Да, именно так – звездочками – в PSY2.0 называют своих выпускников. Их имена и контакты я нашла в открытом доступе на официальном сайте. Долго рассматривала портреты специалистов по психосоматике, пытаясь интуитивно выбрать того, кто сможет мне помочь.
И вот на экране моего мобильного телефона появляется она – Юлия, девушка с красивой улыбкой и добрыми глазами. Мы договорились поработать онлайн с запросом: хронические простуды.
В поисках причин моего вечно больного горла мы несколько раз возвращались в прошлое. Однако симптом играл с нами в прятки – ощущения в теле то появлялись, то пропадали. Временами затихали, затем снова ярко проявлялись.
– Очень интересно. Лана, скажи, а что, на твой взгляд, должно произойти, чтобы это ощущение исчезло навсегда?
– Не знаю. Наверное… Я должна высказать всё, что накопилось у меня за всю мою жизнь – каждому человеку в отдельности.
– Поздравляю, твой звёздный час настал.
– В смысле?
– Прямо здесь и сейчас ты можешь высказать всё, что у тебя накопилось всем, кого ты знаешь.
– Ого!
– Да, давай начинай.
Я поддаюсь гипнотическому внушению, закрываю глаза, и в моей памяти начинают всплывать самые разные, казалось бы, давно забытые эпизоды.
Вот мне 13–14 лет, и моя школьная учительница вырывает из моих рук толстую тетрадь с детальными досье на каждого одноклассника. Она ещё не знает, что поиск историй и наблюдательность станут частью моей профессии и будут приносить хорошие деньги. Мне хочется крикнуть: «Отдайте, вы не имеете права!».
Мне 17 лет, несколько месяцев назад сбылась моя мечта – я попала на телевидение. Шеф-редактор новостной программы относится к молодой стажёрке с неприкрытой ревностью – отправляет на самые сложные задания и в то же время запрещает озвучивать собственные сюжеты, якобы из-за нехватки опыта. Мне хочется сказать: «Это не справедливо!»
Отматываю плёнку еще на несколько лет. Я уже репортер-профессионал, автор собственной телепрограммы. А вот ещё одна моя коллега. Она врёт по телефону продюсеру, что я якобы не смогу приехать на съемку и взять интервью у звезды, и вместо меня он должен аккредитовать ее. Под гипнозом я говорю ей всё, что думаю, без цензуры, не стесняясь выражений.
Детство, юность, взрослая жизнь… Эпизоды летят и летят… Но спустя какое-то время я, наконец, чувствую себя освобождённой от всех слов, застрявших в моем горле, не высказанных в самое разное время по самым разным причинам – из-за страха, глупого стеснения и скромности.
– Смотри-ка, Лана, ты улыбаешься.
Это правда. Кончики моих губ растянулись в блаженной улыбке, а по телу разлилась приятная нега, опустошённость и невесомость.
– Юля, не знаю, пройдёт ли моё горло, но я благодарна тебе за это ощущение легкости. Словно камень с души упал. Все эти невысказанные эмоции, оказывается, сильно портят жизнь.
– Да, очень. А сейчас скажи своему телу, что с этого момента ты можешь открыто говорить о своих чувствах, заявлять о своих желаниях, отстаивать свои границы без болей в горле. Тебе просто это больше не нужно. Ты взрослая и можешь сама постоять за себя.
Мысленно произношу заветную фразу и слушаю тело. Чувствую мягкий внутренний кивок. Улавливаю нотки сомнения. Возможно, моё тело ещё не до конца поверило в то, что оно может мне доверять. Но я сделаю всё возможное, чтобы наши отношения наладились.
Михаил Филяев о психосоматике простудных заболеваний
Часто люди приходят на терапию с жалобами на боль в горле, ушах или на насморк. В данном случае мы задаем простой вопрос: «После чего это началось?».
Например, человек говорит: «Я вышел на холод, и у меня это появилось». В данном случае всё логично. Как телу можно защититься от холода? Носу – соплями, горлу – спазмом мышц гортани. И поэтому возникают все эти симптомы.
Очень часто люди болеют банально от страха.
Выходят десять детей на улицу, восемь из них не простывают, двое простывают, хотя все говорят, что на холоде можно заболеть. Хотя с чего вдруг они это взяли? И начинают всех детей кутать. При этом все знают, что необходимо закаляться, иногда остужаться, иногда нагреваться, чтобы сосуды работали гармонично.
Так вот, могу с уверенностью сказать, что в большинстве случаев простуды связаны со страхом охлаждения, и холод является той опасностью, на которую и реагирует тело.
В 90% случаев ваша простуда – это не физическое переохлаждение, а всего лишь реакция организма на холод. Слово « простуда», кстати, неизвестно, откуда взялось. Насколько я знаю, такое понятие есть только в нашем языке.
Иногда человек приходит и говорит: «У меня болит горло». Мы спрашиваем, после чего это началось? Если он говорит, например: «Был стресс, поругался с начальником или с женой», то это другая история. А если он приходит просто с простудой и никаких конфликтов накануне не было, то мы работаем со страхом простуды.
