— Ты не похож на скот из вспомогательных частей в девятом секторе, — констатирует она, задумчиво наблюдая направление моего взгляда. — Сиськи нравятся?
Делаю шаг назад, поднимая голову так, чтоб наши глаза встретились:
— Мисс. Там, откуда я родом, так говорить о даме не считается приличным. Если нормальный мужчина слышит подобное, он сразу бьёт в морду тому, кто подобное сказал.
— За что?! — её явно озадачивает модель поведения.
Самое интересное, что я опять ничего не придумываю: восток есть восток, там с межгендерным общением строго.
— Если ты сегодня позволишь любому мудаку сказать такое при себе незнакомой девушке, и пойдёшь дальше молча, завтра кто-нибудь другой промолчит, когда будут оскорблять твою сестру или мать, — пожимаю плечами. — В этом мире всё просто, а семьи там многодетные.
— И не скажешь, что ты из девятого сектора…
— Может быть, оттого, что я там оказался случайно? И вообще, моя связь с этим девятым сектором — плод исключительно инсинуаций министерства обороны? — правда из меня так и лезет.
— Неважно… Слушай, я чего хотела-то. Судя по тому, как ты шатаешься вокруг аэропорта, жалобу подавать не планируешь?
За какую-то пару секунд мы машинально сравняли скорости и направления движения; теперь топаем вдоль секторной парковки, полной машин.
— Не планирую. А что, надо? На кого и зачем?
— Я думала, ты окрысился на ребят из полиции, — она испытывающе окатывает меня всё тем же взглядом палача на работе.
Примерно с таким же выражением лица в виварии мединститута там преподаватели по микробиологии и физиологии резали мышей и демонстрировали рефлексы на лягушках (ходил я на пару занятий вместе с Айгуль и её группой).
— У меня нет настолько значимых претензий к местной полиции, чтобы размахивать кулаками после драки. — Коротко касаюсь подбородком груди. — Всего доброго.
Разворачиваюсь, чтобы снова налететь на препятствие: тихо шагающий тип в штатском был среди допрашивавших меня.
— Ну ты и долго! — удивлённо говорит он докторессе с формами порномодели. — Ань, ну сколько можно тебя ждать? — затем обращает своё внимание и на меня. — О, привет ещё раз. Ты уже справился у своих? Пошли отойдём, поговорим.
Значит, докторшу зовут Аня?
— Ну пошли, — соглашаюсь. — Раз ты так настаиваешь.
Отец, когда ещё был жив, рассказывал мне.
Однажды по роду работы (которая тогда здорово отличалась от моего времени) его вынесло похожим образом из самолёта в Европе.
Конкретно тогда задача у него была более чем простая: добраться из аэропорта до вокзала, там сесть на поезд до соседнего миллионного города (что по европейским меркам немало, а поезда раз в три часа). Там выйти из поезда, взять от вокзала такси и доехать до адреса. Всё.
Передать какую-то чепуху.
В адресе его уже ждали свои и самой проблематичной была эта автономная часть из аэропорта до адреса в городе.
Сегодня мне смешно. Но тогда, рассказывал батя, он за эти шесть часов в новой для себя стране и похудел, и поседел, и со своими мысленно попрощался.
Во-первых, в три ночи никаких такси, ожидающих пассажиров, на улице не оказалось. Он летел с Аравийского полуострова, из температуры плюс тридцать, а в аэропорту прибытия было минус пять.
Во-вторых, через пограничный контроль его пропустили последним (паспорт гражданина другой страны, большая отдельная очередь для нерезидентов). Когда вышел среди ночи на улицу — оказался реально как на пустыре, другие прилетевшие уже рассосались таинственным образом.
Какие-то машины на парковке вокруг аэропорта стояли, но при этом в них не было ни души. Как и рядом с ними.
В-третьих, буквально пара человек на первом этаже аэропорта хотя и имелись в наличии (уборщик и кто-то ещё), но на его вопросы отвечали исключительно пожатием плеч и молчанием.
В итоге, такси отец ещё как-то исхитрился вызвать, но эмоции потерявшегося в незнакомой и чужой атмосфере описал очень живо.
Мои нынешние ощущения соответствуют его рассказу как нельзя лучше.
Просто никому не нужный незнакомец на краю географии.
У отца, кстати, в отличие от меня сейчас, были деньги в изрядных для того места количествах. Ещё — резервные варианты, да и на уровне здравого смысла было очевидно, что жизнь в аэропорту утром по-любому оживёт: автобусная остановка вплотную к терминалу на это явно намекала. Как и расписание автобусов на ней, с шести что ли утра до полуночи.
Глава 7
По-хорошему, общаться с этим типом, прилетевшим по армейскому коридору из девятого сектора, его никто не заставлял. Но он всё равно хотел подождать Аню на улице — и свежий воздух, и мысли в порядок привести. Ну и до центра ехать на её машине приятнее, чем общественным транспортом (своя была в сервисе, а летающее такси-дрон — для миллионеров).
На какой-то момент он отвлёкся, а когда увидел её, она уже сама зацепила того мужика: что-то сказала ему, он ответил, слово за слово — и вот они идут и о чём-то общаются.
Не удержавшись, он пристроился сзади и несколько метров двигался в кильватаре, слушая чужую беседу.
