— Бл***. — Более плотный поднялся и заходил по кабинету. — Туда быстро войти может не получиться. Даже если на уши встанем, часа на два работы только оформлять визит.
— Может, как в кабак? — напарник был человеком увлекающимся и идеями фонтанировал, не оглядываясь на мелочи.
— Нет. Автоматизированные системы охраны. Там с нашими физкультурниками как в кабак не пройдёшь. Все и ляжем, причём у забора, даже не внутри.
— А если сейчас по периметру дроны подвесим?! Ну хоть что-то, чтобы на ж*** не сидеть?! Чтоб никто хотя бы не вышел. Ты через босса пока всё оформишь, заказ же от него пришёл? — принялся рассуждать товарищ.
Достаточно здраво, нужно отметить.
— Через босса — не проблема, — включился в цепочку размышлений более крепкий. — Но это только чтоб войти к воякам. Это ещё не результат. Я боюсь, оплата через терминал — это платёж за вылет куда-нибудь отсюда подальше. За пределы юрисдикции.
— По армейскому каналу?
— Да. И как бы это всё не в обход границы. Бл***. Где мы через погранцов можем её стопорнуть.
— Тогда так. Ставим на стоп хотя бы миграционку? Ну вдруг она там пойдёт? А по периметру вешаем дроны? Уже хотя бы выход заблокируем.
— Давай. Если что, через босса отпишемся. Рискнём. — Здоровяк потёр шею решительно направился к дверям. — Так. Звони технарям, вешай дроны. Я пошёл к боссу, пусть он каким-то образом вояк притормозит. Даст бог, за пару часов девку из-за периметра выцарапаем, а потом победителей не судят.
— Время есть, — подтвердил второй. — Ещё почти половина суток. Потом можно даже на пенсию, не то что под суд. Главное, чтобы она отсюда никуда не ушла.
Размер гонорара не был назван вслух, но явно присутствовал рядом с ними.
— Не должна, будем надеяться. Если только в другой сектор, что вряд ли.
— Почему нет?
— Мутное что-то. Если по ней ракетой даже у нас врезали, то что ей в других секторах делать? Там вообще даже тапочек за секунду не останется.
— Логично. Окей, молимся всем богам.
Второй проводил задумчивым взглядом первого и, не выходя из интерфейса, принялся звонить в техотдел.
Глава 23
— Могу спросить, чего ты разревелась?
— Ощущение, как в детстве потерялась: никого своих вокруг и неясно, что делать. Нет связи с домом, все вещи были в машине. Как свинья хожу, вчера бельё даже не поменяла. Ни иммунитета от местных, ничего.
В процессе рассказа Жаннат то и дело всхлипывает.
Понятия не имею, как успокаивать дочь миллиардеров, особенно из моего текущего положения, потому говорю, что думаю:
— Тормози. Ты сильная и дисциплинированная.
— Таким тоном сказал, будто я должна тебя успокаивать.
— Меня успокаивать точно не надо, просто не сбивай с мыслей. Если меня сейчас раскачивать ещё и с твоей стороны, лучше от этого никому не станет.
— У меня депрессия. И я хэзэ, как с ней справиться.
— Зато я зэ.
— Что?
— Зато я знаю, говорю. Ближайший план мы наметили. Давай просто сделаем, что собирались? Если ты с таким лицом и в такой компании, — провожу по себе рукой от плеч до ног, — будешь по улице идти, первый же патруль наш. А дальше уже непредсказуемо.
— Не могу я затормозить, буду ныть. Я всё-таки девочка, а не робот.
— Половина суток уже позади. Они нервничают, ошибаются. Осталось немного.
Хотя кому я это говорю. Доводы логики ещё никогда не пересиливали эмоций и психики. Просто потому, что эмоциональная реакция по физиологии в несколько раз быстрее и сильнее, чем логическая.
— Почему ты так уверен, что здесь безопасно и что мы войдём?
— Вчера, судя по происшествию у Рухшоны, эти ребята поставили на уши всё, что смогли. Достаточно долго мы с тобой вообще были в яме и без движения. Там, откуда я родом, даже уличными камерами тебя бы засекли к этому времени со скоростью звука. Скажем, если могли бы — давно поймали бы.
— Меня только? А тебя?
— Вот тут смешно. Во-первых, на меня нет твоего заказа и своих проблем с полицией я ожидаю только начиная с послезавтра. Причём это будут явно не камеры наружного наблюдения.
— Помню.
— Во-вторых, я предварительно осмотрелся. В-третьих, на эти двое суток у меня что-то типа твоего иммунитета: пока числюсь в армии, местной власти я неподсуден. По закону, должны передать воякам, если начну хулиганить или даже чего похуже вытворять. Другое дело что через два дня эти ребята, сладострастно потирая руки, приблизятся ко мне уже совсем с другими полномочиями.
Наконец, она улыбается.
За разговором незаметно добираемся до той части зелёной изгороди, которая отделяет Зелёную же клинику от бульвара вместо забора.
— И как туда лезть? — Жанна, похоже, собирается устроить вторую часть истерики. — Ты уверен, что это безопасно?
— Абсолютно случайно заметил, когда наблюдал. Собака, довольно большая, дворняга, вот тут пробралась. Значит, и мы сможем.
