нечно, ведь могла пойти просто за компанию.
И пойдёт!
Прямо сейчас!
Мужчины — шесть тёмных фигур в сумерках — зашли во двор Кирилла. Вероника уже собиралась тронуться в путь, как вздрогнула, услышав рядом:
— Тяжёлая была ночь, правда? Этот ядерный взрыв… Ничего ужасней я в жизни не видел.
— Кеша! — возмутилась Вероника. — Ну нельзя же так к людям подкрадываться. Ты напугал меня!
Он смутился, пролепетал:
— Да я и не подкрадывался вовсе…
— Прости, Кеша, давай потом поговорим, хорошо? А сейчас мне нужно…
В следующее мгновение Кеша нанёс ей настолько сильный удар кулаком в висок, что она рухнула на землю, как подкошенная, и лишилась чувств. Не теряя ни секунды, он взял её на руки и побежал, задыхаясь от страха и мысленно ругая себя. Ведь не собирался же ничего такого делать! Явился, чтобы присоединиться к обитателям зелёного дома. И сорвался. В голове помутнение какое-то случилось, рука словно бы сама нанесла удар. Это даже не риск, а глупость! И именно от подобной глупости и предостерегал Хесс. Проклятье! Только бы всё обошлось! Только бы никто ничего не увидел!
Он бежал между дворами, чувствуя себя лисом, укравшим курицу из курятника. Ему мерещилось, что за ним гонятся. Паника настойчиво советовала бросить Веронику и мчаться в пустыню, под защиту Хесса, однако крупицы здравого смысла не позволяли этого сделать. Лишь добежав до своего двора, Кеша оглянулся, лихорадочно осмотрелся и облегчённо выдохнул. Никто за ним не гнался. Всё было тихо, спокойно. Он не мог поверить, что его глупая выходка обернулась удачей. Хотя, это больше походило не на удачу, а на чудо.
Ощущая сильную слабость в ногах, Кеша вошёл в дом. Бесчувственную Веронику он отнёс в подвал, в котором когда-то умерли от жажды много бомжей.
— Простите, Вероника, — произнёс он, прежде чем подняться обратно в комнату, — но так надо. Скоро вы будете с Хессом. Я так вам завидую. Передайте привет моей маме.
В тот момент, когда Кеша закрыл люк, Вероника очнулась, застонала. Голова раскалывалась, казалось, что в черепной коробке беснуется раскалённый шар. Она поняла, что случилось что-то страшное. Вспомнила, как Валерий помахал ей рукой. Вспомнила, что этот жест ей показался прощальным и вызвал тревогу. Вспомнила Кешу… А потом — темнота. И сейчас темнота. И боль. Что происходит?! Что?! Она попыталась закричать, но сил хватило лишь на очередной стон.
У Кеши руки тряслись. Перенервничал, переволновался. Но у него было лекарство от стресса — овсяное печенье и газировка. Вскрыв на кухне пачку печенья, он принялся жадно поедать его, запивая газировкой из литровой бутылки. Нервное напряжение потихоньку снималось, сердце больше не колотилось в груди, как паровой молот. Легчало. Кеша засмеялся, продолжая при этом жевать печенье. Его выходка уже не казалась ему глупой. Напротив, теперь он чувствовал себя героем, который совершил настоящий подвиг — рискнул и получил заслуженный приз.
Допив газировку, он быстро сложил в мешок консервы, пачки с печеньем, и вышел из дома, чтобы никогда больше в него не вернуться. Настроение у него было просто отличное.
Хватило двух ходок, чтобы перенести из дома Кирилла все припасы. Впрочем, Кирилл сделал ещё одну ходку, чтобы забрать мотоцикл. На вопрос Бориса, на кой чёрт ему здесь мотоцикл, он коротко ответил:
— Не могу с ним расстаться.
Кирилл как раз вкатывал свой «Irbis» во двор зелёного дома, когда явился Кеша с объёмным мешком в руках.
— Не прогоните? — улыбнулся он, продемонстрировав выпирающие передние зубы.
— Заходи, заходи, Кеша, — добродушно предложил Виталий. — Мы всем рады.
Светало. Пустынный мир стоял на пороге очередного хмурого дня.
Валерий зашёл в дом, проследовал в гостиную.
— А где Вера? — спросил он у Марины.
Та удивлённо пожала плечами.
— Она ведь с вами ходила. Разве нет?
— Вера проводила нас за ворота и всё. С нами не ходила, — Валерий озадаченно хмыкнул. — Я думал, она здесь, в доме. Где ей ещё быть-то?
— Она как вышла с вами, так и не возвращалась, — с тревогой в голосе пояснила Марина.
— Точно не возвращалась, — добавила Капелька.
Валерий как ошпаренный сорвался с места, забежал в одну комнату, в другую, поднялся на второй этаж. Марина с Капелькой тем временем вышли из дома.
— Вера пропала.
— Что? — опешил Борис.
Виталий поглядел на Марину изумлённо.
— Как пропала?
— Дома её нет.
На крыльцо выскочил раскрасневшийся Валерий. Растерянно посмотрев по сторонам, он закричал:
— Вера-а! Вера-а! — всплеснул руками. — Господи, да где же она может быть? Как сквозь землю провалилась!
Только Кеша знал, что он недалёк от истины.
— Бляха-муха, — выругался Прапор. — Ну чего стоим, а? Давайте искать…
Послышался шорох. В считанные секунды этот звук заполнил собой всё пространство. Как и прошлым утром, чёрный песок начал двигаться, сужая диаметр «острова» и поглощая всё на своём пути. Исчезли дом тёти Иры, клён, на стволе которого Борис в детстве перочинным ножом вырезал своё имя. Канула в небытие могила с крестом.
