воих сотрудниках, знает, что ухоженные механизмы не подведут. Спустившись в свой небольшой рабочий кабинет, ученый открывает очередной номер технического журнала, углубляется в чтение, задумывается…
Нижний Новгород – город, давший Отечеству Минина, Пожарского, Кулибина, Мельникова-Печерского.
А. С. Попов идет по Петропавловскому кладбищу, всматривается в кресты и надгробные плиты. Вспоминаются пушкинские строки:
Два чувства дивно близки нам —
В них обретает сердце пищу —
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
Ученый подходит к скромному памятнику – усеченная пирамида с маленькой урной наверху. На памятнике надпись: «Честь Нижнего Новгорода, красота сограждан». По Далю, соединение истины и добра рождает премудрость в образе красоты. Стремление к истине и добру двигало помыслами Кулибина. Механик-самоучка придавал своим творениям форму затейливую, изящную, не уступала ей и сама инженерная мысль, идея, положенная в основу того или иного изобретения. То это были невиданные доселе часы в форме яйца; то «планетные» карманные куранты, показывающие не только часы, минуты и секунды, но и месяцы, дни недели, времена года, фазы луны. Много необычных, удивительных вещей успел сделать за свою долгую жизнь талантливый самородок, но и немало горя пришлось ему хлебнуть. Его, сына мелкого торговца, приметила всесильная императрица Екатерина II. Что ей больше понравилось – диковинные ли часы, трогательный ли в своей наивности кант, неизвестно. Так или иначе, оказался Кулибин в столице. Но непостоянна монаршая любовь. Вынужден был вернуться на родину отведавший царской милости изобретатель. И вот покоится теперь его прах на нижегородском кладбище под скромным памятником.
Не любил А. С. Попов ярмарочной суеты. Предпочитал в свободное время прогуливаться по городу. Однажды ученый зашел в Спасопреображенский собор. В склепе под сводами храма хоронили лишь великих князей и княжен. Только для одного простого посадского жителя было сделано исключение. В 1616 г. здесь погребли гражданина Кузьму Минина, организатора и руководителя народного ополчения в период польской и шведской интервенции. Долгие годы могилу народного героя украшало скромное надгробие. Лишь в 1874 г. над ней воздвигли пышный памятник с резными колоннами и знаменами нижегородских дружин.
Кулибин, Минин – простые русские люди. Такие же работают у А. С. Попова на электрической станции. Они нередко с разными нуждами приходят к своему директору. И он, хоть это и не входит в его служебные обязанности, отправляется в город к владельцам предприятия (с 1890 г. станция последовательно принадлежала фирмам «Добровы и Набгольц», «М. Ф. Каменский»), добивается необходимой помощи.
В субботу садился Александр Степанович на поезд. Пятьдесят пять с половиной верст по железной дороге – и он в Растяпино. Здесь на даче летом жила семья ученого. После ужина он ходил с детьми гулять, рассказывал о звездах, о планетах, учил распознавать созвездия: «Смотрите – вот Большая Медведица, а это – Малая, вот – Дракон, а слева от него – Цефей, рядом с ним – Кассиопея». А сам в это время вспоминал, как в такой же ясный вечер вместе со своими товарищами-студентами отправлялся в малую академическую обсерваторию (своей у университета тогда еще не было). Здесь учил их началам астрономии профессор А. Н. Савич. Он имел редкий дар самые сложные вещи излагать ясно, живо и увлекательно. Человек разносторонне образованный, академик, Алексей Николаевич внешне походил на простолюдина. В заблуждение вводила его бедная одежда. Кое-кто считал, что причиной внешней неопрятности А. Н. Савича является его скупость, но профессор неоднократно помогал бедным студентам, давая им по 25 и по 50 рублей, не ожидая отдачи. Скорее всего, дело было в семейных несчастьях, после которых Алексей Николаевич уже не обращал внимания на свою внешность. Сначала он похоронил дочь, затем сына и, наконец, любимую жену, с которой дружно прожил 30 лет. В 1880 г. А. Н. Савич ушел из университета. Курс астрономии стал читать С. П. Глазенап, тридцатидвухлетний доцент. Лекции Сергея Павловича о жизни великих астрономов изобиловали анекдотами. Как-то раз он рассказал о том, как Кеплер, намереваясь вступить в брак, долго выбирал себе жену между 11 невестами, придирчиво оценивая качества каждой из них. Но все это не мешало С. П. Глазенапу быть серьезным ученым. В 24 года он сделал наиболее точный для своего времени расчет скорости света, уточнил постоянную аберрации. Сергей Павлович не замыкался в астрономии. Он дружил с литераторами, в 1881–1882 гг. был владельцем книжного магазина, в котором работал приказчиком известный поэт С. Д. Дрожжин.
Все это невольно вспоминалось Александру Степановичу, когда он рассказывал детям о звездном небе.
В воскресенье утром Поповы всей семьей отправлялись в лес за ягодами и грибами. А на вечерней зорьке ученый любил порыбачить.
Так проходило лето.
