Реальность.
Бежать. Куда угодно, подальше отсюда. Подальше от Кристины. Подальше от эса...
«Может, к Панкратовой? – подумал Рысцов, проходя мимо ресепшина. – Нет, она, наверное, ненавидит меня после всей этой истории с Больбинской...»
– Валерий Степанович, – окликнул его солидный пожилой портье. Валера вздрогнул и обернулся. – Ключ, пожалуйста.
– Да... Да, конечно, совсем забыл, – криво улыбнулся он, протягивая ключ от номера. Его здесь знают, но сам он не помнит, что это за гостиница... Наваждение.
– Господин Рысцов, с вами все в порядке? – участливо поинтересовался портье.
– Непременно, – невпопад брякнул Валера. – То есть... я хотел сказать – однозначно. Просто небольшие неурядицы с... работой... знаете ли...
– Понимаю, – важно проговорил портье, поправляя форменную шапочку. – Вчера вы слегка... м-м... устали. Начальник охраны сказал, чтобы вас не беспокоили. Правда, он так и не спустился обратно в холл. Все еще наверху?
Рысцов сглотнул, глядя, как портье степенно перелистывает журнал учета. Просипел:
– Да. Наверху.
– С вами точно все в порядке?
– Однозначно...
– Приятного дня, господин Рысцов.
– И вам...
Валера на негнущихся ногах покинул холл, проходя в открытую учтивым швейцаром дверь.
Черт подери! Он же только что сдал ключ... Как начальник охраны в таком случае может оставаться наверху?.. Бежать. Скорее!
Его машина стояла напротив выхода, на VIP-парковке. Автомобили сопровождения были там же. Резко отвернувшись и прикрыв лицо воротником плаща, Рысцов зашагал в сторону по мерзлому тротуару. Глянул на часы – половина двенадцатого дня. Куда идти? Где можно укрыться и обдумать сложившееся положение? Каличенко? Нет. Слишком заметно. Шуров? Тоже отпадает: Артем, скорее всего, сейчас где-нибудь за бугром с Петровским и Мелкумовой. А даже если нет, то после истории бегства в Гуамском ущелье и... вообще бегства... Шуров вряд ли будет рад старому приятелю. Черт возьми! Будь ты проклята, Кристина! Сука! Все из-за тебя, ведьма! Он ведь ни разу не позвонил своим бывшим коллегам за все это время, не поинтересовался – как они? Понесся на волне неожиданной власти и вседозволенности, не глядя вокруг! Не глядя вниз! А волна поднималась все выше по мере стремительного приближения к берегу... И вмиг размазала его по скалам.
Нужно немного успокоиться. Отойти от наваждения, переждать. Но где?
Улететь куда-нибудь? Нет, не пойдет. Больбинская могла аннулировать его дипломатический паспорт и дать установку на фэйс-контрол по столичным аэропортам. Тем более там на терминалах биометрика стоит, а уж рисунок его радужки в базе данных точно есть... Стоп, стоп, стоп. А почему обязательно лететь? Можно и поехать. На машине опасно – опять же неизвестно, вдруг Кристина сообщила на КПП, контролирующие въезд и выезд в Москву. Но существуют еще и поезда.
На вокзалах контроль не такой уж тщательный – если повезет, он проскочит... Взять билет куда-нибудь подальше и ехать себе спокойно. За время работы координатором проектов в эсе он не так уж часто светился перед телекамерами, так что рожу узнавать вроде бы не должны. Решено. На вокзал. Какой бы выбрать?.. Пусть будет Казанский – он испокон веков самый грязный и людный. Можно, конечно, еще на Киевский податься, но там ментов всегда было больше. В пользу Казанского говорил и еще один фактор: по этому направлению, в незаметной деревеньке возле городка Сасово, был... Но об этом он пока не хотел даже думать.
Рысцов огляделся. Район оказался незнакомый; на ближайшем доме место, где было положено висеть табличке с названием улицы, пустовало. На кирпичной стене виднелся только более светлый по тону прямоугольник. Содрал кто-то для домашней коллекции, наверно...
Вытянув руку, он поймал частника на желтом «Фольксвагене». Броско, даже вызывающе. Ну и отлично, хорошо спрятано то, что лежит на самом видном месте.
– До Казанского...
– Сколько? – спросил молодой парень с кудрявой прической в стиле 80-х годов прошлого века, приглушив музыку.
– Сколько в тебя влезет? – вопросом ответил Рысцов.
– Ну-у... сейчас все Садовое перекрыто, что-то случилось у них там на севере... А зачем центр-то перекрывать?.. Поэтому придется двориками... – промычал поклонник регги. – Короче, дяденька, с учетом обстоятельств в меня влезет евро пятьдесят. Никак не меньше.
– Ты обкурился, что ль? – оторопел от такой наглости Валера.
– А ты ментос, что ль?.. И вообще, дяденька, ты за МКАД, между прочим. И не близко...
Вот дьявол, этого еще не хватало. Сейчас как тормознут их на блокпосту... Может, лучше сразу рвануть в обратную сторону – от Москвы? Хорошо бы. Только чтобы скрываться, нужны деньги, а наличных у него при себе мало. Через банкомат, скорее всего, наполнить кошелек не получится: счета на кредитках наверняка уже закрыты Кристиной. Так что остается только один непримечательный банк, в котором через знакомого кассира он за хорошие комиссионные отложил неделю назад приличную сумму. На всякий, как говорится. Вот теперь и настал этот самый «всякий»...
