Последнее время она сделалась буквально одержимой этой мыслью и, получив паспорт с новенькой визой, действительно сбежала пока мы были на работе.
Айя проработала в нашем клубе три месяца, и я еще вернусь к ней. Но что меня более всего поразило в этой истории – так это реакция нашего Папашки на Айкин побег.
Перед работой, когда Айка не явилась, хозяин решил, что девица на дохане. Оставалось, однако, непонятным, почему она, согласно правилам клуба, не сообщила о том, где она и с кем.
Затем, когда время отведенное для дохана подошло к концу, к нам в «апартаменты» был отправлен бой-сан.
Затаив дыхание мы ждали развязки. Клиентов в этот день было немного и папашка собрал всех девочек, проживающих с Айкой в одной комнате, в гримерной нижнего клуба. На всякий случай мы приготовились к худшему – к высылке.
Папашка задавал вопросы, мы отрицательно мотали головами.
– Знали ли о готовящемся побеге?
– Нет.
– Видели ли, как Айя собирала вещи?
Снова – нет.
На все вопросы – нет.
Не потому, что мы боялись выдать Айю, подставившую всю группу. Попробуй мы ответить «да» и что бы было? Вышло бы, что знали и молчали.
Наконец он выдохся и мы смогли вставить словечко.
– Айя пила, с ней никто не мог общаться, – начала Линда заранее обдуманную фразу.
– У Айи был друг? – Папа-сан сверлил нас карими навыкат глазками.
– Да. – Эта информация была общеизвестной. Мы сообщили то, что и без нас знали все. – Бразилец из клуба в Киото.
– У нее дома осталась семья?
– Мама и двухлетняя дочь.
В довершении кто-то показал пачку Айкиных рисунков, на которых были изображены в деталях сидящие на цепи рабы. Тела невольников были мужскими, на лицах присутствовали бороды, зато глаза у всех были сплошь женскими с накрашенными ресницами.
Создавалось впечатление, что Айя изобразила нас, людей сильных (мужское тело), но по какой-то нелепой прихоти судьбы лишенных свободы.
– Все понятно, – кивнул Папа-сан, жестом отпуская нас вернуться на свои рабочие места.
В клубе мы не могли думать ни о чем другом, кроме как о своей участи, кроя на чем свет стоит подставившую всех алкоголичку.
Но после работы все разрешилось самым неожиданным образом. Папа-сан пригласил всех работающих у него девочек поужинать в ресторане недалеко от клуба.
– Айя правильно сделала, что сбежала. Теперь я не должен платить за нее фирме, а это большая экономия.
В тот день мы хорошо поели и выпили. Тем не менее страх и напряженность не ушли, а сделались, как казалось, еще более осязаемыми.
Побеги из клубов – не такая уж редкость. Дело в том, что зарабатываем мы не такие уж огромные деньги. Точнее говоря нам идет лишь сравнительно небольшие проценты от заработка, в то время как львиную долю забирает себе фирма наниматель: больший куш – японцы, меньший – русские. Если же девочка находит себе работу сама, то ей уже не нужно делиться деньгами, все сто процентов идут ей.
Новый же клуб получает девочку, не платя ни копейки за ее билет до Японии. А это тоже большая экономия.
Такая работа является нелегальной и в случае поимки нарушительницу депортируют домой без права возврата в страну, законами которой она пренебрегла. Но Боже мой, ведь останутся деньги, которые можно перевести в банк любой страны. Да и вернувшись домой всегда можно постараться сменить фамилию: выйти фиктивно замуж или, наоборот, развестись, вернув себе девичью фамилию. Потом потерять паспорт и на законных основаниях получить новый – чистый и без преступного хвоста.
Была бы цель, а способы ее реализации найдутся.
История одного побега
Еще в свою бытность с нами Айя рассказывала, как одна девушка бежала из японского клуба, уехала в другой город, устроилась работать. И все было бы хорошо, не узнай ее однажды на улице бывший администратор.
Вызвали полицию, быстрый суд, высылка.
В аэропорту она попросила отпустить ее в дамскую комнату. Сопровождающих женщин-полицейских не было, она одела на себя арабский костюм с чадрой, в котором танцевала в клубе.
Быстро распихала по карманам деньги и документы, подвела глаза и прошла в таком виде мимо ожидавшей ее полиции.
Словом немного смекалки и авантюризма и жить можно.
Правда, на этот раз она не стала просто переходить в другой клуб, а выскочила замуж за японца, с которым встречалась в последнее время, приобретя таким образом официальный статус жителя Японии с правом проживания и работы.
За жену отвечает муж, поэтому, даже если невеста до замужества и нарушила паспортный режим, чтящие семейные отношения японцы, вынуждены простить ее и зарегистрировать.
Впрочем, если бы они вдруг начали возражать против махровой авантюристки, справедливо подозревая брак фиктивным, она всегда могла бы сослаться на беременность. Как известно дети в Японии – это основная ценность, и никто даже сам император не стал бы высылать из страны беременную женщину, в утробе которой живет маленький гражданин Японии.
