- Где ОНА?! - действительно беспардонно прерывая поток её неиссякаемого красноречия, рявкнула я так, что остальная прислуга слегка прогнулась в коленках.
- Кто ОНА? - вполне натурально вытаращилась сестра на меня.
- Ты меня лучше не зли! - продолжала кипятиться я, хотя искреннее изумление и непонимание, явственно проступившие на лице Бернардет, уже пошатнули мою уверенность в том, что исчезновение девочки - именно её рук дело.
Видимо, зверское выражение лица и плещущая из меня во все стороны ярость, убедили родственницу в серьёзности моих претензий, так что она, благоразумно оставив язвительный тон, решила выяснить, что же не самом деле произошло.
- Ты можешь успокоиться и внятно рассказать, в чём проблема? - задрав брови на лоб и спускаясь в холл, на ходу спросила она.
- Козетта пропала. - обречённо опустив руки, упавшим голосом тихо сказала я.
В том, что Бернардет здесь ни при чём, я была уже практически уверенна.
- Пропала, и слава богу. - вновь обретая пренебрежительную уверенность тона, безапелляционно заявила сестрица.
- И ты в этой ситуации совершенно не замешана? - полуутвердительно спросила я, опять загораясь злостью.
- Да нужна мне твоя козявка, как... - замешкалась она, подбирая эпитет пообиднее.
- Ясно. - остановила я её, - Кто-нибудь видел, как девочка покидала мой дом? - почти безнадёжно оглядывая столпившуюся прислугу, спросила я.
Люди, опуская глаза, один за другим отрицательно качали головами.
- Я видел. - неожиданно подал голос пожилой мужчина, подошедший позже всех.
Я его видела раньше в доме, но не помню, что у него за должность здесь.
- Ну, что вы видели?! - буквально взмолившись про себя, чтобы дед обладал хоть какой-то полезной информацией, спросила я.
Все дружно повернули головы в его сторону.
- Да это... - смущаясь от всеобщего пристального внимания, начал он, - Днём ещё порядок в саду наводил, так и видал, как девица ваша вся нарядная из избушки пошла, да всё оглядывалась. Точно пряталась, чтобы, значит, не заприметил её кто.
- Ты проверь, вещи-то твои на месте? - обращаясь ко мне, тут же прокомментировала слова неожиданного свидетеля Бернардет, - А то ведь я ж тебя предупреждала! Подведёт тебя эта девка приблудная под монастырь!
- А больше ничего не видели? - отмахнувшись от сестрицы, снова спросила я мужика.
- Да что ж ещё-то? - развёл руками тот.
- Ну там, в какую сторону пошла, или может на извозчике уехала? - не сдавалась я.
- Да некогда мне разглядывать было. - сокрушённо оправдывался садовник (ну раз в саду ковырялся), - Я и внимание-то обратил только потому, что шапка уж больно приметная - красная.
- Спасибо и на том. - тяжко вздохнув, поблагодарила мужчину и развернулась на выход.
- А вещички-то прове-е-ерь! - долетела в спину желчная сестринская "забота".
Выйдя на свежий воздух, я в смятении застыла посреди двора. Надо было что-то срочно предпринимать. Надо было искать приёмыша, пока она опять не угодила в беду. Но в какую сторону податься - ума не могла приложить.
Тут в памяти всплыло, что мадам Мелош оставляла свой адрес. Может она к ней подалась? Но ведь уже так поздно. Ко всему ещё и слова садовника о желании Козетты не быть замеченной не давали покоя.
Не зная, что ещё могу сделать, решительно направилась в свою хибарку и разыскала клочок бумаги с ровным почерком написанным на нём адресом. И, не смотря на поздний час, "поймала" извозчика, отправляясь к проявившей в своё время доброту по отношению к девочке мадам.
Всё моё тело сковало неописуемое жёсткое напряжение. Руки и ноги застыли то ли от промозглости улицы, то ли от волнами наплывавшего ужаса. Еле дождалась, когда медлительная лошадка дотелепает меня к месту назначения. Сунув вознице оплату и попросив на всякий случай немного подождать, я бегом побежала к тускло светившемуся жёлтыми окнами дому.
Прислонилась к косяку, усмиряя колотившееся сердце и восстанавливая сбившееся дыхание, и постучала в дверь.
Почти сразу открыл её мне седой крепкий мужчина с богатыми бакенбардами и усами на дружелюбном, но страшно удивлённом лице.
- Добрый вечер, месье Мелош, - решив, что это именно супруг искомой женщины, поспешно выпалила я, - могу ли увидеть мадам Мелош? - и на его вопросительный взгляд добавила, - Это срочно. И очень важно. И простите за поздний визит. - спохватившись извинилась я.
В общем, свалила в кучу всё, что можно и нельзя, но мужчина меня понял.
- Прошу. - делая пригласительный жест рукой, он пропустил меня на порог.
- Клодин, дорогая, к тебе посетительница. - густым басом мелодично почти пропел месье, - А вы, мадемуазель, снимайте плащ и проходите в комнату.
- Не стоит, я всего на минутку. - чувствуя неловкость, я переступала с ноги на ногу в нетерпеливом ожидании хозяйки дома.
- Категорически возражаю. - настойчиво повторил месье, - Вы совсем продрогли и решительно нуждаетесь в чашке горячего крепкого чая. Раздевайтесь, я потороплю супругу.
