— Оу, следить за хозяйственной частью обоза будет крепостной?!
— Он служит мне много лет и я не знаю никого, кто был бы столь же рачителен и расторопен.
Кажется, граф слегка обиделся. Возможно, ему показалось, что я не желаю общаться с его слугой?
— Господин граф, как зовут вашего слугу?
— Архип, госпожа баронесса.
— Я буду ждать вас и Архипа завтра, перед обедом. Вам будет удобно, Михаил Владимирович?
Ответа на вопрос я дождаться не успела. Барон Бобровский подошел так незаметно, что я вздрогнула, когда он вмешался в разговор:
— Мадмуазель де Вивьер, я счастлив удостоится чести быть приглашенным к вам. Думаю, что смогу дать вам довольно много дельных советов. Мне дважды приходилось совершать это путешествие и, смею вас уверить, что с моей помощью оно не станет для вас слишком утомительным.
Такая навязчивость мне очень не понравилась. По идее, я должна сейчас рассыпаться в благодарностях, но делать этого совсем не хотелось. Слишком вызывающим было поведение барона. И тут на помощь мне пришла моя дорогая Софи:
— Оу, дорогой господин барон! Мне так кстати будут ваши советы! Вы же понимаете, мадмуазель де Вивьер во всех хозяйственных вопросах всегда полагается на меня! Так что рассказывать столь юной девушке о том, что и как будет происходить во время дороги — бессмысленно! Я буду просто счастлива, если вы навестите меня завтра во второй половине дня! Скажем, после пяти часов, вам будет удобно дать мне ваши бесценные советы?
Я стояла потупившись, граф едва сдерживал улыбку, а растерявшийся Бобровский покорно кивнул головой.
— Прекрасно, месье Бобровский, прекрасно! Вы так великодушны! Значит завтра я жду вас после пяти вечера! — Софи послала ему искреннюю и радостную улыбку, после чего, подхватив меня под руку, стала прощаться и объявила, что — " юной девушке вредно засиживаться в гостях!"
С тем мы и отбыли.
_____________________________________________________
Обшлаг (от нем. Aufschlag — отворот, манжета) — отворот на рукаве мужской одежды, обычно, нарукавный отворот, заворот, обшивка. Термин используется обычно при описании военной формы.
46
Я ходила из угла в угол. Благо, вопрос с моим «женихом» решился, но все следующее утро я не могла собраться с мыслями, не находила себе места. Мне казалось, что что-то обязательно пойдет не так, и все мои планы рухнут. Ну не может все быть так гладко!
Софи сначала присматривалась ко мне, а потом велела приготовить ванну с травами.
- Софи, ну не с утра же ванну! - удивилась я и хотела было отказаться, но, увидев её поднятую бровь, поняла - спорить бесполезно.
- Если вы знаете средство от нервов лучше, мадемуазель, то расскажите мне, прошу вас! - заявила та, и подтолкнула меня к комнате. Расстегнула на спине пуговицы, помогла снять платье, что я надела пару часов назад, расслабить корсет.
- Сейчас я расскажу вам о России, дитя мое. Вы хоть и умны, хоть столь изящно можете нарисовать и пошить платье, но ничего не знаете об этой стране, - она говорила, словно пела колыбельную.
Скорее всего, она считала, что я боюсь этой поездки, но на самом деле, это ожидание больше походило на ночь невесты перед венчанием с любимым - я не могла дождаться этого момента, чтобы "опустить голову на родное плечо".
- Расскажите, Софи, - я села в ванну, наполненную отваром - в воде плавали листья и сухие цветы, которые раскрывались прямо у меня на глазах. Если она начнет рассказывать о том, что это дикая страна, в которой водится множество диких обезьян, я окачу её водой.
- Если рано утром выйти в мороз на улицу и поднять голову, можно увидеть, что небо - как синий сатин, а звезды в небе - как тысячи свечей. Это из-за мороза воздух столь прозрачен. В Париже, да и не только здесь... говорят, что ни в Англии, ни в Испании нет такого, - она говорила именно то, что я хотела слышать.
- Нам нужны шубы, Софи. Большие, прямо в пол, шубы. А еще теплые шапки и валенки... - выдала я.
- Что? - переспросила меня компаньонка, перестав намыливать плечи.
- Ва-лен-ки, - по слогам повторила я, и тут же встала. - Софи, милая, у меня есть идея! - я вышла из ванны, вытерлась большим отрезом ткани, накинула платье прямо без корсета, повернулась к ней спиной : - Срочно застегни, мне надо рисовать!
- Но куда же вы? - Софи, видимо, не поняв моего импульса и находясь в замешательстве, делала все, что я ей велела. Застегнула платье, накинула шаль на плечи и побежала за мной в кабинет, чтобы подкинуть дров в камин.
- Там уже валяют пимы, там вовсю уже производят войлок. Да это же просто песня! - бурчала я себе под нос и шагала так быстро, как могла.
- Мадемуазель, к вам прибыл некто Архип, говорить не может на французском, но передал записку от графа, - как черт из табакерки выпрыгнула передо мной служанка.
- К черту Архипа, - на автомате сказала я на русском, но потом потрясла головой, и продолжила: - Архипа накормить, напоить и усадить в гостиной, скажи, что через пару часов я выйду к нему.
- Да как я ему скажу, коли он ни слова не понимает, - заныла служанка.
