— Логично, чё, — соглашается он. — Не знал, что у вашего брата проезд бесплатный. Ну, дерзай! Только меня после восьми утра уже не будет, у Эдика следующую пару пакетов возьмёшь. Первая дверь возле входа.
— Какие адреса? Кассу кому сдавать? Ему же?
— Адреса на пакетах. Не будет у тебя никакой кассы. Оплата электронная и авансом, по крайней мере, по твоим заказам. Копытные за завершённые доставки — тоже у Эдика.
— Стоять! Куда понесся? — раздаётся голос Марины с водительского места чистой, но достаточно неновой машины.
Пока я завершал своё общение с Колей, она уже вышла на улицу.
— У тебя и машина есть? — удивляюсь.
— Сейчас у всех есть, у кого работа постоянная. Наверное. Садись.
— Куда и зачем? — уточняю, выполняя предложенное и хлопая дверью изнутри. — У меня куча дел наметилась, если что.
— Съездим в аэропорт за твоим чемоданом, пока утро и дороги пустые.
— Да неудобно как-то, — сомневаюсь. — Во-первых, туда полсотни километров пилить. Во-вторых, мне никого собой не хочется грузить. Я вполне общественным транспортом доеду, это в-третьих.
— Пять утра, — напоминает она. — Автобусы через час в лучшем случае. Пока доедешь — уже семь, а то и больше. Плюс пока там то да это.
— А ты что предлагаешь?
— Пробок нет, вдвоём со мной до половины седьмого обернёмся. Потом ты будешь свои пакеты развозить, а я спать поеду. Заодно твой чемодан к себе заброшу — пусть у меня лежит. Если тебе его хранить негде.
— Хм. Спасибо.
— Не парься. Сам же сказал, русская женщина вечно всех подряд обогреть норовит. Считай, мне приятно с тобой поболтать, а ты вроде бездомного кота. Может, ещё что умное от тебя услышу.
— Здравствуйте. Я у вас позавчера вечером свой багаж не забрал.
— Документы.
— У меня их пока нет. По биометрии что, никак нельзя?
— Ладонь на сканер.
Хмурый парень в отдельном помещении с надписью «Просроченный и невостребованный багаж» даже не смотрит на меня во время разговора.
Кладу руку, куда сказано, и терпеливо жду.
— О. Так вы же позавчера прилетели! — удивляется он, глядя на монитор. — Хм, багаж ваш у нас, на месте.
Я молчу.
— Но вас нет в базе граждан, — продолжает он. — И вы прибыли из-за границы сектора!
— Скажите что-нибудь новенькое.
— Мне нужен либо ваш постоянный идентификационный код резидента, либо электронное удостоверение. — Он наконец поднимает глаза. — Я не смогу выдать нерезиденту по биометрии.
— Прикольно. Как тогда у меня его приняли в девятом секторе, чтобы не отдать в двенадцатом?
— Как вариант, можете мне предоставить любой удостоверяющий личность документ из девятого сектора, — чуть подумав, предлагает он. — Вы же там как-то садились на рейс? Однозначно по тамошним документам.
— Что такое? — безошибочно почуяв жареное женской интуицией, сзади подходит Марина.
— Потом, — вежливо намекаю ей, задумываясь.
Первое, что я сделал в очереди, это старательно проверил свою одежду.
Ни малейшего намека не то что на документы, а вообще на любые следы со мной и на мне не было.
Загадка.
— Если предположить, что документы девятого сектора у меня изъяли в армии перед посадкой там? Я ехал по эвакуационному каналу, процедуры чуть отличаются.
— Можете предъявить свой нейро-концентратор.
— Нет у меня его.
— Тогда только получить индивидуальный код. Это бесплатно и вам всё равно придётся делать, — достаточно вежливо отвечает паренёк, теряя ко мне интерес.
— Погодите. А если жалобу… — Марина решительно пытается принять участие в разговоре.
— Можно подать заявление с указанием особых обстоятельств, в производственно-диспетчерскую службу аэропорта, — перебивает её клерк. — Рассмотрят и конечно отдадут по биометрии, но мне на это нужно распоряжение сверху. Внутренние инструкции.
— Сколько времени занимает? — деликатно отодвигаю подругу, чтобы не ругаться.
Не говорить же ей, что лишнее внимание мне категорически противопоказано, если верить здешней армии. Особенно в ответ на мои жалобы, подаваемые куда ни попадя по поводу и без.
— Пятнадцать рабочих дней, — зевает паренёк. — Я потому и сказал, что код быстрее.
— Да ладно! Сам дурак, — успокаиваю разбушевавшуюся Марину на улице. — Хоть убей, не помню, куда дел документы старого сектора. Никто не виноват. На местные документы и код подался вчера, три дня уж как-нибудь подожду. Всё равно никаких кладов Шехерезады в моём багаже нет. Поехали отсюда, пока пятнадцать минут бесплатной парковки не истекло.
— Ты — типичный мужик! — выруливая из аэропорта с визгом покрышек, Марина даёт волю раздражению. — Так легко согласился! Зря ездили и ты ещё три дня без своего чемодана.
— А что надо было делать? Начать истошно орать на весь аэропорт «Отда-а-а-а-айте нашу посылку!»? И бить кулаками по стойке, закатывая глаза в истерике?
