— Спасибо.
— За что?
Повар с удовлетворением отметила, что он слегка опешил:
— Иногда бывает нужно услышать очевидные вещи со стороны. Спасибо, что не стал трахать, а просто поговорил.
— Пхы-хы-хы… Не за что, — легко бросил новый товарищ. — Поговорить — это бесплатно. И лично мне ничего не стоит, особенно с блондинкой модельной внешности.
На новой ночной подработке не по своей инициативе неожиданно знакомлюсь с Мариной.
Первый блин общения едва не выходит комом, но в итоге приходим к компромиссу.
Ночью мне идти особенно некогда, поскольку последний автобус на аэропорт уехал. Под её влиянием соглашаюсь остаться до пяти утра, чтобы проводить её домой: босс Коля тихо похрапывает в своём кабинете, будить его почему-то не хочется.
— О, куроёбы пришли, — буднично замечает моя новая друг.
Двое парней без единого слова опустошают один из холодильников в большую ванну. Затем заливают кипятком несколько десятков замороженных курей в полиэтилене.
— Кипятком размораживать нельзя, — тихо комментирует блондинка (но далеко не дура), видя мой интерес к происходящему.
— Почему?
— Часть может протухнуть до утра. Ну, не совсем, но запах точно будет.
— А как правильно?
— Хотя бы холодной водой. Так, зелень порезал?
— Да. — Чтобы чем-то себя занять, помогаю ей в её операциях.
— Давай сюда.
Парни, которых она назвала таким интересным словом, тем временем принимаются за курей из другой ванны.
Сдирают полиэтиленовую плёнку, раскладывают на разделочной доске, достают остатки каких-то внутренностей.
Всё это происходит в полной тишине, без единого слова.
Затем щедрой рукой они обмазывают каждую курицу странным составом.
Когда я шёпотом интересуюсь, Марина мне объясняет:
— Фритюрное масло, уже отработанное. Видишь, тянется как смола?
— Да.
— Ну вот. Два или три цикла жарки. По-хорошему, если бы не было гриля, надо выбрасывать.
— А так? — надеюсь, эмоций на моём лице сейчас не видно.
— А так используется как маринад. Соль, чеснок, перец, специи — перемешать — и намазывают курицу снаружи и изнутри. Потом в холодильник, до утра как раз пропитается. Плюс вкусная солёная корочка, народ-то не знает, чем его кормят.
— Хренасе. Нельзя же, канцероген?
— Потому я их куроёбами и зову. И ты ещё не видел, как колбаски готовят в соседней комнате.
С колбасками оказывается даже интереснее. Мясо и соя закладываются один к одному, но это ладно. Параллельно пара женщин распечатывают пачки бумажных салфеток с надписью «Карина».
Я вначале не понимаю, к чему, пока их не начинают заливать водой.
Моё смутное подозрение подтверждается буквально через пару минут: после того, как бумага набухает, салфетки вслед за соей и мясом отправляются в мясорубку.
— Коля говорит, бумажные салфетки в воде даже вкус и консистенцию улучшают, — тихо шепчет Марина, комментируя происходящее. — Говорит и сам верит. Типа, клетчатка, целлюлоза, вреда нет. У тебя сейчас такое лицо прикольное.
— Я просто не предполагал, что «колбаса из туалетной бумаги» — это не шутка.
— А ты по вкусу бумагу и не определишь, — серьёзно замечает блондинка. — И бумага далеко не туалетная. Нормальные салфетки. Кстати, я эти колбаски тоже ем…
В пять утра, переполненный впечатлениями до глубины души, будить Колю иду сам.
— О! Ты что, ждал всё это время? — изумляется босс. — Надо было меня раньше поднять.
— Он мне помогал, не просто так сидел, — подаёт из-за спины голос Марина.
— Сброшу на час больше, чем договаривались, — благородно кивает владелец такого интересного пищевого производства. — Дай палец.
Через четверть минуты манипуляций в окошке его смартфона вижу полторы тысячи единиц на своём счету.
Примерно десять буханок хлеба или двадцать проездов в общественном транспорте, если бы мне надо было за него платить.
— Подтверждаю? — уточняет Коля, занося палец над кнопкой. — И с налогами сам разбирайся?
— Да было б с чем. А какая альтернатива?
— Живыми деньгами. Если что, мне удобнее.
— А почему удобнее наличные? Я недавно в городе, ещё не в курсе.
— Так социальные отчисления за тебя не делать. Тебе, правда, тоже социальный рейтинг не растёт, — он испытывающе смотрит на меня. — Но почти десять процентов разницы по итогу.
— Да бог с ним, с рейтингом. Одноразовая подработка ничего в глобальном плане не решает. — Я уже успел мысленно прикинуть плюсы и минусы. — Наличные. — Через пару секунд, приняв купюры, киваю. — Спасибо, что поддержали.
Сейчас реально не до жиру. Пока ещё удастся дождаться выдачи местных документов из этого центра обслуживания населения (по процедуре — до пяти рабочих дней).
А еда, вода — они вот, если иметь наличные. Без документов не получится открыть операционный счёт в банке. А без этого счёта электронные платежи совершать или принимать не могу, только копить поступления на транзитном счёте.
— Кстати. Сейчас тебе платёж отправить-отменить нажимал, тебе уведомление в личный кабинет пришло! — Коля разворачивается и вместо своего кабинета приближается ко мне. — Посмотреть?
