Во вступлении к книге я подчёркивал, что изобретательская дорожка в СССР была очень узкой и чаще всего упиралась в тупик. Если человек изобретал что-то не по профилю своей основной работы или образования, шансов хоть как-то продвинуть своё детище у него не было. Единственным заказчиком и производителем оставалось государство, частная инициатива не поощрялась, а предпринимательство и вовсе считалось уголовным преступлением.
Абалаков работал конструктором спортивного оборудования, и потому многие его изобретения широко разошлись среди туристов и альпинистов, а впоследствии нашли путь и за границу. Ряд разработок Абалакова не пошёл в серийное производство, но по «народным тропинкам» всё-таки попал в альпинистскую среду. Если бы Абалаков жил в США, Великобритании или Франции, он бы стал миллионером и знаменитостью. У нас его в первую очередь ждали подвалы НКВД – но он их пережил.
Советский альпинизм
В отличие от многих других видов спорта, альпинизму в СССР в целом повезло. Он числился в относительно небольшом списке официально одобряемых и даже поощряемых видов активного досуга.
До революции успехи и неудачи российского альпинизма были спорадическими. В основном альпинизмом занимались исследователи, географы, геологи в научных целях. Впрочем, так дело обстояло во всём мире – восхождения ещё не воспринимались как спорт. Ситуация начала меняться после Первой мировой войны: люди стали ходить в горы со спортивными и рекреационными целями (что не отменяло научных задач), а в 1924 году альпинизм официально был включён в программу Международной недели зимних видов спорта по случаю VIII Олимпиады, то есть в первые зимние Олимпийские игры.
Примерно так же развивался альпинизм и в только-только образовавшемся Советском Союзе. В первую очередь это происходило в Грузии – самом, пожалуй, горном регионе страны. «Отцом» советского спортивного альпинизма можно назвать Георгия Николадзе, доцента Тифлисского университета. В августе 1923 года он организовал восхождение на Казбек группы из 18 студентов – это стало первым официальным советским актом, если можно так выразиться, группового альпинизма. Восхождения на Казбек неоднократно производились и раньше, в том числе и после революции, но группа Николадзе положила начало тенденции – вскоре после неё на вершину взошла другая группа из Тифлисского университета под руководством профессора Дидебулидзе. Отчасти это случилось потому, что в том же 1923 году был создан первый государственный орган, отвечающий за физическую культуру советского народа, – Высший Совет физкультуры на правах постоянной комиссии при ВЦИК.
Годом позже Николадзе стал председателем горной секции при Географическом обществе Грузии, то есть первого в СССР альпинистского кружка. Впоследствии участники секции поднимались на Казбек, Эльбрус и другие кавказские вершины.
Дальше – больше. Во всей стране в 1920-е годы стали возникать горные секции. Российское общество туристов, учреждённое в 1923-м, было преобразовано в Бюро туризма при ЦК ВЛКСМ, горные секции начали появляться при туристических и экскурсионных кружках. На этом этапе проблема советского альпинизма уже обрисовалась довольно чётко: оборудования и экипировки не было совсем. В прямом смысле слова «совсем». Абсолютно всё приходилось делать своими руками, разве что кроме верёвок. Горных баз ещё не существовало – только те единичные хижины-приюты, что были построены самими восходителями, причём в основном до революции.
Поэтому в 1929 году ЦС ОПТЭ (Общество пролетарского туризма и экскурсий) поставил задачу: подготовить гидов, разработать методическую литературу, наладить материальную базу – в общем, развивать альпинизм, чтобы из полулюбительского занятия он превратился в мощную отрасль советского туризма. В 1930-м вышла первая книга по теме «Горный туризм» Василия Семеновского, журналиста, в будущем мастера спорта. Семеновский на какой-то период стал человеком номер один в советском альпинизме. Дело в том, что он учился в Швейцарии и Австрии, жил в районе Альп с 1907 по 1917 год и был профессиональным горным инструктором с европейским образованием и знанием вопроса. После революции вернулся в Россию и занялся дипломатической работой – сперва в Вене, а затем, с 1931 по 1935 год, был вице-консулом СССР в Гамбурге. Одновременно с этим Семеновский состоял в горной секции ЦС ОПТЭ, а в 1935 году добился проведения 1-й Всесоюзной альпиниады ВЦСПС (до того, в 1933-м, в Приэльбрусье проводилась учебная военная альпиниада). Альпиниады вообще впоследствии стали одним из заметных явлений советского альпинизма.
В 1937 году, вскоре после очередной экспедиции на Памир, Семеновского арестовали по обвинению в «создании контрреволюционной террористической группы туристов и альпинистов» (как и все обвинения сталинских времён, формулировка звучит подобно чудовищному бреду) и расстреляли 28 февраля 1938 года на Бутовском полигоне. Но дело его продолжало жить.
Итак, это было введение в вопрос. А теперь перейдём к конкретике.
