Всю Россию облетела весть об успешном практическом применении беспроволочной телеграфии, в результате которого от верной гибели было спасено несколько человек. Победа у Гогланда в равной степени принадлежала Попову, отцу нового средства связи, и Макарову, чьим детищем был «Ермак». Тем приятнее Александру Степановичу было получить от прославленного адмирала телеграмму следующего содержания: «От имени всех кронштадтских моряков сердечно приветствую Вас с блестящим успехом Вашего изобретения. Открытие беспроволочного телеграфного сообщения от Котки до Гогланда на расстояние 43 верст есть крупная научная победа».
Финляндия. Открытие памятника А. С. Попову в городском парке г. Котка
Позднее Попов писал Макарову: «Первая официальная депеша содержала приказание “Ермаку” идти для спасения рыбаков, унесенных в море на льдине, и несколько жизней было спасено благодаря “Ермаку” и беспроволочному телеграфу. Такой случай был большой наградой за труды, и впечатления этих дней, вероятно, никогда не забудутся».
Между тем работы по спасению «Апраксина» шли своим чередом. Не с первой попытки, но все же удалось просверлить отверстия в камнях, на которых засел броненосец, заложить в шурфы взрывчатку и раздробить камни, не повредив при этом корабль.
В апреле 1900 г. броненосец «Генерал-адмирал Апраксин» был окончательно освобожден из каменного плена и в начале мая смог прибыть в Кронштадт.
Итоги проведенных работ Попов подвел в докладе, подготовленном для проходившего в Париже в августе 1900 г. IV Электрического конгресса. Изобретатель не смог сам выступить на международном форуме ученых. От его имени сообщение сделал М. А. Шателен, официальный представитель России на конгрессе.
В докладе говорилось: «Передачи регулярно продолжались с февраля по апрель в течение работ по спасению броненосца… В продолжение 84 дней был произведен обмен 440 официальными телеграммами в определенные часы. Наиболее длинная депеша была в 108 слов… В течение двух дней функционирование связи было нарушено из-за бури. Она затем тотчас же возобновилась… Расстояние между Коткой и Готландом 47 км. Трудности при установке станций были очень велики, но они могут быть поняты лишь теми, кто имел случай посетить эти местности зимой; можно составить себе надлежащее представление об этом, если знать, что температура там не поднимается выше –12 °С и падает до –20 °С и ниже. Несмотря на это, беспроволочный телеграф мог быть установлен в короткий срок и действовать регулярно».
Научное достижение русского ученого было по достоинству оценено международной общественностью. Она убедилась: беспроволочный телеграф может успешно работать на достаточно большом расстоянии, причем в самых тяжелых климатических и погодных условиях.
Кронштадтская мастерская
Каждый раз при проведении новых опытов изобретатель радио сталкивался с одними и теми же трудностями. Только самые простейшие работы по изготовлению необходимой оснастки можно было провести в Минном офицерском классе. Определенную помощь оказывала мастерская Колбасьева. И все же значительную часть деталей и приборов приходилось приобретать за границей.
Попов понимал: для успешного развития в России беспроволочной телеграфии нужна своя техническая база. На первых порах это может быть небольшая мастерская. Но высокое начальство становилось глухим, когда речь заходила о деньгах.
Ситуацию изменила успешно проведенная гогландская операция. 7 марта 1900 г. Морской технический комитет констатировал: «Наступило время вводить беспроволочный телеграф на судах нашего флота». Теперь уже без радиомастерской нельзя было обойтись.
1 июля 1900 г. руководители комитета обращаются к адмиралу С. О. Макарову с предложением «установить при Кронштадтском порте выделку, ремонт и поверку приборов, употребляемых в этом деле».
Главный командир Кронштадтского порта, посоветовавшись с изобретателем радио и электротехником порта, решает, что «самым удобным и подходящим помещением для такой мастерской будет небольшой каменный домик, находящийся на деловом дворе между Екатерининским каналом и мастерской ремонта динамо-машин».
Попову поручается составить перечень необходимого оборудования, определить, сколько и каких специалистов нужно взять на работу.
Первоначальные требования ученого были весьма скромны: пять станков и пять человек сотрудников, включая заведующего мастерской. Но и этот скромный перечень, вероятно, кому-то показался слишком большим. 19 июля 1900 г. Александр Степанович писал жене: «Судьба нашей мастерской висела на волоске, но вышло, кажется, все благополучно».
Все же пришлось пойти на сокращение персонала. В своем рапорте от 21 августа 1900 г. на имя главного минера Кронштадтского порта П. И. Палецкого Попов пишет о том, что на первых порах можно обойтись тремя сотрудниками.
Кронштадт, Передающая радиостанция (1900 г.)
На должность руководителя мастерской Александр Степанович предложил своего товарища по университету и помощника в опытах по беспроволочной телеграфии Евгения Львовича Коринфского.
