— Есть варианты. Первый: из-за раскола внутри вашей структуры, твоя карта может быть перебита собственным игроком. Второй: продажный мент, работающий за деньги, может в любой момент переметнуться. Особенно если против тебя здесь, на чужой территории, работает сопоставимая по потенциалу организация.
— В данном случае второе и первое — это одно и тоже. Ну и теперь скажи мне сам, чем ты отличаешься именно в этом плане хоть и от начальника городского департамента? В лучшую сторону. Кстати! Несмотря на имидж и внешний вид, думаешь и соображаешь ты быстро и здраво. Вон, даже девушку очаровал весьма непростую. За полдня.
— У меня есть свои соображения, но будет лучше, если мне об этом скажешь ты.
— Ты ж реально идеалист, — спокойно констатирует она. — Скажем, у тебя бабки не на том уровне приоритета. И это я ещё сейчас деликатно скругляю углы, как тактичная восточная женщина. Если с начальником департамента я ни в чём не уверена, то тебя за деньги не купишь. В отличие от него. Ты тупо надёжнее в перспективе.
— Ну-у, я финансы тоже не презираю.
— Ты очень здраво к ним относишься и гораздо больше ценишь совсем другие вещи. Тот, кто попытается с тобой решить вопрос по старинке, попадёт в очень неприятную ситуацию, — она насмешливо смотрит на меня. — Ну смотри. Допустим, ты вышел, на кого надо. Допустим, к тебе деликатно подъезжают тем же вечером с предложением: вот тебе телега золота, доложи ей то-то и то-то. А об этом и о том умолчи. Что ты сделаешь?
— Сразу скажу тебе, разумеется. Если возможности позволят, попытаюсь задержать переговорщика для выяснения деталей.
— Ну вот. А что сделает начальник следствия полиции? Если к нему придёт такая же, как я, и попросит нарисовать сумму на листе бумаги? В обмен на параллельный контракт против меня?
— Менты всегда доят обе стороны, — фраза вылетает у меня машинально.
Жанна молча и насмешливо продолжает смотреть на меня. Затем всё же разлепляет губы:
— Ну так и кого ты мне пытаешься сосватать в рекрутируемые?
— Принимается…
— По частным детективам будем останавливаться отдельно?
— Нет. Это неудачники полиции, которым не повезло пролезть в адвокаты. Двойной кадровый мусор, так сказать. И там, откуда родом я, и, думаю, здесь.
— Поговорим? Быстро и серьёзно?
Рухшона, уладив всё срочное, вернулась к гостям в беседку.
Точнее, к Виктору и его гостье.
Сам парень, извинившись, отлучился по вполне понятному поводу.
— О чём? — отстраненно поинтересовалась азиатка в ответ. — И не боишься, что он сейчас вернётся в самый неподходящий момент? Это если я правильно понимаю твои поползновения.
— Мужской туалет в цоколе, вход с другой стороны. Минуты две туда, столько же обратно. — Рухшона не стала говорить вслух, что через концентратор сейчас подключена к камерам на территории.
Когда Витя будет идти обратно, она увидит.
— Спрашивай.
— Во что ты хочешь его втянуть?
— Хренасе, заявы. А ничего, что я его сегодня штопала? Контрафактная хирургическая база, — Жаннат постучала ногтем по концентратору в виде перстня. — Если вам, местным, то от трёх до пяти. Строгача.
— Не знала… Относишься к нему серьёзно?
— Осади назад! — возмутилась азиатка. — Ты всегда такая прямолинейная?
— Мне двадцать три. Я очень часто общаюсь с разными людьми, потому научилась в них разбираться. Он — хороший, хотя и не буду тебе этого доказывать. А такие, как ты, всегда на других людей…
— Сбавь обороты, — хмуро перебила гостья. — Не надо меня агитировать, он мне и самому нравится и зла я ему не желаю. Даже денег не взял…
— Ты к нему серьёзно относишься?!
— Да! Но не так, как ты. Мы, кстати, едва знакомы.
— Мы тоже… Почему не так, как я?
— Тебе что, мою фамилию сказать?
— Да.
Жаннат назвала.
Рухшона забросила ногу на ногу и задумалась.
Какое-то время они сидели молча.
— Теперь я понимаю, почему только дружба, — сказала администратор через минуту, наливая чаю в две пиалы. — Ладно. Вопросы снимаются.
— Ты всегда так прямолинейна?! — с опозданием разозлилась Жанна.
— Первый раз в жизни. И почему-то уверена, что это правильно, — спокойно пожала плечами хозяйка заведения. — Кстати, ты в курсе, что за твоей машиной прямо сейчас наблюдают?
— Как так? — Жанна взволнованно выпрямилась. — Кто?
— Не знаю. Сканер по стеклам. Белый вэн, вон тот, твой?
— Да. Откуда знаешь про сканер?!
— Это моё заведение и моя парковка. Здесь я знаю всё двадцать четыре на семь.
— Искин? — догадалась азиатка. — У тебя есть искин?
— Да, — нехотя призналась Рухшона. — Виктор, кстати, уже вышел из туалета и идёт сюда.
— Ты вначале хотела сказать что-то, чего до сих пор не озвучила. Что?
— Хотела предложить тебе оставить его в покое. Сейчас, когда узнала, кто ты, успокоилась: вы с ним действительно не пара в том смысле, в котором это видит твоя семья. И я.
— Хоть кто-то понимает с полуслова… — неожиданно подавлено вздохнула гостья. — Слушай, у тебя есть выпить?!