Ничего интересного. Тип раскатал губу на её экстерьер, а Аня лишь хотела убедиться, что жалоб в адрес полиции от мужика не будет. Корпоративную солидарность никто не отменял: часть зарплаты медпункт аэропорта получал по линии министерства внутренних дел, да и интересы знакомых всегда ближе, чем чужаков.
Ровно через полминуты она зарядила ему что-то резкое в своей манере, а тип неожиданно обиделся. Церемонно откланялся, чтоб тут же врезаться, развернувшись, в идущего сзади полицейского.
— Пошли отойдём, поговорим, — он подхватил типа под руку, направляя в нужную сторону сквозь толпу.
— Ну пошли, раз ты так настаиваешь. — Мужик глядел на шапошного знакомого удивлённо, но не быковал и вёл себя в целом прилично.
С другой стороны, что ему терять? Тем более что разошлись мирно, а жалоб на полицию действительно не пришло (будь иначе, уведомления сверху уже б разрывали телефон).
— Я от себя лично извиняюсь за недоразумение, — Сергей подумал, что хуже не будет. — Ещё раз. У тебя тут никого нет же?
— Где тут?
— В городе. В секторе.
— Нет. Я не врал, когда мы разговаривали в аэропорту.
— Миграционную категорию тебе какую поставили?
— Где и кто?
— А с кем ты последним общался? — полицейский терпеливо вздохнул.
— Армейский сектор, очень толстый джентльмен с изрядной выслугой, — бывший задержанный похлопал себя по животу. — Товарищ не рвался себя называть, а беджа с именем на нём не было.
— Да ладно, неважно. Двойка скорее всего, какая у тебя ещё может быть категория… Нейро-концентратора нет? — хотя ответ был очевиден.
Всё-таки типа они тогда старательно в бессознательном состоянии обмшмонали.
— А что это такое? — с претензией на вежливость и иронию улыбнулся собеседник. — Какой-такой нейро-концентратор?
— Так я и подумал. — Опер вздохнул и полез за смартфоном, хотя не был обязан тратить время и объяснять. — Смотри. Вот тут регистрируешься после прибытия. — Он загрузил электронное правительство и указал на экране нужное приложение. — Для этого тебе, правда, аппарат купить понадобится, но можно и в любом центре обслуживания населения сделать, с казённого терминала. Очередь отстоишь, зато не нужно деньгами на смартфон тратиться, если тех денег нет, — он с сомнением во взгляде оценил платёжные способности собеседника по внешнему виду.
Серьёзными перспективами не пахло, на его работе в таких вопросах не ошибаются.
— Спасибо, — неожиданно серьёзно подобрался парняга. — Правда спасибо. Какие санкции за нарушение миграционного режима, если что? Ты ж сто процентов знаешь.
— Ну-у-у, формально если, тебе с твоей двойкой миграционного статуса — штраф пятихатка либо общественные работы на эту сумму. Пока не отработаешь.
— А в реале? — похоже, мужик был далеко не идиотом.
Хотя и двигался из девятого сектора.
— В реале, как только попадёшь на административку, оттуда уже не выйдешь, — уверенно бросил Сергей. — Пятихатки же у тебя точно нет?
— Точно.
— И найти не сможешь?
— Очень врядли.
— И тут никого не знаешь?
— Никого, ты спрашивал. Если только тебя или её, — он указал пальцем на садящуюся в машину Аню. — Но даже вас — только в лицо и обращаться к вам не планирую.
— Значит, будешь отрабатывать по казенному распределению на общественных работах, по самому низкому тарифу. Даже если штраф дадут минималку, гарантированно вычеркнешь из жизни месяц.
— Зато крыша над головой будет на первое время, нет? — проявил недюжинную смекалку иммигрант. — Если я на казённых работах застряну, значит, меня там кормят, поят, плюс какое-никакое жильё, так? Опять же, санитарные нормы должны обеспечить в виде душа, сортира, постельного белья на ночлеге, правильно?
— Откуда в таких деталях шаришь? Приходилось в подобных местах приземляться?
— Боже упаси! — открестился собеседник. — Просто бывал в местах, где вода — за деньги. Там такие варианты, как твои общественные работы, сразу на автомате просчитываешь.
— Это в девятом вода за деньги?
— А ты что, сам туда собрался, что ли?! — весело хохотнул тип. — Вроде ж тебе не в масть? Так что, кроме трудоустройства на этих общественных работах кормят? Где жить, дают?
— В теории, — кивнул полицейский. — А на практике ты оттуда сам убежать через день захочешь, только уже поздно будет. Пока штраф не закроешь — будешь с браслетом из блока до рабочего места рысью бегать и обратно.
— Почему так жёстко?
— Чтоб тебе штрафные баллы не насчитали.
В глазах недавнего задержанного мелькнуло что-то знакомое.
— Не веришь мне, что ли? — вздохнул Сергей, собираясь махнуть на строптивого дурака рукой и идти своей дорогой дальше.
— Как раз наоборот, очень даже верю! Ты, кажется, что-то добавить хотел? Но осёкся.
— Хотел… Самое главное. Месяц по административке вычитают из двух месяцев твоего здесь льготного пребывания после прибытия. Работу в твоём случае и так получить непросто, а тебе ещё и жильё по доходам искать. А ты, если так мыслить собираешься…