Дальше пересказываю историю без лишних деталей.
Жанна уже знает, что я читаю по губам, потому бесшумно, одной артикуляцией, отмечает моменты, о которых просит промолчать.
Делаю, как просят.
— … в итоге, достигнуто следующее соглашение. Мы пытаемся разобраться в ситуации, как друзья. Поддерживаем друг друга, чем можем, помогаем друг дру…
— Врёт! — Перебивает меня азиатка. — Он от моей помощи отказался, хотя я на него рассчитываю.
— Это единственный момент, где он соврал? — вспыхивает любопытством хозяйка. — Или…?
— Да. Единственный. Пока.
— А как именно вы хотели ему помочь?
— Подбросить денег. Тот момент, когда для меня незаметно, а для него…
— Он же прав, — пожимает плечами, перебивая, хозяйка. — Видимо, вы просто из другого культурного поля. Он вон, даже в офис сегодня по дороге заскакивал — денег взял. Собирался здесь у меня за еду платить.
— Жанна, это Рухшона, — наверное, на подобные женские выпады лучше не обращать внимания (хотя откуда она знает?!). — Рухшона здесь главная. Как по мне, полноценная хозяйка этого заведения, во всяком случае, одна из. Большую часть времени она очень старательно притворяется маленькой девочкой и даже периодически сама в это верит. До тех пор, пока не решит, что хватит. Вот как сейчас, например.
— И это всё? Обо мне ты ей больше рассказал.
— Пока всё либо уточняй у неё напрямую.
— Мне же интересно! — возмущается Жаннат. — Я же сдохну от любопытства!
— Виктор слишком хорошо воспитан, чтобы поставить меня в неловкое положение в моём же доме, — сдержанно улыбается хозяйка. — Пожалуйста, садитесь на моё место.
А затем Рухшона делает ещё одну абсолютно ничего не значащую на первый взгляд вещь: она пересаживается на мою сторону, уступая противоположный ковёр гостье.
Кому-то это ничего не скажет. Но на самом деле…
Даже не знаю, что сказать, потому говорю, что думаю:
— Если бы так поступил мужчина, знаешь, как бы это называлось?
— Сексуальная агрессия, — смеётся местная вроде как администратор. — Латентная сексуальная агрессия с прямыми элементами домогательства. Особенно если вот так начинают под столом ножки раздвигать. Типа, места ему мало и он не помещается. И случайно в тебя упёрся.
Её слова не расходятся с делом и моей ноги касается чужая. Правда, со стороны этого не видно.
— Эй, ты чего? Ещё скажи, что тебе не нравится!
— Опешил от удивления. — Ничуть не кривлю душой. — Разрыв шаблона.
— Расскажи! Что ты сейчас чувствуешь?!
— Этого пристойными словами не скажешь, а сквернословить не хочу.
— Ну вот, — картинно вздыхает она. — Первый раз в жизни за четверть века набралась наглости. Преодолела робость, говорю, что думаю и делаю, что хочу. Только собиралась раскрепоститься, а ты…
— Тормози. Ты ставишь меня в очень неловкое положение.
— Обычно так женщины мужчинам говорят, а не наоборот. Хе-хе.
— Из всего поняла только одно слово, — Жаннат демонстративно прикладывает ладонь ко рту и якобы громко шепчет. — Секс. Даже интересно, о чём вы там трёте.
— Увы. Разговор не сложился, — Рухшона снова надевает маску огорчённой аристократки. — Хотя и был интересным в потенциале. Видимо, это только для меня интересно, не для нас двоих.
— А я уж думала, он только со мной странный, — изображает облегчение Жанна.
— Он не странный, — возражает хозяйка. — Он просто подолгу поливал в таких местах, где как неместный вынужден был соблюдать обычаи и правила гораздо жёстче, чем свои. Вот из него странные модели поведения и лезут, как…
— Как что?
— Это неприлично.
А дальше дамы идиотски хихикают, словно имел место некий искромётный юмор.
— Про секс было круто, — как ни в чём ни бывало продолжает азиатка. — Я и не думала, что у вас так далеко зашло за половину дня. — Оказывается, Жанна тоже более чем неплохо ориентируется в пространстве и в беседе. — В исполнение девушки с вашей внешностью — так и вовсе экзотика. Неожиданно. Браво.
— Это не может быть предметом нашего с вами разговора, — Рухшона вежливо качает головой, привигаясь ко мне ещё ближе. — При всём моём уважении.
Азиатка набирает побольше воздуха, чтоб не остаться в долгу.
Лихорадочно тороплюсь вклиниться, пока они не зашли на новый виток:
— Дамы, имею предложение. Давайте между собой вы тоже перейдёте на ты? И больше никаких обсуждений меня при мне же?
— Я не против.
— Ладно, давай.
Я всегда считал, что женщины — материя самоорганизующаяся. Сейчас в этом убеждаюсь ещё раз.
Весьма критично отзывавшаяся об «Обедах от Николая» Жанна здесь, в ЗУЛАЙХО, уже через две минуты уплетает всё подряд за обе щеки (причём даже не глядя, что именно ей подают).
За какую-то четверть часа у меня складывается впечатление, что за этим столом все барьеры стремительно разрушились.
— Если б не сидел здесь сам, подумал бы, магия или ещё что в этом духе, — констатирую минут через десять, затем называю причины.