Своего гаджета у меня нет, он в курсе.
— А вы можете?
— Легко, как твой работодатель. Если пальцем здесь подтвердишь.
Делаю, как предложено.
— Уведомление из аэропорта. — Отставной штангист удивляется вместе со мной. — Ух ты.
— Точно? Никакой ошибки?
Написано именно так, как он говорит, но странно.
— А есть ещё кто-то с твоими отпечатками пальцев? Аэропорт это. Спрашивают, ты свой багаж почему не забрал.
— Там что, тоже на биометрию?
— Ты не местный? — веселится он и долго смеётся над собственной шуткой.
Глава 10
— Теперь даже не знаю, что и ответить. Видимо, местный, но очень недавно.
— А почему вещи свои из аэропорта не забрал сразу, как прилетел? — не дожидаясь моего ответа, Коля мгновенно теряет интерес к собственному вопросу и погружается в смартфон.
И слава богу.
Не говорить же ему, что я сам об этом багаже услышал впервые только что от него.
— А правда, почему? — из-за спины раздаётся серьёзный голос Марины.
Ёлки.
— Если честно, зевнул. — Отвечаю ей, лихорадочно шевеля извилинами. — Когда встал в очередь на погранконтроль, для получения багажа было ещё рано; его же только на выходе из аэропорта выдают. — Расчёт на то, что и в этом мире так. — Потом с подачи пограничников давал объяснения слугам закона из полиции, а это отдельный кабинет. Оттуда повели по внутреннему маршруту чуть не через всё лётное поле уже в армейский сектор — выдача багажа, мягко сказать, не по пути.
— А как ты его не забрал-то? — продолжает с неистребимым женским энтузиазмом праздновать любопытство моя новая подруга. — Ну когда-то же ты там закончил с делами?
— От армии вышел вообще с другой стороны посадочной полосы; слегка озадаченный, на морозе и в растерянности, — чистая правда. — По инерции пошёл гулять вокруг аэропорта, про чемоданы в тот момент тупо забыл, дальше стало слегка не до них.
— С полицией какие проблемы были? — лениво интересуется Коля, листая что-то в своём смартфоне. — Нафига тебя туда?
— Не было там проблем в итоге. Просто вояки по процедуре обязаны высылать отдельный транспорт для таких, как я, на лётное поле. Мы же идём отдельным списком и ваша миграционная служба о нас не в курсе.
— А армия сэкономила и транспорт не послала, — не задумываясь и не выныривая из телефона, завершает за меня владелец пищевого производства.
— Угу. Ещё и ради одного человека раз в три дня. Ну а когда оказалось, что предоставление мне жилплощади у вас в городе по армейской линии временно откладывается, я решил, пусть вещи в аэропорту полежат: всё равно мне их девать пока некуда, — мысль пришла в голову мгновение назад, но весьма по теме.
Хранить чемодан (или что там ещё лежит в багаже) в яме под кучей шлакоблока — не самый лучший план. В аэропорту действительно надёжнее.
— Слушай, Коля, — при виде подготовленных на утро пакетов возле входа меня посещает закономерная идея. — У тебя есть какие-нибудь ранние заказы, которые своим транспортом доставлять дорого, а не доставлять нельзя?
— Есть, — кивает отставной штангист. — Два бизнес-центра по бульвару Учёных наверху. По набережной ещё пара неудобных мест, туда на машине не заедешь, а пешком почти километр от трассы шагать. Почему спросил?
— Сколько стоит один обед?
— Семьсот пятьдесят единиц, если без компота. И это не обед, а завтрак. Тебе зачем?
Достаю из кармана и протягиваю ему полторы тысячи:
— Залог за первую пару пакетов. Как только доставлю, вернусь за второй. Оплатишь по половинному тарифу своего курьера? Возьму только те адреса, которые тебе обычным образом доставлять неудобно.
— Да я и по полному могу заплатить, — озадачивается Коля. — Там по утренним пробкам сроки такие вылезают, что по факту два тарифа выходит, а время вообще невосстанавливаемый ресурс. Тебе какой интерес?
— Борисовна платит триста единиц за один адрес, правда, с условием что инвалид на месте. А у тебя сколько?
— Вкруговую сто пятьдесят, но у меня без холостых визитов. Если есть на доставку сто пакетов, это пятнадцать тысяч, точка. Если у тебя твои пакеты в офисах по их вине не забрали или двери тебе не открыли, можешь хоть сам всё съесть. Копытные по-любому оплачу. — Он с сомнением смотрит на меня и добавляет. — Правда, ты с сорвавшейся точки позвонить должен и видеоотчёт отправить. Но у тебя же телефона нет?
— Поэтому беру только два пакета и оставляю залог, — киваю на деньги в его руках. — Всё честно.
— Ты не ответил, какой твой интерес с того. Тебе что, сто пятьдесят единиц в один конец хватает, что ли? Машины у тебя нет, даже роллера. На себе много не утащишь.
— Да, хватает. Для меня сейчас и это деньги. У меня первые два месяца проезд любым общественным транспортом в городе бесплатный, а времени наоборот — хоть отбавляй. Почему бы не конвертировать это время и бесплатный проезд в твои сто пятьдесят монет? За каждую неудобную тебе доставку. Стоимость еды я тебе оставил.