— Не знаю, что делать, — успокаиваясь, вздыхает подруга. — Но не соглашаться.
— Если я — типичный мужик, то ты — типичная женщина, — смеюсь. — Хорошо, что это не семейный скандал. Если бы мы встречались, я б сейчас уже очень злился.
— Из-за багажа?
— Нет. Из-за того, что ты пытаешься мной заруливать.
— Ладно. Не моё собачье дело. Заткнулась.
Километров через пять, поглядывая время от времени в мою сторону, она спрашивает, словно решаясь на что-то:
— Слушай, а чего ты веселишься?
— В смысле?
— Ты уже часа полтора весь из себя такой задорный, глазки блестят, на весь мир вокруг тебя покровительственно смотришь. Как-будто в лотерею выиграл.
— Нет, просто сегодняшний день лучше вчерашнего и позавчерашнего.
— Чем это? — недоверчиво уточняет блондинка.
— Позавчера я сидел прикованный к креслу в опросной аэропорта. А сегодня у меня есть какая-никакая работа, даже две. Мыло, зубная щётка, паста, бритва — поверь, это немало. Ещё меня возит по городу модельная блондинка с офигенной внешностью, которая сама предложила помощь, — смеюсь. — Знаешь, как последний пункт влияет на мужскую самооценку? Видимо, у меня с психикой что-то. Выплеск дофаминов, например.
— Кто была эта тёлка в электросе?
— Не понял?
— Брюнетка, сиськи ещё больше моих. Её машина стояла на парковке возле первого терминала, в аэропорту.
— Э-э-э. Ты глазастая.
— Я внимательная. Она ещё открыла рот, когда тебя увидела, и хотела что-то сказать. Кивнула и даже выйти из машины порывалась, но ты её проигнорировал. На азиатку похожа, за очками точно не видно было.
— Зовут Аней. Она и есть азиатка. Насколько знаю, работает врачом в медпункте аэропорта.
— Вы что, знакомы? Откуда?!
— Когда менты опрашивали, она в помещении во время разговора присутствовала. Потом ещё на улице первая подошла: интересовалась, буду ли я жалобу на них подавать.
— Прико-о-ольно. Она и есть твой идеал? На который у тебя стояк, как ты говоришь, больше всего? — в её голосе столько неподдельного любопытства, что меня где-то обескураживает.
— Да. И нет. Внешне — без вопросов, одни восклицательные знаки. Идеал и есть.
— А внутренне?
— Глаза — зеркало души. У неё они, как у палача на работе. Если верить теории, за её спиной грехов больше, чем у опера, который там тоже был. А он явно не ангел.
— Каких грехов?
Тема Марину неожиданно (или ожидаемо?) заинтересовала настолько, что теперь выплеск дофаминов наблюдается и у неё.
— А я откуда знаю? Понятия не имею и проверять не хочу — от таких женщин стараюсь держаться подальше.
— Ты бы хотел её трахнуть, — не спрашивает, а утверждает новая подруга.
— Да. И нет. В малодушном приступе эгоизма — не отказался бы. И даже очень хотел бы. Но если включить мозги, возникает масса вопросов к её человеческим качествам.
— Например?
— Да что угодно. Например, она не умеет любить. Или принципиально этого не делает, глядя на людей, как на инструменты. Или — самым главным критерием отношений считает деньги. Я тут три часа без ограничений фантазировать могу, это бестолку.
— Почему? Фантазируй, мне интересно!
— Я не хотел бы заочно смаковать недостатки другого человека, о которых лишь догадываюсь. И предполагаю, если уж на то пошло, исключительно благодаря некоему специфическому личному опыту, весьма спорному для тех, кто там не работал. В общем, не внушает она мне доверия.
— Получается, ты не случайно «не заметил», как она порывалась к тебе подойти, но осеклась?
— Мне не о чем с ней разговаривать. Не случайно. Позавчера просто голова нормально не работала, шок от перемещения к вам, всё такое. Ещё парализатором в затылок зарядили. В общем, тогда я на неё чисто рефлекторно отреагировал.
— Пенисом?
— Угу. Соображалка не работала, говорю же.
— А сегодня?
— А сегодня я вовремя вспомнил заветы отца на тему того, что пенис в роли компаса — очень плохой руководитель. И шок давно прошёл, и гормоны благодаря тебе крышу не срывают.
— Пха-ха-ха, — взрывается она. — Почему? Ты же отказался, чтобы я тебя удовлетворила. Могли, кстати, на трассе в посадку съехать… Без обязательств, я помню твои слова! — повышая голос, добавляет Марина, не давая мне перебить её. — Чего это теперь гормонов меньше? Не было ж ничего.
— Потому что благодаря тебе у меня вернулась самооценка. А она позавчера очень технично назвала меня ничтожеством и мразью. Просто так, походя, без акцента на теме — не задумываясь искренне выдала, что думает.
— Именно такими словами? Не похоже, сегодня бы она так на тебя не таращилась.
— Слова были другими, а контекст, интонации и смысл — именно эти. У меня университетский диплом по типам коммуникаций; я умею определять, что человек имеет в виду на самом деле.
— Да ну…
— Ну да. Сегодня она, скорее всего, просто удивилась моим изменениям по некоторым иерархиям. Вот контраст рефлекторно и сработал. В твоём присутствии.