Клондайк Михаила Филяева
Еду в своем автомобиле по Рублево-Успенскому шоссе домой. Дорога здесь становится безукоризненно ровной, высоко в небо устремляются ограждения элитных жилых комплексов.
То справа, то слева мелькают крыши знаменитых звёздных вилл. «Израильское гражданство за 3 дня» – с усмешкой читаю на одном из банеров и отмечаю, что даже рекламные плакаты здесь намекают на безграничность возможностей жителей района. Что касается меня, я убежден в безграничности возможностей человека. И не только тех, кто живет на Рублевке.
Думаю, когда я расскажу о своем пути, у вас тоже не останется в этом ни грамма сомнений.
Как вам уже рассказала Лана, окончив университет имени Баумана, я долгое время работал в IT, занимался предпринимательством. Моя жизнь, наверное, многим показалась бы успешной. Но счастья я не испытывал. Я выпивал, курил, страдал хроническим гайморитом и конъюнктивитом.
Во время прохождения программы МВА я проходил курсы психологии. Они круто изменили мою жизнь. Помню, я однажды утром открыл глаза и понял: «Надо все менять».
Первое, что вызвало мой интерес в обширной сфере психологии – гипноз. Пройдя обучение, я стал практикующим гипнотерапевтом, имея, как мне кажется, одно преимущество – математико-технический ум (польза этого обстоятельства станет очевидна, когда я перейду к истории создания методики PSY2.0).
Есть книги, которые переворачивают мир человека, производят эффект разорвавшейся бомбы. Я до сих пор помню, как мой учитель А.Н. Блинков протянул мне эту книгу – труд доктора Райка Хамера по Германской новой медицине[4] (ГНМ). «Филяев, держи, попробуй разобраться», – сказал он.
Я ее взял, повертел в руках, положил в портфель. День или два она полежала у меня дома, так как мне было не до чтения. Через какое-то время я её открываю, читаю первую, затем вторую страницу и ухожу в эту книгу с головой. Вначале я не понял две трети того, что было написано, но меня охватило озарение: «Это клондайк!». И в то же время я спорил с собой: «Нет, Михаил, не может быть. Неужели это так просто?». До сих пор, когда вспоминаю этот момент, у меня бегут мурашки.
Итак, что осознал тот технарь, вглядываясь в тонкую и незримую структуру психики?
Запускающий болезнь инструмент – это изолированное, драматичное, неожиданное событие, которое приводит к конкретным недугам, а не все эти абстрактные философские рассуждения про накопившийся стресс. Я увидел это технически, математически, каузально: психика и тело связаны. Они связаны не абстрактно, а определенно и практически.
Будучи гипнотерапевтом, я стал искать эти запускающие болезнь события, психологические травмы. Это был абсолютно новой этап поиска. Постепенно в практике и работе с пациентами я пришел к глубокому и гармоничному синтезу гипнотерапии и психосоматики[5].
С книгой Хамера я полгода ездил в метро, спал с ней, держал её под подушкой. Она была уже засаленная, страницы склеивались. Эта книжка дала невероятное количество подсказок, как работать с аллергиями, с астмами, с кожными высыпаниями, с глазными болезнями, с ушными заболеваниями, с другими болезнями.
Я поделился книгой и своими соображениями с моим коллегой гипнотерапевтом Костей Кокориным. Его тоже пробрало. Помню, что мы друг другу каждый день звонили: «Костя, у меня вот это сработало» – «А у меня вот это сработало». Новая стратегия в терапии молниеносно повысила эффективность: у одного клиента мышцу отпустило, у другого боль исчезла, у третьего аллергия прошла, у четвертого глаз стал видеть, пятая перестала чесаться. И, самое главное, я чувствовал, что это еще не предел. Постепенно у меня стала формироваться команда единомышленников.
Хамер дал понимание биологического смысла болезни. Он описал схему взаимодействия психики с миром. Легкие – страх смерти. Если у человека один очаг воспаления, то это страх за кого-то, если много-много – страх за себя.
Например, приходит мужчина, у него аденома простаты. Мы спрашиваем: Как на работе? Как в отношениях? Приходит женщина, у которой удалены матка и яичники. Мы ее спрашиваем, зачем ты лишила себя сексуальной функции?
У меня была пациентка с раком гортани. Я говорю: «Почувствуй это в теле. Напротив тебя: мама, брат, отец». Когда я говорю слово «отец», ее боль усиливается.
– Что ты не могла проглотить, связанного с папой? – спрашиваю я.
– Полгода назад была ситуация, он меня обозвал, я никогда ему этого не прощу! – отвечает она.
Я беру орех и говорю: «Представь, что вот это то, что ты не смогла проглотить – ешь».
Она съедает орех, прорабатывает ситуацию с отцом, и начинается фаза восстановления. Человеку нужно обязательно помочь реализовать этот биологический смысл.
Иногда работает не биологический смысл, а сила внушения. У меня был случай – друг страдал от грибка на протяжении 20 лет. Вывожу его на симптом: «Почувствуй свой грибок». В результате находим, что у его отца был грибок, а его мать перед посещением душа наставляла сына: «В ванной мокро. Обязательно надевай тапочки, а то от папы грибок подхватишь».