– Да не контролирует он их. Для него это вообще выглядит образно. Ну, типа закатывания в асфальт... Остальное – чудачества С-пространства... Я вам могу сейчас еще десяток нелогичностей привести, связанных с этой гипотезой. К примеру... м-м... Вот, пожалуйста: почему мышка дергалась? Этого не должно быть. При условии, что «кривые умирания» существуют и у нее... Не знаю точно, так ли это на самом деле, – не проверял. Но возьмем это как аксиому. В таком случае она должна была подохнуть, даже не пошевелившись. Ведь ортодоксальный сон – самый глубокий. А вы сами видали, как ее куролесило...
– Что это значит?.. – совсем усталым голосом спросила Сти.
– Да ничего. С-пространство в стенах только этого института преподносит нам по два-три сюрприза в день. Попробуй угадай! Феноменом больше, феноменом меньше...
Сти посмотрела на Бориса и внутренне улыбнулась. Кажется, ученый был действительно не совсем в себе и не собирался возвращаться в привычное бесшабашно-приподнятое настроение. Ей даже стало чуточку жаль этого странного гения. То жестокого до садизма, то проникающегося искренним состраданием к далеким кенгуру...
– Борис, – миролюбиво успокаивала она, обнимая его за костлявое плечо и выводя из лаборатории, – хватит уже грустить. Ты же талантливейший ученый! Мы с тобой таких дел наворочаем, что тебе нобелевскими дипломами останется только стенки обклеивать. Скажи, как у нас продвигается проект «Изнанка»?
– Нормально, – без энтузиазма откликнулся он, даже не обратив внимания на ласковое прикосновение женской руки. – Согласно графику.
– То есть к началу следующей недели можно будет монтировать установку?
– Думаю, да. Успеем. – Он остановился и вскинул близко посаженные глаза на нее. Равнодушно спросил: – Зачем? Я никак не могу уразуметь, чего вы добьетесь с помощью этой «Изнанки»?
– Счастья, – снисходительно погладив ученого по голове, ответила Сти. – Моего. Твоего. Общего.
Авоська недоуменно колыхнулась в руке Бориса. В ее движении не было веры. Зато еле заметно проскользнуло сомнение...
Музыку в салоне машины Сти врубила на полную катушку. Володя даже поморщился от уханья басов и уставился в окно.
Неон, бетон и фараон – вот самое краткое описание московского пейзажа... Возле поворота на Цветной бульвар снова митинговали бодряки. Мороз и ажиотаж вокруг их тусовки заставлял противников искусственных снов выглядеть по-настоящему бодро. Основная масса столпилась возле какого-то рекламного баннера. Неподалеку бдительно прохаживались несколько сержантов из патрульно-постовой службы.
Что-то насторожило Сти. Она выключила музыку и попросила водителя:
– Ну-ка останови около этих бодрячков неугомонных.
Он пожал плечами и подрулил к группе хмурых людей, топчущих сапогами грязный снег. В сопровождении Володи и Ромы Сти вышла из машины.
– Что на этот раз? – миролюбиво спросила она у краснорожего мужика, явно прячущего за пазухой поллитровку.
– Да вон... – мотнул он головой в сторону основной массы. – Щит рекламный валят.
– Зачем валят-то?
– Так иди посмотри, что на нем понарисовано – сама, чай, и докумекаешь...
«Люмпен, – мысленно окрестила мужика Сти, направляясь к наполовину раздраконенному баннеру. – Тупой, пьяный. И бездельник к тому же». Вслух она ничего не сказала – много чести.
Пробравшись не без помощи телаков через клокочущую и пахнущую перегаром толпу, она остановилась, глядя на порванное полотно. На успокаивающем звездном фоне была нарисована красивая девушка, держащая в ладонях голубоватую Землю. Внизу крупным кеглем написано: «Спасем наши сны! Новый всепланетный С-канал „Либера“. Скажи свое „нет“ сшизам!»
– Оп-ля... – возвращая нижнюю челюсть на место, произнесла Сти.
– Вот что творят, бандиты! – как по сигналу возопила укутанная в платок баба со старомодным портфелем в руке. – Хулиганье! Не могут этим гадам бошки поотшибать! Куда правительство смотрело, когда разрешало эти сны вообще показывать?! Теперь вон внук ни одной ночи не может поспать просто так, а эти программы ого в какую копеечку вылетают! Скоро...
Сти не успела узнать, что, по мнению бабы, произойдет скоро, потому что в гурьбе началась потасовка и Володя с Ромой принялись довольно грубо локтями расчищать путь для отхода.
В машине Сти набрала телефонный номер одного человека, уже не первый год прочно сидящего в аппарате президента, которому приплачивала хорошие денежки за своевременную информацию, проходящую через верхи.
– Алло? Миша, ты? Ну да, кто же еще...
– Кристина... – В трубке раздалось недовольное сопение. Шлюху какую-нибудь в отеле, поди, трахает. Ничего, прервется – не надорвется...
– Миша, я тебя не отвлекаю? Ну и отлично. Слушай, а почему я о канале «Либера» узнаю из рекламы на улице?
Невидимый собеседник помолчал секунду-другую. Сти буквально почувствовала, как скуксилось его выбритое рыльце.
– Тут какое дело... Информация эта через наши каналы не проходила...
– Чего? Как не проходила? Вы что, совсем водкой там моргалы залили и икрой трахеи набили?