Чёрный прилив поглотил мастерскую Кирилла, затем его дом.
Борис вспомнил слова Виталия: «Это, как приближение смерти…» Вот уж действительно. В том, как песок стирал всё на своём пути, ощущалась неумолимость самой смерти. Тяжёлое зрелище. Частички нормального мира превращались в ничто.
Исчез дом Маргариты, затем соседний дом с трупом Валентины в гостиной. Детская площадка растворилась в воздухе словно мираж. Пропал дом Кеши, в подвале которого выла от ужаса хрупкая пожилая женщина по имени Вероника.
Движение песка закончилось. Диаметр «острова» стал около пятисот метров.
Первым пришёл в себя Валерий. Он попросил жалобно:
— Давайте искать Веру. Ну не могла же она просто взять и исчезнуть.
— Конечно, не могла! — с энтузиазмом поддержал его Кеша.
Больше не теряя ни секунды, разделились на две группы и отправились на поиски. Валерий то и дело прикладывал ко рту ладони рупором и выкрикивал имя жены. В его голосе сквозило отчаяние. Прапор вместе с Борисом и Виталием проверил свой дом и хозяйственные постройки. Кирилл, Кеша и Валерий заглянули в дом бабы Шуры, обыскали комнаты, чердак, погреб, двор.
С каждой минутой надежда найти Веронику таяла. Хуже всего было то, что никто — кроме Кеши, разумеется — даже представить не мог, что случилось с пожилой женщиной. Ситуация выглядела абсолютно непонятной и это пугало всех не меньше, чем падающий на дома гигантский самолёт или ядерный взрыв.
— Ну где же она? — причитал Валерий, глядя на своих спутников с мольбой, словно они знали ответ, но скрывали его.
В дом Гены вошли обе группы. Проверили первый этаж, поднялись на второй.
— Вот чёрт! — выдохнул Борис, войдя в спальню. Он поморщился и прижал рукав куртки к носу.
Гена сидел на полу возле покойной тёщи, в его вытаращенных как у жабы глазах горело безумие. В воздухе стоял смрад разлагающегося тела.
— Он мне сказал, что похоронил её, — заявил Кирилл, выглядывая из-за плеча Бориса. — Соврал, урод.
Гена встал на четвереньки, замычал, потом словно бы опомнился, напрягся и выдавил:
— Пошли во-он! Это наш дом, оставьте нас! Уходите, уходите!..
— Закрой рот! — рявкнул Борис.
В комнату ворвался Валерий. Несколько секунд он оценивающе глядел на Гену, после чего тяжело задышал и выкрикнул:
— Где Вера, тварь?! Отвечай, сукин сын, куда ты дел Веру?!
Он хотел броситься к Гене, но Борис с Виталием удержали его.
— Он к этому не причастен, — сказал Виталий.
— Нет, нет! — заверещал Гена. — Мы ничего не делали, ничего не делали! Оставьте нас в покое!
— Я видел его, — продолжил Виталий. — Видел, когда мы продукты переносили. Когда мы заходили в дом Кирилла, он выглядывал вот в это самое окно. На нас смотрел. И когда выходили, тоже смотрел. Я ещё подумал: «Какого лешего он пялится?» Гена просто не успел бы ничего с Вероникой сделать.
— Мы ничего не делали! — Глаза Гены лихорадочно блестели, щека нервно дёргалась. — Мы с Анастасией Марковной были здесь, из дома не выходили! Мы, мы, мы… — он снова замычал, бешено мотая головой.
— Господи, да он с ума сошёл, — поставил диагноз Прапор. — Ублюдок спятил.
— Ос… ос… оставьте нас! — Гена хлопнул ладонями по полу, затем прильнул к мёртвой женщине, словно ожидая от неё поддержки. Заскулил жалобно: — Уходите… ух… уходите…
Борис легонько подтолкнул Валерия к дверному проёму.
— Пойдём, не то задохнёмся от этой вони.
Когда вышли на улицу, Валерий отошёл в сторонку и заплакал. Все глядели на него с сочувствием, но никто не решался подойти к нему, чтобы попытаться успокоить. Понимали: все слова успокоения сейчас прозвучат для него, как приговор: Вероники больше нет, смирись. Можно было, конечно, выдать что-нибудь обнадёживающее, вроде того, что ещё рано отчаиваться и его жена найдётся, но никто в это не верил, а врать никому не хотелось. Это был не тот случай, когда ложь — во спасение.
— Может, она просто исчезла? — тихо, чтобы не услышал Валерий, предположил Кирилл. — Растворилась в воздухе, как мой дом? Я, честно говоря, другого объяснения не вижу.
— Возможно, — согласился Борис. — Мы ведь до конца не знаем, на что способен бледный человек. Может, он правда сумел как-то забрать Веронику с нашей территории.
— Что ещё за бледный человек? — удивился Кирилл. — Ты о чём вообще?
Борис горестно вздохнул.
— Потом тебе расскажем.
— И кстати, — задумчиво произнёс Виталий, — Вероника исчезла, когда этих людей за периметром уже не было. Мне кажется, это важный факт.
Размазывая пальцами слёзы по щекам, к ним подошёл Валерий. Он заявил упрямо:
— Я всё равно буду её искать! Не верю, что она там, — кивнул в сторону пустыни. — Не верю и всё тут!
— Валер, — виновато проговорил Прапор, — да где её искать-то? Тут и искать особо негде. И мы ведь уже всё обшарили.