– Спасибо! Доброй дороги! – искренне поблагодарил Валера, помогая Панкратовой спрыгнуть с подножки.
– Дарога всэгда добрая! – на три четверти высовываясь из кабины, изрек дальнобой. – Челавек злой бывает...
Дверь хлопнула, двигатель взвыл, плюясь через выхлопную трубу переработанной солярной слюной, и «КамАЗ» укатил прочь, трубно просигналив напоследок.
Оттягивая мускулистую пружину двери, ведущей в недра «Ловкача Вани», Рысцов про себя молил только об одном: чтобы их фотографии еще не дошли сюда. То, что оба числятся в федеральном розыске, сомнений у него не вызывало. И хорошо, если только в федеральном...
Говорливый водитель-кавказец не слукавил – сервис здесь действительно был не ахти. Ресепшином служила грязная барная стойка с храпевшим возле нее типом неопределенного возраста, пола и, по всей видимости, с высокой степенью вшивости. «Ловкач Ваня», – окрестил его про себя Валера, поддерживая под руку Ольгу, которой стало, кажется, еще хуже от витавшего в помещении смрада.
Барменом, официантом и метрдотелем в одном лице оказалась заспанная тетка, с невнятными матюгами вышедшая на шум из кухни.
– Носит вас чуть свет, – гостеприимно осклабилась она, поправляя свернутый набок фартук. – Ну, чего пить будем?
– У вас можно снять номер? – осведомился Рысцов.
Тетка осклабилась пуще прежнего. Отхлебнув из кружки выдохшегося пива, произнесла язвительно:
– Ну и шмару ты себе подцепил. И морда, главное, интеллигентная такая.
Валера сжал зубы от такой наглости, но не отреагировал – не та ситуация у них теперь, чтобы артачиться. Лишь повторил вопрос.
– Кровать узкая, – небрежно бросила тетка. – Если устроитесь бутербродиком – поместитесь.
– Нам нужен двухместный. И чтобы С-визор был.
Это пожелание ввергло барменшу в полуминутный ступор. Она отставила кружку с остатками пива и вперилась в него взглядом, как настоятельница женского монастыря, которой предложили квартировать в святых стенах полк пьяных гусаров.
Оклемавшись, тетка хлебнула еще разок и без комментариев скрылась в кухне.
Вот и приплыли. Сейчас ментуру вызовет, и крышка – с полуживой Ольгой их повяжут в десять минут. Черт! Стало быть, уже успели оповестить, чтобы сообщали обо всех подозрительных лицах, желающих воспользоваться услугами С-видения... Рысцов вознамерился было из последних сил бежать вон и даже повернулся к выходу, когда за спиной раздался хриплый мужской бас:
– Что за гости у нас полуночные?
Обладателем неприятного голоса оказался упитанный горец с вороненой щетиной на смуглых щеках. Он был одет в смешные, но чистые и ухоженные шаровары, атласную сорочку и кожаную жилетку. Будто не пятый час ночи наступал, а разгар рабочего дня.
– Здравствуйте, – устало сказал Валера, чувствуя, что еще пять минут, и он завалится спать прямо у порога забегаловки. Оставалось рассчитывать на удачу и идти ва-банк. – У вас случайно не найдется двухместного номера, где есть С-визор?
– Ну отчего же... – хищно улыбнулся горец, переступив с ноги на ногу. – Один, пожалуй, найдется, только сразу предупреждаю: дорого возьму...
– Берите дорого, – кивнул Валера, жмуря глаза от переутомления.
– И деньги вперед.
– Да хоть – вбок...
Вручив хозяину задаток, Рысцов поднялся на второй этаж и, отперев указанный номер, чуть не свалился в изнеможении. Стянув нелепый комбинезон с вялого, но привлекательного женского тела, он уложил сонную Ольгу на одну из кроватей. Переборов животный позыв провести по чашечкам бюстгальтера ладонями, укрыл одеялом и отвернулся от тут же засопевшей девушки. Дабы не вводить себя во искушение...
С-визор, висевший над другой кроватью, был старенький, но, судя по загоревшимся индикаторам, исправный.
Валера заставил себя доковылять до ванной и умыться теплой водой. Из зеркала на него глядел мужик с темными кругами под глазами. В последних странным образом сочетались растерянность и настырный огонек со слегка безумным отблеском. Проведя рукой по щеке, мужик обнаружил колкую щетинку и болезненный зуд кожи под пальцами.
Чудом ведь живыми из того бурана выбрались! Да уж, экстрим нешуточный. Теперь бы еще узнать, что в мире творится. И деньги, заработанные в эсе на Манежке, нужно бы перевести на другой счет – складывается ощущение, что в ближайшее время они дюже понадобятся. Чтоб опять выживать...
Валера тяжело вздохнул и вдруг улыбнулся этой измочаленной морде в зеркале. Та в долгу не осталась: растянула губы, оголив давно не чищенные клыки. Ну и скотина!..
Рысцов взял тюбик дешевой пасты, лежащий на раковине, и выдавил из него влажную белую змейку прямо на язык. Производя ужасный скрипучий звук, он стал водить по зубам указательным пальцем, морщась и выпучивая красные глаза. Процедура завершилась полосканием рта, отплевыванием и длинной матерной тирадой, произнесенной, однако, шепотом.