— Нет, ты же наверняка умеешь читать.
— Не по-вашему. А что там?
— Халал. Но если очень хочешь, для таких гостей, как ты, я держу отдельный столик в МИХАЛЫЧЕ, — Рухшона ткнула большим пальцем себе за спину.
— Необычно.
— Да ну, я тебя умоляю. Многие мужчины, придя сюда, в процессе меняют намерения. Обычное дело. Переходят через аллею и заказывают уже по другому меню.
— А-а, обстановка та же, — сообразила Жанна. — Одна площадка почти что переходит в другую.
— Я здесь! — Виктор остановился перед столиком. — У вас всё в порядке?
— Да, — доброжелательно кивнула хозяйка заведения и похлопала рядом с собой. — Садись.
— Да, — подтвердила азиатка. — Некое подобие пакта о сотрудничестве.
А в следующий момент раздался короткий свист, звук удара — и микроавтобус Жаннат вспыхнул миниатюрным солнцем.
Завыли сирены соседних машин.
— Хренасе! — владелица транспорта застыла, словно парализованная.
Рухшона быстрее чем за секунду нажала кнопку вызова полиции в виртуальном интерфейсе.
— Быстро! — Виктор подхватил их под руки и потащил куда-то в сторону. — Лазерный маркер! Ещё активен!
— Что это значит? — Жаннат на ходу пыталась сообразить хоть что-нибудь.
— Что могут продолжить.
— Почему именно сюда?! — пискнула администратор, тем не менее, подчиняясь мужскому напору.
— Мы здесь в мёртвой зоне. Через сколько будет полиция?
— Не уверена, что стоит её дожидаться, — затравлено заозиралась по сторонам азиатка. — Если такое творится.
— Дай! — Рухшона в интерфейсе затребовала обмен контактами.
Жаннат машинально подтвердила.
— Теперь валите. Наберу.
— А если… — заикнулся было Виктор.
— Всё потом! На территории — конфиденциальная зона, налог уплачен. Валите!
— Чего ты мне не рассказала?
— Всё, что важно, ты знаешь, — огрызается Жанна.
— Нет. Есть нестыковки. Перечислить? Если тебе действительно актуально, чтоб кто-то поучаствовал, это одно. А если…
Вместо ответа она неожиданно дёргает меня на себя, утыкается носом в старую клетчатую рубашку и начинает реветь навзрыд.
Глава 20
— Ну вот и что тебе сказать на всё это… — бормочу в растерянности.
Жаннат вжимается в меня ещё сильнее, продолжая всхлипывать. В этом положении застываем на несколько минут.
Ладно, пусть успокаивается. Всё равно в таком состоянии от неё толку немного.
На каком-то этапе меня посещает мысль, что стоять столбом (руки по швам) — не самый лучший вариант.
Блин. Я, конечно, понимаю, что тактильные контакты в некоторых случаях несут и дополнительную физиологическую нагрузку — успокаивают там, снижают давление.
Но не обниматься же с ней?
Или всё-таки…
Додумать до конца не успеваю, поскольку звонит телефон.
— Она, — удивляется Жанна.
После чего как-то странно щёлкает пальцами и на расстоянии вытянутой руки от нас появляется голограмма хозяйки ресторана:
— Виктор, ау, — говорит три-дэ изображение Рухшоны, глядя на меня, как вживую.
— На связи.
— Тут что-то очень странное происходит. В заведении совсем не то подразделение полиции, которое теоретически должно быть.
— Так и случай же нетипичный, нет?
— Я всегда ориентируюсь в ситуации, — мягко ставит меня на место собеседница. — Даже в такой. И я тут не первый год живу и работаю. Как должно быть, знаю.
На самом деле, с поправкой на язык (равно культурный компонент) и гендер, это значит: ты, конечно, мужчина, но извини. Именно сейчас я понимаю, что творится и что делать, намного лучше тебя. Слушай молча и воздержись от комментариев. Пожалуйста.
— В общем, звоню, чтоб сказать: береги нашу с тобой общую подругу. Думаю, сутки или максимум двое. — Продолжает она. — На всякий случай: ищут именно её, хотя и не должны бы. О тебе ни слова нет.
— Э-э-э, ты сейчас намекаешь на то, о чём я думаю?
— Да!..
— Можешь добавить кое-каких подробностей? Исключительно мне для понимания? Я же не местный.
— М-м-м, в её семье — внутренние разногласия. Кто-то воспользовался тем, что они с сестрой сейчас на территории, где законы работают, гм, с некоторыми оговорками. Могут так работать, если нужно. — Девушка со значением смотрит на меня и игнорирует обнимающуюся Жанну.
— ПОНЯЛ.
— Это мой собственный опыт, но ей тоже будет полезно: судя по тому, что наблюдаю, ближайшие сутки лучше сделать так, чтобы её никто не смог найти.
— Именно сутки? Я правильно услышал и понял?
— Да. Местная специфика, долго объяснять. Ручаюсь за эти сроки, нужно знать здешних. Если она продержится, после этого время начнёт работать на неё. Скажешь ей потом дословно.
— А-а-а, ты поэтому говоришь не по-русски?
— Угу.
Если чей-то разговор в весьма определённой обстановке ведётся на языке, которого, допустим, тот же опер не понимает и не знает, то профильного переводчика (хоть и такого, как я до попадания сюда) нужно вызывать специально (если не совсем кошмарный аврал и если такового нет в дежурной смене. Случается не так уж редко, скорее даже регулярно).