– Тихо-тихо... Не кричи так, мне прекрасно тебя слышно и без праведного надрыва. Темное какое-то дело. В комитете по СМИ они не регистрировались, понимаешь? Как вещать без лицензии собираются – хрен знает! Но реклама пошла не только у нас, но и в Штатах, и в Европе, представляешь? Зачем они туда полезли – абсолютно непонятно. В Европе вон вообще доступ иностранных реципиентов в местные С-секторы закрыт. И самое главное – концы теряются. Совершенно не ясно, кто за этой акцией стоит. Трансляции-то еще не ведутся, пока лишь превентивную рекламную кампанию запустили. Мы федералам дали вводную, чтоб они покопались. Одно точно – тот, кто эту «Либеру» выводит, в финансах не нуждается. И дело знает. Серьезная там команда, Кристина! Не по-детски ребята решили войну сшизам объявить. С подобной пропагандой на весь мир они, чего доброго, таких коврижек наворотят – без кефира не съешь!
– Ну и ну, – только и сказала Сти.
– Вот-вот... Кстати, Кристин, ты если что-нибудь вперед меня накопаешь по этому делу, поделись опытом. Только лучше все же не по телефону, а приватно.
– Да-да... Хорошо, – рассеянно ответила она, прерывая связь.
Вот это привет, не ждали, лихорадочно подумала Сти. Как же не уследили? Они ведь не местное кабельное С-видение в поселке Скипидарный из пятнадцати дворов решили устроить. Они на масштаб планеты замахиваются. Кто же это может быть? Перебрав варианты в уме, Сти даже хмыкнула вслух. Непонятно. Полный, глубокий, беспросветный ноль. Ну да ладно... это выяснится рано или поздно. Лучше, конечно, рано... Главное – в другом. Зачем они это делают? Это же открытый вызов самой сильной касте в эсе – сшизам. Не страшно, друзья-товарищи? Борцы за чистоту нации, блин...
Сти, повертев мобильник на ладони, все-таки набрала номер Роберта.
– Роберт? Слушай внимательно...
– Кристинка, не сейчас! Я...
– Закрой хлеборезку и слушай! В ближайшие дни будь предельно осторожен в эсе. Не светись! И вообще, по возможности, туда не выходи сейчас... И остальным Борис пусть передаст. Свяжись с ним.
– Почему?
– По кочану, едрить твою мать! Займись сбором информации по новому С-каналу «Либера». Только аккуратно, чтоб ни слышно, ни видно не было! Даже дыши при этом через раз.
– Что случилось, Кристинка?
Сти медленно провела пальцами по пепельным волосам на виске, прежде чем ответить:
– Кажется, на нас открыли охоту.
Кадр девятыйСанитары организма
Оператор вывел на дисплей данные по ретрансляционному спутнику, недавно выведенному на орбиту...
Name COSMOS 148-23 R
Lon 6.1156 E
Lat 3.2620 N
Alt (km) 1815.278
Azm 217.9
Elv —16.5
RA 17h 41m 38s
Decl – 41 17’ 38»
Range (km) 7251.133
RRt (km/s) 4.012
Vel (km/s) 7.173
Direction Descending
Eclipse No
MA (phase) 188.3 (133)
Orbit – 68314-R
Mag (illum) Not visible
– Где он? – спросил инженер по гражданским навигационным системам.
– Над Гвинейским заливом пролетает, – откликнулся оператор. – Минут через сорок уже над Австралией будет.
– Период?
– Сто тридцать пять, девяносто девять.
– Девяносто девять? Точно?
– Ну, если верить моей телеметрии...
– Ладно... Радиус?
– Три, ноль.
– Так... А перигей-апогей?
– Подожди секунду... А, вот: 208 на 4554.
Они помолчали. Практически синхронно протянули руки и, подняв кружки, отхлебнули остывшего кофе.
– Знаешь, Гена, в чем проблема?.. – задумчиво сказал инженер, отставив чашку и вперив красные глаза в свой монитор.
– В чем? – Оператор вытер с левого уса темно-коричневую каплю и заодно почесал щеку.
– Я тут посчитал... Его масса по всем выкладкам должна превышать заявленную в предстартовом протоколе почти на полцентнера...
– Там же невесомость...
– Серьезно? Вот ведь... Этого я не учел...
Оператор и инженер медленно повернули головы и посмотрели друг на друга. Через миг оба зашлись в припадке истерического смеха, расплескавшегося сдавленным эхом по всем техпомещениям космического центра «Барнаул-3».
– Мне нужен отгул... – выдавил оператор, успокаиваясь. – Наверное, у нас мозги уже сгнили от фона, который ядерные отходы излучают под задницей.
– Да уж, – согласился инженер, протирая слезящиеся глаза. – Ты хотя бы вспомнил, что там невесомость... Но я все же еще разок пересчитаю. Не сегодня, конечно. Минимум через недельку, когда ясность мышления вернется хотя бы частично... У этой болванки железной, Гена, период должен быть на две сотые короче...
Зимним вечером в горах довольно жутко. Особенно если путник одинок. Говорят, что весной и летом в Гуамском ущелье плачут скалы и зрелище срывающихся с нависающих камней капель воды очень впечатляет. Быть может, это и так – Рысцов не видел. Сейчас же безмолвные тонны мерзлой породы просто наклонялись над ним и укоризненно глядели темными пятнами рытвин и пещерок, топорщились безлистной щетиной деревьев – буков, грабов, кленов. Зима в Адыгее в этом году выдалась на редкость суровая.