– Давай так, я тебе плачу тридцатку, но мы заезжаем на Сущевский Вал?
После короткого препирания парень согласился на сорок евро, открыл дверь и впустил Валеру в салон.
– Любишь регги? – вопросил он, трогаясь.
– Терпеть не могу, – искренне ответил Рысцов.
– Ну ничего, мой брательник тоже сначала не любил, – успокоил его восьмидесятник, врубая музыку на полную. И проорал в самое ухо: – А потом привык...
Плюс был один: на въезде в Москву такого хиппующего придурка не остановили.
Не рассчитывая в ближайшее время разжиться деньгами, Валера снял с конфиденциального счета всю сумму. Знакомый кассир лишь пожал плечами, мол, процент перепал, а на остальное мне нагадить с крыши небоскреба. Всего получилось около пятидесяти тысяч банкнотами различного достоинства. Пять штук он сразу обменял на рубли.
Рассовав тугие пачки по внутренним карманам плаща, он снова уселся в машину и, пообещав восьмидесятнику червонец сверх оговоренного, попросил по пути к вокзалу не врубать музыку.
Выходя возле Комсомольской площади и рассчитываясь, Рысцов заметил, как метрах в тридцати позади желтого «Фольксвагена» припарковалась пожилая «Тойота» с тонированными стеклами. Из нее никто не вышел. Неужели пасут?.. Перед глазами возник забрызганный кровью санузел в отеле...
Да нет, паранойя, подумал Валера, стараясь успокоиться. Но внутри уже вновь навязчиво заклокотала паника. Он обронил что-то невразумительное, прощаясь с кудлатым поклонником регги, и неторопливо зашагал к середине тротуара, теряясь в нагруженной баулами и пакетами толпе. Ненароком оглянулся и заметил, как двери «Тойоты» открываются. Тут терпению пришел конец, и Рысцов дал волю ногам, которые тут же понесли его прочь со скоростью призера Олимпийских игр по спортивной ходьбе...
Возле касс дальнего следования торчали хвостики очередей. Он пристроился к одному из них. Минуты потянулись, словно плавленый каучук. Люди двигались медленно и нехотя, скандалили, возмущались, перепроверяли, будто бы нарочно задерживаясь возле окошка как можно дольше.
– До Уфы, – наугад брякнул Валера, просовывая паспорт в шлюзовой ящичек, когда наконец подошла его очередь.
Суровая билетерша далеко за среднего возраста открыла документ и принялась тщательно изучать его содержимое. На страничке с регистрацией по месту жительства она задержалась. Свела брови и глянула на Рысцова поверх очков.
– Где вы проживаете? – раздался ее хриплый голос из миниатюрного динамика.
– Как где? – удивился Валера. – Проточный переулок... там же написано.
– Написано, да неразборчиво, – отрезала билетерша. – Давно уже вышел указ – обеспечивать билетами только при наличии московской регистрации. Постоянной или временной. Если проездом, то все равно нужно поставить штамп в любом отделении милиции.
– Но у меня же постоянная прописка! – возмутился он.
Строптивая тетка тут же поднесла к стеклу раскрытый паспорт... Печать была смазана. Дьявол! Он ведь так и не поменял документ после той коварной метели в Гуамском ущелье.
– Я не могу оформить билет по этому документу. У вас есть еще какое-нибудь удостоверение личности?
Рысцов затравленно посмотрел на нее. М-да, вот ведь еще о чем не горевал, ну и ситуевина! Что ж, делать нечего... Нужно идти ва-банк. Он достал дипломатический паспорт и сунул в ящичек.
Билетерша пролистала богато отделанную книжечку и ошалело вытаращилась на Валеру. Не дай бог – узнала...
– Вы что мне голову морочите?! – вдруг взвизгнул динамик ее голосом. – У него дипломатическая неприкосновенность, а он в общую очередь лезет! Людям мешает! Совсем обнаглели, бюрократы!
Люди стали с интересом прислушиваться к стенаниям билетерши и коситься на Валеру. Только этого не хватало, вашу мать. Прокрался, называется, незаметно...
– А куда же мне? – растерянно спросил он шепотом.
– Идите к администратору!
Схватив документы, Рысцов словно ошпаренный шарахнулся прочь. Многие пассажиры проводили его взглядами: кто-то усмехался, в чьх-то глазах читалась неприкрытая классовая ненависть. И в каждом из этих людей он сейчас видел своего затаившегося врага. Который не решается пристрелить его на месте лишь потому, что здесь слишком много народу.
Администратором оказался довольно адекватный, в отличие от психованной кассирши, молодой человек, который без лишних комментариев оформил бледному на морду Валере билет до Уфы в купе. Свободных мест СВ-класса, как ни странно, уже не было в наличии.
Спешно расплатившись и поблагодарив парня, Рысцов вышел к платформам – поезд должен был отойти уже через полчаса. Нашарив глазами на электронном табло строку с нужной информацией, он, не задерживаясь, прошел к уже поданному на седьмой путь составу.
Проводник, тамбур, длинный коридорчик, пустое купе...
Сердце колотилось в неистовом ритме.