Вообще-то, не только собака. Но я пока сам не разобрался с природой моего нынешнего зрения, потому и говорить ничего не буду.
К тому же, насколько понял, собственный нейро-профиль (или как там оно называется) здесь является очень интимной штукой. А у меня расширения, судя по некоторым деталям, могут быть не совсем законными.
Второй вопрос — как я чувствую без концентратора?
— Точно? — вселенская трагедия из её голоса ушла, но недоверия к обстановке прибавилось.
— Я не думаю, что здесь стоит детектор массы, селектор целей или подобная чепуха. АСО достаточно примитивная. Для твоего спокойствия пойду первым. Если пропустит меня, тебя — тем более.
С этими словами начинаю извиваться по-пластунски между корневищами и стеблями.
— Мне что, за тобой следом так ползти? — раздаётся метрах в трёх позади, из-за кустарника. — И что есть АСО?
— Хочешь — оставайся. Твою сестру сам найду, благо, имя и внешность знаю. АСО — это автоматизированная система охраны.
Самое смешное, что информация о местной защите в голове возникает каким-то образом чуть ли не сама по мере того, как я взглядом отмечаю блоки по периметру.
Похоже, как если что-то учил в своё время, а потом долго не пользовался и подзабыл: при обращении к сходным массивам вспоминается. Видимо, память предыдущего тела.
Понять бы ещё, как с ней обращаться так, чтобы этот процесс был управляемым. Потому что новые таланты, неожиданно обнаруженные в себе (когда старательно осматривался тут), местами удивляют.
Смешно, конечно (хотя на самом деле — п*здец и грустно). Но новый знакомый оказался неожиданно компетентным в некоторых интересных ситуациях.
У неё даже зародилось подозрение, что она начинает испытывать к нему что-то более серьёзное, чем любопытство. Уважение?
Оставив её в кафетерии неподалёку, старательно развернув при этом затылком к столбам с камерами (метров тридцать до перекрёстка, и как только заметил), Виктор исчез почти на полтора часа.
А затем он вернулся и практически за руку потащил её за собой, ссылаясь на примитивность охранных систем.
Ещё через минуту они поднялись, отряхнулись и зашагали по внутренней территории Зелёнки.
— Чё-то оно всё как-то легкомысленно для этой элитной клиники, — задумчиво бросил спутник, старательно сканируя окружающее пространство. — Неужели всё-таки ловушка. Ни охраны, ни патрулей.
— Ты просто не бывал в подобных местах, — вздохнула она.
Затем неожиданно для себя продолжила:
— У подобных заведений статус не дипломатический, но очень близкий к тому. Лечится элита сектора и не только, а врачи — от нас.
— Если местные власти начнут бузотёрить, лишатся медицинской помощи?
— Скажем, будут довольствоваться собственными специалистами.
— … чего никому не хочется. Понял. Как говорится, экономическая необходимость клиента охраняет тебя лучше, чем рота солдат?
— Тут даже не экономическая, — подумав, ответила Жанна. — Физиологическая. Многое оборудование требует такого взаимодействия с доктором, для которого нужны медрасширения от нас, а не от вас. Если оператором нашего робота-хирурга поставить врача с вашей квалификацией расширений, это всё равно, что сразу пойти в вашу больницу. Зачем тогда огород городить?
— Понял. Кажется.
— Ведущие врачи, заведующие отделений — вообще все наши. Да и не ведущие тоже, — продолжила она. — Охрана носит скорее символическое значение, потому что оставить объект голым — ну не поймёт никто. А охранять от местных не нужно, полицейский — антураж.
Когда нервничаешь, почему-то всегда охота трепать языком.
— Да понял, понял. Если специалисту-врачу, который на работу путешествует этим вашим ноль-переходом и гребёт миллионы лопатой, что-то не понравится хотя бы один раз, второй раз на смене его можно и не увидеть.
— Не на смене, а в этом мире не увидеть, в более широком смысле. Мы пришли.
Она не стала говорить вслух, что и юрисдикция местных властей на территории госпиталя была здорово ограничена. Даже в менее благополучных местах, даже в периоды волнений такие клиники были последним местом, куда лез кто-то серьёзный (а на несерьёзных хватало той самой автоматизированной системы охраны).
Зеркальная трёхметровая дверь отразила их изображения.
— А вот как сюда войти, я уже понятия не имею, — задумчиво почесал за ухом Виктор.
Примерно в конце его фразы щёлкнул замок.
— Я первая, — тихо сказала она и шагнула вперёд. — Здравствуйте, — девушкам на ресепшн нужно улыбнуться, как ни в чём ни бывало.
Никто в этом здании не должен иметь даже тени мысли, что у Иманберды может быть что-то не в порядке.
— Здравствуйте! — обе девчонки (хотя и из этого мира, но работающие по другим правилам) даже приветливо привстали. — Вы к сестре?
— Да, — внутренне успокаиваясь и расслабляясь, сдержанно кивнула Жаннат. — Ничего, что мы через забор полезли? Там на входе, у калитки, в будке полицейский из местных за углом… — она не стала развивать мысль. — Я могу рассчитывать на охрану клиники? На полдня, примерно до вечера?