Путь Абалакова
Уже во 2-й Всесоюзной альпиниаде (1936) приняло участие более 400 альпинистов и более 180 подготовленных инструкторов-профессионалов. Их число росло как снежный ком и ещё до войны достигло нескольких десятков тысяч человек. Одними из самых выдающихся альпинистов считались братья Абалаковы, Виталий и Евгений[11]. Родом они были из-под Красноярска (Виталий родился в 1906-м, Евгений – в 1907-м), но учились в Москве и остались там жить. На счету Евгения к концу жизни[12] было более 50 вершин и ряд крупных первовосхождений: в частности, он первым поднялся на пик Сталина, он же пик Коммунизма, он же пик Исмоила Сомони, самую высокую гору Советского Союза (ныне это территория Таджикистана). После восхождения на пик Сталина Абалаков-младший получил всенародную известность и премию в 105 рублей 11 копеек.
Виталий тоже был выдающимся альпинистом, но со своим уклоном – сыграло роль образование. Евгений окончил Московский государственный академический художественный институт, учился у Мухиной и стал скульптором и художником. Самая прославленная его работа – это скульптурная группа «Альпинисты», также известная как «Альпинист и альпинистка», установленная у павильона «Физкультура и спорт» на ВДНХ. К 2012 году скульптура была в ужасном состоянии из-за погоды и в целом варварского отношения, но в ходе реставрации комплекса её полностью восстановили под руководством Алексея, сына Евгения, и вновь торжественно открыли 24 июня 2016 года. Копию скульптуры установили у «Лужников».
А вот Виталий окончил другой вуз – Московский химико-технологический институт имени Д. И. Менделеева. Его всегда тянуло к технике и инженерной работе, и он не преминул приложить эту склонность к своему главному увлечению. Он остался на инженерно-педагогической работе в институте и начал совершать восхождение за восхождением, в основном на Кавказе.
В 1936 году экспедиция ВЦСПС попала в страшную бурю при спуске с Хан-Тенгри; Виталий выжил, но потерял несколько фаланг пальцев на руках и половину ступни. А в 1938 году его арестовали по делу Николая Крыленко. Крыленко был крупным партийным деятелем – в разное время главнокомандующим Российской армией (ещё до образования РККА), председателем Верховного суда СССР, прокурором РСФСР, наркомом юстиции. Последние три должности были непосредственно связаны с организацией массовых репрессий: сперва он руководил революционными трибуналами, позже выступал обвинителем во многих процессах. Борьбу за влияние в высших кругах проиграл – 31 января 1938 года Крыленко арестовали по указанию Ежова, обвинив в создании «контрреволюционной фашистско-террористической организации альпинистов и туристов». Да, вы не ошиблись, это было то самое дело, по которому расстреляли Семеновского[13].
Из Крыленко несколько месяцев выбивали все необходимые признания, суд длился 20 минут, а в июле его расстреляли на полигоне «Коммунарка». Среди имён, связанных с Крыленко, оказался и Виталий Абалаков. Крыленко действительно увлекался альпинизмом, ходил на Памир, в том числе и в качестве руководителя экспедиций, был заслуженным мастером альпинизма.
Абалаков провёл в застенках НКВД два долгих года. Его пытали, морили голодом, выбили все зубы. Он проходил как пособник шпионской организации, в его деле есть такие строки: «Будучи инструктором в альплагерях Кавказа, Виталий Абалаков окружил себя дружеским расположением австрийских, немецких и швейцарских подданных, таких как…» (далее следует перечисление). Тем не менее в феврале 1940 года его неожиданно оправдали и освободили. Это было связано с тем, что 4 февраля расстреляли Ежова – и многие начатые при нём дела свернули с оправданием ещё не уничтоженных фигурантов. Не исключено, что свою роль сыграл Евгений Абалаков: он был настоящей иконой, самым известным альпинистом в стране, его показывали даже в кинохрониках, и его связи могли что-то значить. В общем, Виталию повезло.
И вот тогда, после оправдания и восстановления в правах, Виталий Абалаков поступил на работу в то единственное, наверное, место в стране, где в полной мере смог раскрыть свой инженерный талант, – в Центральный научно-исследовательский институт физической культуры, где стал ведущим конструктором спортивного инвентаря.
В дальнейшем судьба Абалакова как будто пыталась искупить всё выпавшее на его долю. В 1942-м он стал заслуженным мастером спорта, с 1945 года стал регулярно выезжать за границу в качестве лектора и делегата международных конференций, в 1957 году был награждён орденом Ленина, регулярно восходил на самые разные вершины, возглавлял сборную команду мастеров альпинизма общества «Спартак». На его счету появились множественные первовосхождения, в том числе на легендарный пик Победы на Тянь-Шане (ныне Киргизия).
Но прославился он в большей мере как инженер.
Изобретения Абалакова
Абалаков проектировал всевозможный спортивный инвентарь с 1940 года до самой смерти в 1986-м. В основном он работал с альпинистским и туристическим оборудованием, но среди его изобретений – а их более сотни! – есть и комплексы для реабилитации после травм, то есть устройства медицинского характера. Очень заметная на международном уровне разработка Абалакова – это трансформирующиеся гимнастические снаряды, которые использовались во время Олимпиады 1980 года.