Подарки
Поздравлениям и подаркам в японской культуре уделяется огромное место. Мало того, что подарки следует дарить в дни рождения и именины (если речь идет о христианах), на Новый Год, Рождество, в дни посвященные матери, отцу, дедушкам и бабушкам, мальчикам и девочкам, в день святого Валентина и так далее. Существуют так называемые сезоны подарков, приходящиеся на середину лета и предновогодний период.
Если вы хотите подарить что-нибудь японцу, постарайтесь чтобы ваш подарок был по возможности простым и практичным. Хорошо идут сервизы, отдельные чашки, полотенца, наборы мыла, духи, сумки, кошельки, etc. Можно послать цветы или фрукты, живую рыбу или водоросли, либо шоколад. Все, вплоть до консервов, может считаться подарком.
Отдельно идут игрушки, но здесь важно, чтобы они были смешными и симпатичными, а также сувениры с изображениями богов или добрых духов.
Впрочем, что бы вы ни подарили японцу, он не будет отказываться от подарка, заверяя вас, что это как раз то, о чем он мечтал всю сознательную жизнь, так что теперь можете считать его вашим должником.
И действительно, через какое-то время одаренный вами японец уже спешит сделать что-то приятное вам.
Таким образом, дарить и отдариваться к обоюдному удовольствию можно очень долго. При этом важно помнить, что ваши ответные подарки не должны быть излишне дорогими, чтобы не вынуждать одариваемого вами человека повышать ставки.
Но, даже если ваш подарок оказался дороже того, что прислали до этого вам, следует уверить другую сторону в том, что ваш сувенир ничто в сравнении с его бесценным даром.
Ведь принимая подарок любой японец считает себя обязанным и спешит ответно одарить своего дарителя. Но при этом ни в коем случае нельзя даже допускать мысли, будто этот долг когда-нибудь вообще может быть выплаченным. Японцы как будто бы специально запутываются в долгах, чтобы продолжать приятное знакомство.
Отсюда вывод: если вы дали понять, что вернули долг, у вашего знакомого может сложиться впечатление, что вы желаете избавиться от него самого. А это уже обида.
Ракушка монаха
Во время моей первой поездки возле нашего дома в Нагоя был парк со множеством храмов, куда я любила приходить. Было очень приятно гулять под огромными деревьями с мохнатыми стволами, наблюдая за тем, как струиться чистая вода в ручьях, или сидеть на скамеечке на берегу пруда, в котором плавают большие рыбины и черепахи.
И те и другие обожали чипсы с сыром, которые приносили им посетители парка. Маленькие молельни ждали своих прихожан, но те не падали перед святынями ниц, а напротив, вели себя совсем уже несерьезно, бросая монетку в специальный ящик, громко хлопая в ладоши, да вдобавок еще и стуча специальной колотушкой в подвешенный гонг. Такое впечатление, что они никак не могли пробудеть заспавшееся в послеобеденное время божество.
Именно в этом парке у озера со мной произошла странная история. В тот день посетителей там практически не было, так что я могла спокойно почитать, сидя на скамеечке у воды.
Внезапно какая-то тень привлекла мое внимание. Я подняла глаза и увидела рядом с собой старого монаха в соломенной шляпе и коричневых одеждах. Обычно в таком виде они собирали подношения и я невольно полезла в сумку. Но старик жестом остановил меня, вынул из широкого рукава плоскую перламутровую ракушку и протянув ее мне.
– Это для тебя, – услышала я его тихий голос.
Ракушка сияла всеми цветами радуги, от нее буквально нельзя было оторвать глаз. Когда я подняла голову, чтобы поблагодарить монаха, его уже не было. Осталась только ракушка.
Японские подарки
Такэси-сан был старым сятё или, переводя на русский – директором фирмы. Вместе с несколькими своими друзьями, тоже директорами различных фирм, он любил ходить по клубам, распевая под караоке. В песнях он лихо подменял существующий текст на свой собственный. Смысл в этих римейках всегда был самым что ни на есть скабрезным, а цель выступления двоякой. Во-первых, показаться полупьяным и веселым на публике – мол, вот как сильные мира сего развлекаются; и во-вторых – поставить рядом с собой ни бельмеса не понимающую в японском девицу и петь ей всю эту непотребщину словно признание в любви.
Народ от такой его изобретательности гоготал, а девчонка, ничего не понимая продолжала мило улыбаться Такэси-сан.
Но не только насмешки были целью великого Такэси, больше всего на свете любил он учить уму-разуму простой люд. А для этого лучше всего подходили его же подчиненные.
Однажды Такэси-сан пригласил работающую в нашем клубе Линду на море, та согласилась, но, предчувствуя смертную скуку, упросила старика, чтобы тот взял и меня. На том и договорились.
Сказано – сделано, в условленный день и час к нашему подъезду подрулила служебная машина Такэси-сан. За рулем сидел водитель с фигурой профессионального борца и добрыми карими глазами застенчивого ребенка.