На паллете с мешками с сахаром, всего на одном из мешков была наклеена невзрачная бумажка «Сахар и дата». Ящик с сапогами — «Сапоги резиновые». Был только размер, номер партии и номер завода, и всё. Гайки М6 ГОСТ — тонна. И так бесконечно.
Складами была запутанная сеть естественных пещер глубоко в горе, оборудованная под хранение. Система вентиляции, постоянная температура и десятки километров стеллажей с ценным имуществом внушали уважение. Аборигены светились, но радость быстро обламывал Мося. Вот сейчас он был совсем как Король Артур, только демократами не обзывал, а обзывал совсем не так, но пинки и подзатыльники лились бурной рекой. Обрадованным мастерам напомнили, что проходов много и осторожно посматривать по сторонам недостаточно.
Взбодрённый народ забегал. Нашли резервный генератор и убедились, что выхлоп куда-то уходит, но не в пещеру. Дали свет и кинули зарядку на кары и автомобильные аккумуляторы с хранения. Вся система склада вынырнула из темноты, и теперь можно было рассмотреть закрома родины во всей красе. Исследовать всё не стали, просто попросили наших квазов сопроводить мастеров и сходить ещё метров на триста в глубину боковых проходов, чтобы посмотреть, есть ли там ценное. Из пары проходов притащили ящики. В остальные, после разведки, даже не ходили. Несколько раз рявкали пулемёты, и наши бойцы то и дело перехватывали некрупных заражённых. Закрывали небольшие проходы.
Я понимаю баррикаду как груду мусора с флагами, с тёткой, держащей ружьё и показывающей обнажённую грудь, или как груду мебели из американских ужастиков про зомби. У мастеров баррикада была системным изделием. С помощью погрузчика они притаскивали тяжёлые ящики, перегораживая проход аккуратным штабелем неподъёмных чурок с алюминием, мешков с сахаром и рисом. Быстро прихватывали между собой укрепляющие конструкции с помощью саморезов и болтов и делали следующий слой. Иногда разбирали стеллажи и собирали уже поперёк прохода, а затем плотно наполняли полки неподъёмными ценностями, образуя сплошную стену.
Местные умельцы отыскали автомобильные колёса и собрали из кара и здоровенных деревянных ящиков паровозик. Это я не шучу. Метра полтора на полтора деревянные ящики скрутили по два и приделали по три оси колёс. Электропогрузчику колёса тоже поменяли на большие, спереди добавили дополнительный блок аккумуляторов, а на крышу поставили бензогенератор. Теперь складской транспорт стал похож на лифтованный «крузак» из анекдотов времён девяностых про новых русских. Генератор, разумеется, не запускали, и творение двигалось почти бесшумно от подзаряженных аккумуляторов. На подходе уже собирался второй паровозик.
Один из «Утёсов» поставили в последний вагон, а остальные загрузили первоочередным. Брали расходные материалы для станков и прочую нужную высокотехнологичную мелочь. В первый транспорт грузили резцы, свёрла, провода, специальный высокопрочный крепёж, измерительный инструмент, электрику и еду. Много еды. Идеально приспособленный для езды по туннелям состав тронулся. Мастера, как муравьи, бросились наполнять вторую колбасную электричку.
Не успели мы проводить эшелон, как Стикс напомнил нам, что расслабленных быстро подъедают. Стены дальних туннелей начали прокапывать небольшие уродливые монстры. Пока их убивали, но уродцы прибывали и прибывали, превращая стены в решето, и из дыр уже начинали появляться более крупные и шустрые заражённые. Я впрягся помогать тащить станок с КПВТ, а рукопашники убежали на передовую. Народ суетился.
В этот раз меня не всунуло в самую гущу событий, но по обрывкам матюков я понял, что эти кроты-переростки накопали целую кучу дыр, сделав большой проход, и через него уже лезут крупные твари. Всё было ожидаемо. В подземном мире всегда будут те, кто умеет копать. Где-то далеко бумкнуло. Мимо меня пробежал один из мастеров: «Будем взрывать снаряд! Все слышали? Будем снаряд взрывать!»
Настя Лёня пронеслись мимо меня. Глянули, что я под присмотром, и направились в другой туннель, очевидно, закрывать новый прорыв.
К нам подбежала пара мужчин с большим ящиком-чемоданом в мягкой обивке. Откинули крышку. В чемодане лежал снаряд. Спереди снаряда была приделана квадратная коробка, очевидно, система дистанционного подрыва, и несколько видов стальных обручей с разного вида креплениями, монтажный пистолет с дюбелями под строительный патрон. Мужики быстро осмотрели проход. Выбрали подходящее место на высоте полутора метров. Один придержал снаряд, другой пристрелил монтажным пистолетом его к стене несколькими обручами. Всё было сделано за считанные секунды. Город Мастеров, они молодцы, а один из командиров уже орал:
— Пошли! Пошли! Чего стоим, жопы мнём? Пошли!
Мы побежали. Очень непривычно, когда тебя никто не обзывает демократом. Волокли пулемёт обратно, миновали несколько поворотов и остановились по команде.
— Рты открыли! Все рты открыли! Подрыыыыыв!
Буууууммммм! Стены дрогнули. Очень хорошо долбануло. Давление воздуха подскочило, заглушив звуки.
— Глаза! Глаза! — сквозь звон в ушах я слышал очередную команду.