— Приложение, — комментирует азиатка.
— У каждой из нас работает одно приложение, — более развернуто поясняет Рухшона. — Мы с ней заглушили всё, кроме контроля достоверности. Говорим только правду. Жанна, ты же не торопишься?
— К сожалению, нет, — вздыхает та. — До утра, как назло, только сидеть и ждать.
— Тогда пожалуйста, простите меня, — хозяйка встаёт. — Сейчас нужно сделать кое-какие дела, но через четверть часа я к вам снова присоединюсь. Возможно, вы захотите обсудить что-нибудь наедине.
— А ты быстро осваиваешься, — говорит азиатка, когда мы на остаёмся наедине.
— Звучит как обвинение. Кстати, каким образом ты меня здесь отысказала?
— Я и не теряла. Мини дроны. Вообще-то, запрещены, но пока их поймают… За тобой и пустили пару. Прикольно было смотреть, как ты старательно работаешь.
— Как сестра?
— Пришла в себя. Кто нападал, не видела.
В течении следующей минуты Жанна пересказывает их разговор, который сводится к тому, что никаких новостей нет:
— Что посоветуешь?
— Из очевидного — допросить этих двух деятелей. Только понять бы ещё, как это сделать.
— Которые с поломанной рукой и трубкой в горле? С кем ты тогда сражался?
— Да. У тебя хорошие источники.
— Дело зафиксировано, — она пожимает плечами. — Официальные материалы уже есть, только в них толку мало.
— А что там?
— Нападение неустановленного лица на Дарию. Те двое — якобы пострадавшие за компанию.
— Можешь уточнить источник? Если не секрет.
— От тебя не секрет. Всё, что есть на местных серверах, для меня не табу. По крайней мере, на данном этапе и если я знаю, что именно надо искать.
— Получается, у тебя и у самой очень солидные возможности?
— Да. Теоретически, возможности и инструменты — действительно великие. Только нет ума, как ими воспользоваться. Думаю, ты уже понял.
— Вопрос не в моём уме, ты тоже далеко не дура. Просто это — конкретная сумма знаний или даже очень узкий опыт. У тебя пока дефицит, просто не сталкивалась. Да и я не ас, если откровенно.
— Из-за разницы юрисдикций я не могу вмешиваться напрямую, объяснила же. Хоть бы я и была семи пядей во лбу, это не моя территория. А действовать по обычным семейным каналам — не вариант.
— Давай с самого начала. Пожалуйста, опиши своё видение заново.
— По второму кругу?
— Да.
Суть её рассказа сводится к тому, как если бы у нас дочь очень большого человека попала в передрягу, ну, пусть в Ташкенте или в Питере. Или наоборот — кто-то от них у нас.
Несмотря на чисто техническую возможность, действовать не в своей юрисдикции — мгновенный демонтаж системы отношений (и плевать при этом на весь потенциал её ближайшего окружения).
Кроме того, внутри их семьи нет согласия, какие-то свои тёрки. Этот момент Жаннат лишь обозначает, не называя его прямо.
— Таким образом, лично я вообще ничего не могу, если только следствие гласное и о нём все знают. — С намёком завершает она.
— Отсюда какой твой вывод?
— Нужен тот, кто, формально ко мне не относясь, имеет полный карт-бланш на руках и может работать, не оглядываясь. При этом, мои возможности — в его полном распоряжении.
— Я уже даже понял, на что-то намекаешь.
— Чем тебе не нравится?
— Во-первых, есть поговорка. Жар чужими руками загребать. Но даже чёрт с ним, хотя это и не мой профиль. Во-вторых, ты очень хорошо представляешь себе возможности бомжа? Даже усиленные, теоретически, твоим ресурсом?
— А что тебя смущает?
— Мне пока не приходилось в жизни сталкиваться с тем, чтоб данная социальная категория кого-то здорово удивила в роли дознавателя.
— Пф-ф-ф-х-хы-хы-хы. Смешно. Но тут такое дело. Ты, кажется, привык к тому, что всё решают легитимные полномочия? С точки зрения результата?
— Секунда. — Ненадолго задумываюсь. — Да. Ты умная, уже говорил… Эти самые легитимные полномочия — фундамент, без которого не будет ни одного результативного дознания. Впрочем, говорят, есть какие-то частные детективы? — со значением смотрю на собеседницу. — По идее, логичнее обратиться к ним, нет?
— Три момента. Ты реально не местный и не ориентируешься, — она неожиданно улыбается. — Считай, что твой образ мышления устарел.
— С чего это вдруг?
— В данной конкретной ситуации для бенефициара дознания важны не полномочия, а исключительно внутренняя мотивация дознавателя.
— Как так?
— А подумай.
— Остальные параметры у вас под контролем, что ли? — получается, что так.
— Угу. В том числе, доступ к тому, что ты привык получать только на государевой службе и только от государства, — очень толсто намекает Жанна. — Базы, информация, тэдэ.
— Ух ты.
— Шаблонное мышление. Оказывается, и ты можешь мыслить стереотипами. Второе. Как думаешь, почему бы мне не пойти и не нанять хоть и начальника следствия нужного полицейского участка? Вернее, почему я этого до сих пор не сделала? Ты же к этому меня подводишь?