему руку. Ему понравилась лёгкость, с которой Виталий знакомство затеял. Не церемонясь, по простому, будто представляться и пожимать руку незнакомцу для него дело обыденное.
— Хорошее время выбрал, что б приехать, — Виталий указал трубкой на поле. — Бабье лето, комаров уже нет.
— Грибы, — напомнил Борис. — Завтра вот собираюсь прогуляться в лесок.
Виталий кивнул.
— Да, грибы дело хорошее. Говорят много их сейчас. Но я с грибами не связываюсь, побаиваюсь, если честно, — забавно выпятив нижнюю губу, он почесал бороду. — У меня брат троюродный грибами насмерть отравился, а ведь он их всю жизнь собирал, эксперт огого какой был. Не, опасаюсь я. А как тебе рыбалка? Тут до Шатурских озер рукой подать, не был там?
— Ну как же, был, конечно. В детстве я с отцом на озера частенько ездил. Иной раз с ночевкой.
Борис поймал себя на мысли, что получает удовольствие от этой болтовни. Какая дальше будет тема? О погоде? О том, как сыграла наша сборная по футболу? Разговор о пустяках — самое то, когда в тихий осенний вечер стоишь на деревенской улице и поглядываешь на гаснущую полосу заката.
— Я, пока тепло было, целыми днями там просиживал, — мечтательно вздохнул Виталий. — Все бы хорошо, но комарья там — мама не горюй… как-никак торфяные болота рядом.
— Помню-помню, комаров там тучи.
Виталий вдруг встрепенулся.
— Слушай, ты ведь никуда не спешишь? — Борис внутренне усмехнулся. Он догадывался, что за этим последует. И не ошибся: — Может, по парочке стопок за знакомство?
— А давай, — Борис махнул рукой, а сам подумал: «Но только пару стопок. Завтра утром за грибами вставать».
Виталий обрадовался, расплылся в улыбке. У него было круглое щекастое лицо, которому, как заметил Борис, шла улыбка. И очень подходила рыжая борода — короткая, слегка неопрятная. По виду ему было лет сорок, но это с учетом бороды, которая, как известно, старит.
— Заходи! — Виталий размашистым жестом толкнул ворота в низкой ограде.
Они прошли двор и поднялись на крошечную веранду, на которой впритык умещались обитый линолеумом стол и две скамейки. Под навесом висел выцветший абажур, некогда красного цвета, на стене — здоровая репродукция картины «Иван-Царевич на Сером Волке».
— Лучше, наверное, здесь, чем в доме, как думаешь? — спросил Виталий.
— Конечно здесь, — поспешил согласиться Борис. Ему понравилась веранда: уютная и вид с нее отличный, на поле.
Виталий коснулся его плеча.
— Ты посиди пока, я мигом.
Он метнулся в дом и минут через пять вернулся и поставил на стол миску квашеной капусты, тарелку, с нарезанной крупными кусками колбасой и ломтями черного хлеба, и бутылку без этикетки с жидкостью янтарного цвета. А потом еще извлек из кармана куртки банку с килькой в томатном соусе и складной нож. Банку сразу же открыл с деловым видом, после чего понюхал содержимое и с блаженной улыбкой прикрыл глаза.
— Обожаю! С черным хлебушком… ммм…
Он так это произнес, что у Бориса едва не потекли слюнки. А ведь до этого и есть-то не хотел.
Виталий уселся на скамью, разлил содержимое бутылки по стопкам и потер друг о друга ладони.
— Ну что, Борь, за знакомство?
— За знакомство!
Они чокнулись и, прежде чем Борис выпил, Виталий поспешно предупредил:
— Только смотри, штука крепкая.
Штука действительно оказалась крепкая. И очень знакомая на вкус. Борис закусил капустой.
— Меня такой же настойкой вчера тетка угощала.
Виталий рассмеялся.
— Так она ж у меня настойку брала. К твоему приезду, кстати. Все ж лучше, чем самогонка местная и водка магазинная, согласись.
— Настойка первоклассная, — кивнул Борис и подумал, что выпьет, пожалуй, не две стопки, как собирался, а три.
— Похмелье после нее не тягостное, — со знанием дела сказал Виталий. — Я рецепт в интернете подсмотрел. Разные рецепты до этого перепробовал, но этот — самое оно. Просто и со вкусом, как говорится. Ну что, по второй?
Когда бутылка за разговором ни о чем опустела, Виталий побежал в дом за второй. А Борис не возражал: «Еще пару стопок и нормально. В конце концов, я отдыхать приехал или как? Вот и отдыхаю. А завтра за грибами. Сразу же, как проснусь, так и пойду». И он верил что пойдет. Пока — верил.
— Слушай, а почему ты решил в деревню переехать? — спросил Борис, когда Виталий вернулся с литровой бутылью.
Тот хмыкнул, поморщился, словно вспомним о чём-то крайне неприятном.