- Нарисуй ему часы, и покажи во сколько я выйду, - пошутила я.
Валять шерсть единым полотном много проще, нежели валять на формы, как и делалось с пимами, а вот сшивать из них удобные ботики, украшать их стеклярусом и прочим бисером еще не догадались. Валенки были обувью крестьян. А мы сделаем так, чтобы при дворе глаза на них загорелись у самых привередливых модниц.
Не удобны они тем, что даже подшивая валенки, чиня дырки в подошве, никто не делал пяток - каблучков, и от этого долго в них ходить было нельзя - тянуло икру. А мы сделаем каблучки из нескольких слоев войлока, а потом, нижним слоем сплошную войлочную подошву. И тем самым получим некое подобие танкетки. Средние слои можно провощить, и они будут оставаться сухими.
Ай да разгул для идей, только успевай рисовать - думала я, кропя над десятым по счету рисунком с высунутым языком, когда Софи кашлянула за спиной:
- Архип странно себя ведет, мадемуазель.
- Кто? - удивленно переспросила я.
- Архип, ну, тот человек, что нашу карету поведет, помните, вы велели служанке часы рисовать? - со странным видом, медленно переспросила Софи.
И только тогда я вернулась на землю из своего модного экзерсиса, осмотрелась, отметив отличные рисунки, описания к ним, выдохнула, поняла, как затекла спина.
- Все, я иду, подайте чаю, и еще чего-нибудь, - в животе урчало. Надо полагать - время шло к вечеру. И тут до меня дошло все, что касалось Архипа! Граф по нашей же просьбе отправил его, чтобы тот донес до наших голов, которые были погружены только в модные новинки и варианты избавления от женихов, что нам потребуется в дороге, сколько на это уйдет времени.
Из гостиной доносился смешок – сначала мужской, басовитый, с кряхтеньем, потом женский – высокий и явно не лишённый ноток флирта. Когда мы с Софи вошли, служанка сидела рядом с мужчиной, что казался в этих стенах совсем чужеродным: светлые волосы пострижены «под горшок», окладистая борода цвета льна, рубаха, поверх нее легкая, но теплая безрукавка.
- Барышня, - вскочил он с дивана, и забегал глазами на меня, и на Софи. Служанка ретировалась мгновенно.
- Барышня? – переспросила я на русском, чем вызвала немалое удивление нашего нового друга. Я с первого момента увидела в его глазах, что мы и правда найдем общий язык. Крестьянин смотрел прямо в глаза, не лебезил, хоть и осторожничал. – Коли хочешь, зови «барышней», а имя мое Мадлен, или мадемуазель де Вивьер.
- Я такое сразу то и не заучу, мамзель, если можно, то лучше барышней Мадлен буду величать, а я Архип, меня к вам граф направил, чтобы на все вопросы ваши ответить, да помочь разобраться – что брать в дорогу, а чего можно и не брать – у нас навалом, - ответил он, и немного расслабился. Я не хотела напугать его.
- Ты значит, свободный крепостной? – уточнила я. Не хотелось испытать на себе месть завистливого человека, но по Архипу было видно невооруженным взглядом, что и мухи не обидит.
- А как же? Правда, не совсем полностью… - неудобно морщась ответил он, но я заметила, что не хочет продолжать эту тему.
- Как же это «не полностью»? Позволь, это значит, голова у тебя в крепости, а ноги вольные? – решила рассмешить я его, и это сработало – он раскатисто и громко рассмеялся.
- Да вольный я, вольный, аки птица – аист, только раз вырос в каком дому́ – все время в него вороча'юсь – все равно при графе, да и лет мне не сильно больше, нежели графу – всего на пяток годков постарше.
- Ну, хорошо, Архип, чай нам подадут сейчас, а ты расскажи нам о дороге, да не стесняйся, говори как есть, чтобы мы не оплошали, - указала я ему на кресло, где все еще валялась его шапка.
47
Мужчина устроился в кресле, чувствуя себя немного неловко, и сдвинул пятерней волосы с мокрого лба. Его добрый, спокойный взгляд задержался на мне, и он сказал:
- Дорога дальняя и времени заберет немало. Есть два пути: от Парижа до Кронштадта - так опасно там, городов по пути мало, постоялых домов тоже. Кто налегке - может и хорошо ему, а нам нельзя – слишком народу много, да животины. Неповоротливые мы. А второй путь – от Парижа до самого Берлина, а уж оттуда к самому Петербургу. Не один месяц ехать будем барышня, и вы должны понимать, что вас ожидает много трудностей.
- Ох, как я разволновалась, - мне было тяжело сдержать эмоции, но они были исключительно положительными, не смотря на его слова. Даже столь длительное путешествие не пугало меня. – Совсем в толк не возьму, что мне нужно, а что нет.
- Главное, приобретите дормез, - Архип посмотрел на меня, а потом на Софи, которая расставляла чайные кружки, словно пытаясь понять – понимаем ли мы, о чем он говорит. – Конечно придется потратиться, но он того стоит.
- Карету? – переспросила я, но он весело приподнял брови и пожал плечами:
- Карету – да не простую. По-моему с французского, это как спальня значится, - он слегка порозовел, делясь с нами своими познаниями. – Большой экипаж для дальней дороги. Вам, барышня, удобно в нем будет. И вещички личные есть куда приткнуть, в нем все для этого приспособлено, и устроиться поудобнее. Все ж не с поджатыми ногами маяться.