Самое популярное в СССР изобретение – «абалаковский рюкзак», которому повезло попасть в серийное производство (из-за инертности и низкой квалификации руководства отрасли всего несколько разработок Абалакова получили добро). «Абалаковский рюкзак», разработанный в 1947 году, имел специфическую внутреннюю структуру, позволявшую равномерно распределить нагрузку на спину, и широченный верхний клапан, закрывавший всю конструкцию вместе с боковыми карманами. Рюкзак стал в какой-то мере символом советского туризма 1960-х, хотя сегодня на него трудно смотреть без улыбки – он кажется крайне примитивным по сравнению с современными аналогами. Делали «абалаковские рюкзаки» вплоть до начала 1990-х.
Гораздо более широко – во всём мире – известна «абалаковская петля». Это специфический и очень надёжный метод организации страховки во время ледолазания. Альпинист с помощью ледобура просверливает в вертикальной ледяной стене два отверстия под углом 45° к поверхности на расстоянии примерно 20 сантиметров друг от друга – так, чтобы они «встретились» внутри льда. С помощью специального крючка через этот V-образный канал протягивается репшнур, закрепляемый узлом снаружи; на него крепятся карабины. Таким образом можно надёжно закрепить верёвку на абсолютно гладкой и скользкой поверхности, причём в любой её точке. Этот метод при необходимости используют все альпинисты мира. В 2009 году Гордоном Смитом и Стефаном Алленом было проведено исследование, доказавшее, что вертикально расположенная «петля Абалакова» выдерживает большую нагрузку, нежели горизонтальная.
Ещё одно крупнейшее изобретение Абалакова, к сожалению оставшееся внутренним достоянием советского альпинизма (на Западе его «переизобретали» позже), – это «эксцентрик Абалакова», или «абалаковский кулачок». С ним связана интересная история.
Линия изгиба «абалаковского кулачка» была выполнена в форме логарифмической спирали и рассчитана математически таким образом, что если поместить его в скальную щель, а потом попытаться вытащить, то его намертво заклинит и вырвать кулачок можно будет только вместе с куском скалы. Первый такой эксцентрик Абалаков сконструировал в 1960-х годах, впоследствии он относительно широко использовался советскими альпинистами.
По сути, Абалаков изобрёл новый класс альпинистских устройств, ныне известных как эксцентрики. В США подобный крепёж, называющийся трикам (cam по-английски означает «кулачок»), независимо изобрёл в 1973 году альпинист Грег Лоу, владелец компании-производителя различного туристического снаряжения Lowe Alpine. Трикам также имеет поверхность в форме логарифмической спирали, но несколько иную конструкцию в целом; производить трикамы Лоу начал в 1981-м.
Ещё чуть позже, в 1978-м, другой американский изобретатель и скалолаз Рэй Джерден получил патент на подпружиненное кулачковое устройство (spring-loaded camming device) и начал выпускать его под маркой Friend (по-русски «друг»). Кулачок Абалакова и трикам Лоу наряду со стопперами, гексами и рядом других относятся к пассивным закладным (то есть не вбиваемым в скалу, а закладываемым в трещину) устройствам. Френд же – это активное и достаточно сложное страховочное приспособление, состоящее из двух или более кулачков-зацепов, стянутых пружиной. Также френд имеет тросик – если за него потянуть, пружина сожмётся и кулачки сойдутся. В таком состоянии устройство можно поместить в скальную расщелину. Если тросик отпустить, кулачки разойдутся и зажмут френд, а натяжение прикрепленной к нему верёвки только улучшит стабильность захвата[14].
Так или иначе именно от Лоу и Джердена идея кулачковых устройств ушла в мир – из-за закрытости советской среды и в первую очередь из-за отсутствия в СССР рыночной модели экономики. В иностранной литературе так и сказано: к сожалению, коммерческого распространения изобретение не получило.
В числе изобретений Абалакова был также специфический тормоз для верёвки – простая проволочная конструкция, аналог жумара. Среди советских альпинистов он стал известен как «абалаз». Абалазы не требовали производства как такового – их альпинисты делали себе сами из толстой проволоки. Абалаз относится к типу переламывающих зажимов – такие зажимы при пропускании через низ верёвки выгибают её на 90°, предотвращая скольжение. Абалаз – это, кстати, пример «изобретения от безрыбья»: жумары, изобретённые швейцарцами Адольфом Жюси и Вальтером Марти ещё в 1958 году, гораздо надёжнее и эффективнее; абалаз же, разработанный в 1973-м, мог появиться только в СССР, где проблема с качественными жумарами стояла остро. Их просто не было, если только кто-то не привозил жумары из-за границы. Впрочем, в 1977 году Абалаков запатентовал и кулачковый тормоз для перемещения по тросу, можно сказать, «советский жумар».
Среди авторских свидетельств Абалакова были различные типы кошек, зажимов, карабинов, крепёжных ремней, были спортивные снаряды самых разных типов, искусственные покрытия для лыжных дорожек и т. д. Большинство его разработок остались не более чем авторскими свидетельствами, так никогда и не реализованными на практике. Тем не менее вклад Абалакова в альпинизм неоценим, а некоторые его изобретения даже преодолели железный занавес.