— Да достал меня уже этот город. Душно мне там, что ли… Я в Шатуре жил, в одной фирме юридической работал. Вроде бы всё хорошо было, а потом… Не знаю, обрыдла мне такая жизнь. Я как раз тогда с женой развёлся. Словом, перемен хотелось. Не глобальных перемен, а обычных, без потрясений. А тут ведь что главное? Решиться. Плюнуть на всё и решиться. Ну и деньги, конечно, нужны, без них, знаешь ли, и перемены не в радость. Но с этим не было проблем. Я вложился как-то удачно, так что с деньгами полный порядок. В общем, я решился, купил здесь дом, перестроил его и живу теперь в своё удовольствие и в ус не дую.
— В странный цвет ты дом покрасил, — усмехнулся Борис.
Виталий фыркнул.
— Да по дурости это вышло. В смысле, по дурости покрасил. В этом, кстати, и есть огромный плюс моей новой жизни: делать всякие глупости и особо не париться на этот счёт. Перемены снаружи, перемены внутри, — он постучал пальцем по виску.
Борис даже представить себе не мог, по какой такой дурости можно покрасить дом в такой ядовито зелёный цвет. Виталий, определённо, странный человек, но, кажется, по-хорошему странный.
Виталий с сожалением осмотрел опустевшую банку из-под кильки и достал из кармана новую. Борис подумал, что у него там целые залежи. Виталий ловко вспорол открывашкой банку, налил в стопки настойку.
— Другое дело, почему я именно в Белую Даль подался…
— И почему же?
Виталий выпятил губу, похлопал задумчиво глазами.
— А вот хрен его знает… Когда узнал, что здесь дом продаётся, приехал, поглядел и понял: это, мать вашу, моё место! Моё, моё, моё! Чёрт, не поверишь, Борь, но я даже какое-то дежавю испытал, точно тебе говорю. Мне как будто всё здесь было знакомо, — он покачал головой, сдвинул на затылок шапку. — Эх, Белая Даль… Необычное место, Борька. Здесь есть то, что не видно глазу. Не все это чувствуют, но я сразу почувствовал. Знаешь, что мне теперь кажется? Мне кажется, это Белая Даль меня поманила и я приехал. Чудно, правда? Но так, кажется, и есть.
— Звучит как-то… — Борис на секунду задумался. — Мистически.
Виталий рассмеялся.
— Не бери в голову. Это всего лишь мои ощущения, хотя я им полностью доверяю.
Он отвлёкся, услышав звук шагов за оградой. Привстал со скамьи, поглядел с прищуром поверх низкого забора, а потом весело выкрикнул:
— Привет, Марин! Купаться ходила?
— Купаться! — отозвался звонкий женский голос.
Бориса передёрнуло. Купаться? В конце сентября? Бр-р! От одной этой мысли холодно стало.
— Заходите, посидите с нами чуток! — добродушно пригласил Виталий.
Женщина не ответила, но через пару секунд она отворила калитку и вошла, держа за руку девочку лет восьми в круглых очках, как у знаменитого мальчика-волшебника из школы Хогвартс. Гости поднялись на веранду.
— Гуляете? — насмешливо спросила Марина.
Борис прикинул и решил, что она, должно быть, его ровесница. Симпатичная, складная, глаза с хитринкой. На голове шапочка с большим белым помпоном — точно такая же была и на девочке.
— Да вот, решили с Борей посидеть немножко, — радостно сказал Виталий. — Кстати, познакомься, он племянник тети Иры, отдохнуть приехал.
Борису вдруг захотелось вытянуться «по струнке», резко кивнуть, представляясь по имени отчеству, а потом поцеловать Марине руку. Вот, мол, я какой гусар! Прошу любить и жаловать! Но сдержался, для такого поступка в крови еще было недостаточно алкоголя.
Представились они по простецки, тем более что имена друг друга уже знали: «Борис» — улыбка, «Марина» — улыбка.
— Вы что, серьезно купались? — спросил Борис. — Вода ж холодная.
— Пустяки, — отмахнулась Марина.
— Мама и зимой купается. В прорубе, — с гордостью заявила девочка, усаживаясь рядом с Виталием. — Она — морж! А ещё — продвинутая блогерша, педалирует здоровый образ жизни!
— Ого! — удивился Борис. Нет — изумился.
Марина немного смущённо рассмеялась.
— Она услышала как — то слово «педалировать» и теперь вставляет его, где надо и не надо.
Виталий вынул из тарелки самый крупный кусок колбасы, положил его на ломоть хлеба и сунул бутерброд девочке.
— Держи, Капелька.
— Спасибо, дядь Виталь, — она тут же отправила хлеб обратно на тарелку, а колбасу принялась сосредоточенно жевать, держа ее двумя руками.
Борис подумал, что в этой шапке с помпоном Капелька похожа на маленького и до комичности серьезного гномика. А круглые очки только подчёркивали эту серьёзность.
Марина села рядом с Борисом, смерила критическим взглядом литровую бутылку с настойкой.
— Ох, и плохо же вам завтра будет, ребята.
— Не-не-не, после этой штуки плохо не бывает! — с пылом заверил Виталий. — Не единожды проверено на себе!
— И на актёрах московских, — беззлобно съязвила Марина.
Борису вдруг тоже захотелось хоть что-нибудь сказать. И он сказал, недолго думая:
— А я завтра за грибами пойду, — он тут же решил, что надо бы еще немного выпить.