Скинув спецовочные штаны, Валера с наслаждением вытянулся, с утробным стоном прогнулся назад и тут же сделал несколько наклонов вперед. После чего он спрятал под подушку кошелек, проверил дверной замок и вытянулся на своей кровати, в последний раз удостоверившись, что Ольга крепко спит, свернувшись клубочком. Набрал на панели С-визора знакомую до боли комбинацию и, невесело подмигнув зеленому огоньку, опустил вмиг отяжелевшие веки.
Ох! Только бы ментов не навел этот... ловкий Ваня... или кто он там... Тем более что Ольгина мордашка теперь была известна на весь мир...
Спи с миром, Валера...
Приятных сновидений...
В эсе господствовал полный бардак. Московские улицы кишмя кишели очумевшими СКСниками, а по правительственной информационной программе, демонстрирующейся на всех плазменных щитах города, то и дело крутили выдержки из сенсационного выступления крамольной команды, объявившей сшизам войну, но меж тем ни слова не упоминалось о судьбе самих сотрудников просуществовавшей всего чуть более полутора часов «Либеры». Кстати, как выяснилось впоследствии, она стала последним легальным С-каналом в истории человечества – на внеочередном экстренном заседании Совет Безопасности ООН объявил этот вид СМИ запрещенным. Тупые политиканы еще не понимали, что таким образом вопрос не решится, ведь развившееся до определенного рубежа С-пространство уже не нуждалось в каких-то примитивных развлекательных или научно-популярных каналах. Теперь человеку, чтобы попасть в этот мир, достаточно было лишь включить С-визор и благополучно уснуть под его незримыми флюидами. Как следствие этого факта, там и тут мелькали настороженные лица обыкновенных реципиентов, чувство любопытства которых, наверное, все же одержало вверх над страхом.
К Манежке не стоило даже приближаться – вокруг нее стояло серьезное оцепление. Не исключено, что в рядах военных были завербованные сшизы. Что происходило внутри объекта «Теплые сны», оставалось лишь гадать.
Вжикнув герметзамком, Рысцов быстрым шагом направился в сторону площади трех вокзалов – именно там, в одном из прилегающих зданий, находилась квартира, на которой они периодически встречались с Хасаном Игнатьевичем, человеком, на которого его вывел после их встречи в австралийской пустыне странноватый Борис, радеющий за благополучие популяции кенгуру.
Спустя полчаса, стараясь не попадать в поле зрения патрулей СКС, он добрался до высокого дома, выполненного в готическом стиле. На первый взгляд нужный ему подъезд никто не пас, но Валера все же ненавязчиво обошел здание по периметру, прежде чем зайти внутрь. На темной лестничной клетке он остановился. Прислушался. Бдительно оглядываясь на каждом пролете, бесшумно поднялся на пятый этаж. Возле неприметной деревянной двери он еще разок осмотрелся. Никого. Рыхлая совковая дверка, надо сказать, только для непосвященного могла показаться беззащитной и легкой на вынос. На самом деле под слоем крашеной фанеры она была усилена цельной кевларовой пластиной. А для особо назойливых тут притаилась еще и активированная охранная система «Щит», сквозь невидимую пелену которой пройти мог только сшиз, да и то лишь не ниже шестой категории.
Решившись, Валера надавил на подплавленную хулиганами кнопку звонка. Тихая трель зазвучала внутри квартиры.
Если здесь уже хозяйничают федералы, то нужно будет уносить ноги, лихорадочно подумал он, прислушиваясь к приближающемуся шарканью шагов. Тот, кто подходил к двери с другой стороны, не старался скрыть своего приближения, а будто даже нарочно погромче скреб тапочками по полу. У Хасана Игнатьевича была другая поступь, за это Рысцов мог поручиться. Но если там засада, зачем так афишировать? Быть может, психологический трюк?..
При щелчке замка он вздрогнул и согнал с себя оцепенение.
– Заждались уже, Валерий Степанович, – укоризненно промолвил возникший на пороге Борис, не протягивая руки, но приветливо махнув авоськой. – Почти все собрались, а вас нет... Мы уж думали – загребли. Пробивали даже по своим каналам: в ФСБ нэма, у военных вроде тоже... Куда, думаем, запропастился?
– Где Хасан Игнатьевич? – осторожно спросил Рысцов, не торопясь заходить внутрь.
Борис сокрушенно поцокал языком:
– Не уберегли родимого. Заграбастали его наши орлы гэбэшные. Но он мужчина опытный – расколоть его будет не так-то легко. Хотя, конечно же, возможно. Так что проходите, что в дверях-то беседовать. Времени мало.
Сражаясь с искушением развернуться и пойти прочь, Валера пристально посмотрел в неправильно посаженные глазки Бориса, которые в скудном подъездном свете казались совсем уродливыми.
В конце концов, подумал он, пришел же сюда. Значит – хотел. Да и... Он вдруг мысленно осекся. Это ведь оно его привело. Пред... чувствие.
Переступая через порог, он уже не колебался. Сомнения померкли под натиском неведомой волны чудовищной силы. Взметнувшееся где-то в груди цунами смешивало все внутренности в блаженной и страшной воронке эйфории...
Он – сшиз.
Изгой.
И нужно учиться быть таковым, помня, что это вовсе не проклятие...