Все лето прошло в организационных хлопотах. 2 сентября 1900 г. радиомастерская начала функционировать.
О первых результатах ее работы сообщил в 1901 г. своим читателям «Почтово-телеграфный журнал». Он писал: «Мастерская построила полную станцию, состоящую из приемника электрических колебаний и аппарата, посылающего эти колебания; состоящего из большой катушки Румкорфа. Следует отметить, что, несмотря на громадные применения катушки Румкорфа в технике и медицине, фирм, делающих хорошие катушки, в Европе не более 4, а у нас в России и совсем нет, так что мастерская Кронштадтского порта является первою в России мастерскою, производящею большие катушки Румкорфа».
Заботы Попова о мастерской не ограничились лишь организационным периодом. И позднее он обращался в различные инстанции, добиваясь увеличения ее штата и пополнения станочного парка, способствуя получению ею дополнительных заказов.
В первые годы развития беспроволочного телеграфа в России остро ощущалась нехватка высококвалифицированных специалистов. Е. Л. Коринфскому приходилось не только выполнять сугубо административные функции по руководству мастерской, но и вести работу по усовершенствованию приборов. Он же проводил измерение сопротивлений и испытание изготавливаемых приборов, а также их окончательную регулировку. Без него не смог обойтись и Попов в своих опытах на Черном море. Евгению Львовичу нередко приходилось работать по 12 часов в сутки.
Но одного энтузиазма мало. На научно-исследовательскую работу требовались деньги. А с ними было туго.
И все же успехи в работе мастерской на первых порах были весьма ощутимы. В 1901 г. она изготовила 9 радиостанций. Постоянно увеличиваясь, их выпуск в 1904 г. достиг 21 штуки. Но в следующем году, из-за ориентации военно-морской администрации на зарубежные фирмы, производство радиоаппаратуры в Кронштадте резко сократилось. Было изготовлено лишь 2 станции (больше не поступило заказов).
Поражение в русско-японской войне заставило Морское министерство трезво взглянуть на состояние дел на флоте. Морской технический комитет сделал анализ развития радиотелеграфного дела. В докладе комитета, направленном адмиралу Ф. К. Авелану, возглавлявшему Министерство, говорилось: «Казенный порядок выделки аппаратов профессора Попова поглотил их прогрессирование, и в самый критический момент Россия оказалась вынужденной перейти на иностранные аппараты… Мастерская Кронштадтского порта для выделки аппаратов искрового телеграфа… была связана рамками казенной отчетности и формализма, не имея права ни нанять опытных мастеровых, ни изменить порядка работ, установленного огульно для всех портовых мастерских. Она помещалась в месте, которое ей было снисходительно отведено, и состоящем из 2 небольших комнат».
Разрядник и индуктор А. С. Попова (1901 г.)
Для улучшения дел в отечественной беспроволочной телеграфии, наряду с другими мерами, было предложено перевести радиомастерскую из Кронштадта в Петербург, оснастить ее современным оборудованием, создать при ней опытную лабораторию.
Руководство Морского ведомства дало свое согласие на это предложение. Но его реализация растянулась на несколько лет. Главной причиной задержки были трудности с выделением субсидий. Переезд в Петербург состоялся лишь в октябре 1910 г.
Теперь это была не скромная мастерская, а настоящий завод.
Глава V. В Электротехническом институте
Электротехнический институт
Последние годы жизни Попова связаны с Электротехническим институтом. Это учебное заведение было основано в 1866 г. как Техническое училище почтово-телеграфного ведомства. При его учреждении за образец взяли уже более десяти лет действовавшее в Кронштадте Техническое училище Морского министерства. Курс обучения во вновь образованной школе был рассчитан на три года. На учебу, после успешной сдачи вступительных экзаменов, принимались выпускники гимназий, реальных училищ и других средних учебных заведений, прослужившие не менее года в ведомстве почт и телеграфов. Успешно окончившие курс получали звание телеграфных техников 1-го и 2-го разряда, в зависимости от сдачи выпускного экзамена.
Директором училища был назначен инспектор почты и телеграфов Н. Г. Писаревский, до этого руководивший временными телеграфными курсами. Он много потрудился над выработкой программы преподавания в новом учебном заведении. Пост инспектора занял выпускник Минного офицерского класса и Морской академии Н. Н. Качалов, позднее в течение десяти лет (1895–1905 гг.) стоявший во главе учебного заведения. Первыми преподавателями училища были: по богословию – К. И. Ветвеницкий, по физике – О. Д. Хвольсон, по математике – С. О. Войтинский, по химии – Д. П. Павлов (вскоре его заменил А. А. Кракау), по электротехнике – Г. К. Мерчинг.
По учебному плану на чтение лекций в каждом классе отводилось 25 часов в неделю, на практические занятия —9 часов. Для лучшего усвоения учащимися пройденного материала были установлены репетиции и внеклассные беседы. В летние месяцы студенты для приобретения практических навыков работали на телеграфных станциях.