Командировка в Чикаго
С октября по май – преподавание в Минном офицерском классе и в Техническом училище Морского ведомства. Летом работа на электрической станции в Нижнем Новгороде. И все же А. С. Попов находил время и силы для научной работы. Нередко за полночь засиживался ученый в физическом кабинете, ставил опыты. Александр Степанович положил себе за правило регулярно просматривать научную литературу, благо в библиотеку Минного офицерского класса поступали все важнейшие журналы по физике и электротехнике.
Результатом тщательного осмысления и кропотливой подготовки были сообщения ученого, с которыми он выступал на собраниях минных офицеров. Предметом докладов были важнейшие научные достижения в области физики.
Весь научный мир взбудоражило открытие Герца. Немецкому ученому первому в мире удалось экспериментально получить и исследовать предсказанные Максвеллом электромагнитные волны, или, как их тогда называли, электрические лучи (лучи Герца). В марте 1890 г. А. С. Попов на собрании минных офицеров выступил с сообщением «Новейшие исследования о соотношении между световыми и электрическими явлениями». Александр Степанович рассказал о различии распространения электрических колебаний в различных средах, показал опыты с преломлением и поляризацией электромагнитных волн, продемонстрировал действие света вольтовой дуги на электрические заряды. Сообщение ученого вызвало большой интерес среди морских офицеров. Аудитория была наполнена до отказа. В конце выступления слушатели приветствовали докладчика дружными аплодисментами.
Еще со студенческой скамьи увлеченный электротехникой, А. С. Попов не мог пройти мимо исследований Теслы. С опытами и изобретениями работавшего в Америке югославского физика связаны доклады А. С. Попова, сделанные в 1891–1893 гг.
Выступления ученого отличала безукоризненная постановка опытов, иллюстрирующих сказанное. Каждая деталь демонстрации была хорошо видна в любом месте аудитории. Но, главное, А. С. Попов не просто копировал сделанное другими, он всегда выявлял физическую сущность явления, вносил конструктивные усовершенствования в аппаратуру. Эти лекции были настоящим праздником науки. Послушать их приезжали даже из Петербурга.
Два алюминиевых зеркала, служащих для демонстрации опыта Герца (изготовлены в Кронштадтских мастерских)
Несмотря на то, что в первые годы работы в Минном офицерском классе А. С. Попов был всего лишь ассистентом А. С. Степанова, Морское ведомство по теоретическим и практическим вопросам физики и электротехники предпочитало обращаться именно к нему. Быстрое завоевание авторитета у моряков объяснялось не только солидными теоретическими знаниями и хорошим практическим опытом (вспомним работу А. С. Попова в Товариществе «Электротехник»), но и тем обаянием, которым он обладал. Александр Степанович не стремился выдвинуться, но выходило так, что, несмотря на то, что основные курсы в классе читались более старшими по возрасту преподавателями, за советом обращались не к ним, а к молодому физику.
Неудивительно, что, когда нужно было командировать на Всемирную выставку в Чикаго одного из преподавателей, послали именно А. С. Попова. В рапорте руководству заведующий Минным офицерским классом капитан I ранга К. М. Тикоцкий писал: «…означенную командировку с наибольшей пользой для класса и Морского министерства мог бы выполнить преподаватель Минного офицерского класса и Технического училища Морского ведомства Попов, специально изучающий практическое применение электричества… Многолетняя и полезная деятельность этого преподавателя ручается за то, что возложенное на него поручение будет им выполнено вполне добросовестно».
Чикагская Всемирная выставка стала одним из трех главных торжеств в честь 400-летия открытия Америки Колумбом. В ней принимали участие многие страны мира: и хорошо развитые – Англия, Германия, Франция, и еще находящиеся в колониальной зависимости – Индия, Канада, Цейлон. Устроители действовали с размахом, широко. Чикагская выставка по своей площади (более 268 га) в шесть раз превысила размеры Всемирной выставки в Париже. Количество экспонатов было очень велико. Как подсчитал один дотошный англичанин, даже тратя на осмотр одного предмета всего лишь по 2 минуты, пришлось бы не уходить с выставки в течение 32 лет для того, чтобы осмотреть всю ее экспозицию. Одна лишь Россия выставила 1094 экспоната.
Торжества в честь 400-летия открытия Америки Колумбом начались 27 апреля в Нью-Йорке. На них прибыли суда из многих стран мира. В русскую эскадру входили крейсера «Дмитрий Донской», «Ринд», «Генерал-адмирал Апраксин», «Память Азова», «Адмирал Нахимов», броненосец «Николай I». В полдень суда, выстроившиеся в две колонны вдоль берегов реки Гудзон, одновременно расцветились флагами. В час дня монитор береговой охраны выстрелом из пушки возвестил о начале церемонии. Матросы вскарабкались на реи, офицеры в полной парадной форме выстроились на палубах и мостиках. Президент Соединенных Штатов Америки Стивен Кливленд на своей лодке «Дельфин» начал торжественное движение по образованному кораблями коридору. Каждое судно приветствовало главу государства салютом из 21 залпа. Следом за лодкой президента плыла густая масса пароходов разной величины. Все они были переполнены публикой. Гремела музыка. С берегов доносился гул и свист, которым у американцев принято выражать удовольствие.