Им тоже повезло с главнокомандующим. Закрыл глаза, рот и зажал для верности рукой нос. Почувствовал, как плотная стена пыли и мелких камушков прошла по лицу и участкам открытой кожи. Запоздало пришла в голову умная идея — вытащил из кармана рюкзака небольшое полотенце, которое я носил, чтобы вытирать руки. Приложил к лицу и вдохнул через него. Надо было ещё очки с собой прихватить. Кстати, многие мастера именно так и сделали. Через узкие щёлочки глаз сквозь пылевое облако было видно, как суетятся в рабочих очках люди, похожие на первобытных лётчиков с аэропланов. Все двигаются, перетаскивают оборудование, приходят в себя, помогают друг другу.
— Чего замерли? Пошли, пошли! Это ненадолго, они сейчас его отроют, — уже орал кто-то из командиров.
Дальше я уже больше мешал, чем помогал, кашляя пылью и ничего не видя, но честно пытаясь причинять помощь.
Меня тронули за руку:
— Идёмте. Вас собирают.
Мужчина в панорамном противогазе, с ружьём за спиной и висевшим на груди РПК со сломанным прикладом, который я раньше видел у Моси, протянул мне белый тряпочный респиратор и строительные очки, у которых были заклеены изолентой вентиляционные дырочки.
— Сейчас мы третий погрузчик уже отправляем, возьмём, сколько сможем утащить, и будем весь центральный проход взрывать. Уже заложили четыре снаряда. — Бубнил противогаз.
— Так Круг говорил, что у вас один снаряд?
— Не, он говорил, что есть снаряд. Снаряды есть. Только взрывать мы их не можем и взрывчатку достать не можем, она свои свойства теряет. Взрывчатку мы только с блоков динамической защиты сплавляем.
В большом просторном туннеле, разрезая сплошную стену пыли, игралось лучами несколько фонариков. Подойдя ближе, я увидел силуэты. Все наши уже были здесь. Несколько бойцов с автоматами зыркали по сторонам, а на станке стоял «Утёс». Мося что-то говорил по рации, по висевшей на ухе гарнитуре. Увидев меня, он заулыбался сквозь панорамное стекло противогаза.
— Добрая Милая Крёстная, только тебя ждём.
Показал жестом, и ворота начали раздвигаться. Огромные створки разошлись ровно так, чтобы наши квазы пролезли.
— Может, всё-таки возьмёте «Утёс»? У нас ещё и один РПО из ваших остался, — предложил Мося.
— Не надо, он легче КПВТ, вам нужнее. Теперь вы патронов наделаете, — я показал жестом, что решение окончательно.
Мося пожал плечами. Подошёл ко мне:
— Возвращайтесь. Вы только обязательно возвратитесь, мы вас будем ждать.
Я улыбнулся как мог широко, хотя в респираторе и не видно, и ответил:
— Таки да.
Мне в ответ тоже улыбнулись и крепко пожали ладонь.
— Спасибо. Спасибо вам.
Мося подошёл, пожал руку Батюшке Айболиту, говоря своё спасибо, затем обнял наших женщин. Квазам пожал руку и похлопал по предплечью.
— Всё. Идите. Мы тут всё взрывать будем. Завалим весь этот проход, а потом будем уходить и ставить решётки. Всё, что ещё сможем завалить, то завалим. Спасибо. Только вы обязательно возвращайтесь. Голодную Настеньку вы найдёте. Вы обязательно найдёте. Она должна пройти, либо уже прошла, либо вот-вот пройдёт.
Ворота задвигались. Мося, нарушая свой имидж спокойного человека, кричал:
— Только обязательно возвращайтесь, даже можете своего этого, бродячего приводить. Даже его.
Тяжёлая створка задвинулась, мы остались в темноте и чистом воздухе. Я снял изрядно запотевшие очки и респиратор. Абсолютная звенящая тишина.
— Болты крутят. Теперь с этой стороны уже не откроем, — проговорил Батюшка Айболит.
— Так и договаривались.
— Да, согласен.
Я, конечно, звука закручивающихся болтов не слышал, но раз рукопашник сказал, что закручивают, то наверняка закручивают.
Глава 61Тотошка
Настя Лёня заурчали. Они нашли следы огромных когтистых лап и двух маленьких детских ножек, которые протопали буквально вот-вот. Меня и Сестру Асю, как самых кривоногих, просто взяли в охапку и, не спрашивая нашего мнения, понесли на руках. Мы побежали по проходам.
«Ррыыыррррррррр», — раздалось на весь тоннель, как будто горластый лев рычал в пустую бочку, которую поставили в пустой железнодорожной цистерне.
Нас с Сестрой Асей также неожиданно десантировали на пол, как и поднимали. На нас рычал танк. Полтора метра в холке, покрытый, как и говорили мастера, бронеплитами, которые защищали элементы динамической защиты. Прямоугольники из серого матового металла чередовались с зелёными. Они располагались вперемешку, поставленные мастерами. Изделия советского военпрома удивительным образом совпадали по габаритам и креплениям с видавшими виды родными.
Чуть пригнув передние лапы и наклонив голову, смотря прямо на нас, Тотошка скалил в открытой пасти огромные, сантиметров по двадцать пять клыки, и передние лапы в нетерпении подгребали, скрежеща по грязи и бетону когтями. Разумеется, никто другой это быть не мог. Недобрые оценивающие глаза внимательно рассматривали нас. Между стеной и зверюгой уже протискивалась Голодная Настенька с весёленьким рюкзачком на плеча