Меня и в самом деле колотил нервный озноб, поэтому решила больше не сопротивляться. И в самом деле стоило хоть немного согреться. Пока носилась между домом сестры и собственной нетопленной хибарой, а потом тряслась в кибитке - промёрзла до мозга костей. Горничная приняла от меня верхнюю одежду и проводила в комнату.
Здесь было по-настоящему, по-домашнему уютно. Присев на краешек кресла я , что называется, "на автомате" разглядывала обстановку. На глаза попался массивный полированный деревянный комод тёмно-коричневого цвета, на котором стоял двухрожковый светильник и часы, только что мелодично прозвеневшие девять часов.
Осознание уходящего времени ещё больше подняло градус моего напряжения.
Не знаю, чем уж так долго была занята мадам Мелош, да это и не важно, главное - она, наконец, появилась.
- Мадемуазель?.. - брови хозяйки изумлённо поползли на лоб, - Что-то случилось?
- Ох, мадам Клодин, случилось.
- Детка, да вы вся промокли! - всплеснула руками женщина, уставившись на мои ноги.
Я до этого момента даже не заметила, что и в самом деле вымокла насквозь. Башмаки раскисли от заполошной беготни по снежной жиже и чулки почти по щиколотку было в пору выжимать. Мокрые следы тянулись по полу в комнату из самого коридора.
- Простите, мадам, - тупо уставившись на вереницу отпечатков собственных подошв и поджав пальцы ног, на автомате извинилась я, - Козетта пропала.
- Как пропала? - оторвав взгляд округлившихся глаз от пола и переведя его на меня, переспросила она.
- Ушла, как говорят, ещё днём из дома и не вернулась. Я себе места не нахожу. Она к вам не заходила?
- Ко мне? - удивилась Клодин.
- Наверное, это было неразумно нестись к вам в такое позднее время, но я просто не знаю, что делать. вы были добры к девочке, к тому же у нас в доме остался ваш адрес, вот и подумала... - понимая, что Козетты я и здесь не найду, зря только людей на ночь глядя растревожила, устало опустила глаза, - Я в отчаянии.
- Ну-ну, милая. Не будем отчаиваться. Для начала вам нужно срочно просушиться. Пойдёмте к камину. Иначе, в скором будущем сиделка может понадобиться не Козетте, а вам. Как вы знаете, у девочки довольно страшно сложились обстоятельства...
23
– И поэтому она покинула дом, в котором ей предложили еду и одежду? – почти зло поинтересовалась я, но тут же осеклась, понимая, что могло произойти нечто страшное и это не повод для раздражения. – Извините...
– Ничего дорогая, – женщина взяла меня за руки и немного помолчав, сказала. – Вы злитесь и это нормально, мы всегда злимся, когда то, к чему привязываешься, внезапно уходит из твоей жизни.
– Вы так странно говорите... – я подняла на мадам Мелош глаза и заметила в них жалость. Она жалела меня. – Что вы знаете? Вы ведь что-то знаете, правда?
– Милая... – женщина тяжело вздохнула перед тем, как сказать. – Вас с Козеттой видели когда вы ходили по магазинам и одна моя знакомая, зная, что я вхожа в ваш дом, поведала мне интересную историю...
– О Господи... – протянула я, чувствуя как дрожь от холода, переходит в нервную. – Что еще за историю?
– Козетта действительно была в публичном доме, – мадам Мелош было неприятно говорить об этом. – Он называется "La rose" и его хозяйка мадам Моро и вот что я вам скажу, Козетта не сбегала оттуда.
– Не сбегала? – я тупо смотрела на нее, совершенно не понимая, что она говорит. Я находилась в каком-то тумане, так неприятно и мерзко, затягивающим меня в те вещи, которые назывались ложь и предательство. Собрав все свои нервы в кулак, я уже твердым взглядом посмотрела на мадам Мелош. – Говорите.
– Козетта довольно успешно работала в "La rose" и скажу вам больше, у девочки были амбиции, ей хотелось попасть в "Shabane". – понизив голос, поведала мне хозяйка дома.
– Что это? – я недоуменно покачала головой, не понимая о чем она говорит. Я была так далека от этих мерзостей, что все воспринималось мною, как нечто из другой жизни.
– Боже, дитя, прости меня! – воскликнула она и быстро перекрестилась. – Откуда такой молодой девушке, знать о таких вещах! Это знаменитый бордель, находящийся на улице Шабане, рядом с Лувром. Тайная гордость французской знати. Туда вхожи все аристократы и поверь, они частые гости в этом гнезде разврата. Каждая, кхм... девушка, с испорченной репутацией, я назову это таким образом, мечтает попасть туда и получать большие деньги.
Я слушала её и силилась понять, как это связано с моей милой, по-детски непосредственной девочкой. её личико, с чуть курносым носиком и очаровательными глазами, никак не вязалось с работой в борделе, алчными мечтами... Успешно работала? Невероятно...
– Так вот, – продолжила мадам Мелош. – Козетту выгнали из "La rose" за то, что она утаивала деньги от хозяйки, грубо говоря – воровала.
Меня будто окатили холодной водой. Вот так. Глупая, глупая... Доверчивая Мадлен!
– Я прошу прощения, мадам Мелош! – меня словно подбросило с мягкого пуфа. – Мне нужно идти!