— Тогда уже, пока её мясо и молоко не окупают содержания? — говорит Рухшона.
— Можно и так, — равнодушно отмахивается Иманберды, внимательно наблюдая за бутылкой водки в руках официанта. — Суть ты поняла.
Над столом виснет тишина.
— Это ещё неточно, — вздыхает вторая из сестёр. — План идёт с самого верха и деталей даже на нашем уровне ещё никто не знает наверняка. Но, судя по косвенным, всё весьма на то похоже.
— Вот же… — изумлённая хозяйка ЗУЛАЙХО очень забористо ругается на родном языке.
— А ты как думала. Смотри: есть стадо баранов, очень жирное и прибыльное. — Жанна лихо опрокидывает добрые граммов сто пятьдесят и, даже не поморщившись, продолжает. — Это стадо государство решает забрать себе, неважно, чьё оно было раньше. Нам, как владельцам, что-то платят, даже справедливо платят, но это мелочи. Главное: место, где стадо пасётся и даёт такие приросты, по большому счёту, никому не принадлежит. Твои действия? Вместо государства?
— Само стадо без выпаса ничего не стоит, только под нож, да и то один раз — на мясо, — добавляет Дария. — Чтоб давало прибыль регулярно, нужно место, где пасти, да. Такое место, чтобы не платить аренду и самому быть его хозяином.
— Но ведь этот выпас, вашими словами, не бесхозный? — взволнованно возражает хозяйка ЗУЛАЙХО. — Были же соглашения, декларации о местном самоуправлении? Вы же там, в своей высшей категории, столько поколений говорили, что от нас одни убытки?!
— Так когда говорили, одни убытки и были. Сейчас же никто так не говорит, — резонно замечает та из близнецов, которая пьёт водку как бы не лучше меня.
— Это всё исключительно наши с Жанкой догадки, прямых прецедентов пока нет. Что-то подобное происходит именно тут, с нами и впервые, — пытается сгладить углы Дария. — У нас слухи ходили, было дело. Просто здесь никто не ожидал, что… всё так быстро закрутится.
— Как выглядит ревизия причин инцидента?
— Как элемент полноценной армейской операции.
— Как тогда выглядит эта самая операция?
— Армия мира высшей категории берёт под контроль инфраструктуру и объекты власти туземцев. Последние обычно пытаются сопротивляться, потому вместо этих объектов вводят новые. Из метрополии.
— Куда девают старые? Будет же две власти параллельно?
— Не будет. Старые уничтожаются, по возможности точечно. Если не получается точечно — то вместе со всем, что вокруг.
— Практически это как выглядит?
— Комбинация пары элементов. Прилёт ракеты в здание парламента, если республика парламентская. В президентский дворец — если парламентско-президентская.
— Если смешанная?
— Значит, прилёт двух ракет. На каждое здание по одной.
— Если ракеты перехвачены местной пво?
— Пф-ф-ха-ха-ха. Смешно. Скажем так. Если невозможно уничтожение парламента, будет уничтожен населённый пункт, в котором он находится. Не с первого раза, так со второго. Хотя обычно с первого.
— Если населённый пункт — это город в шесть миллионов населения?
— Проблемы индейцев шерифа не волнуют. Главная задача — объект метрополии, не туземное население. Вы вон, размножаетесь очень хорошо. Через два десятка лет ещё нарожаете свои миллионы.
— Хорошо, с другой стороны спрошу. Если в здании парламента в момент удара были не все парламентарии? Люди ведь не идиоты, все обо всём догадываются. Могут и принять меры. Переселяться сюда самим, чтоб каждый такой мир контролировать, вы не будете.
— Парламентарии, которых не оказалось в здании, будут в течение часа установлены следственной комиссией, имена — не секрет. То, что их не было на месте, ничего не поменяет, особенно с нынешним уровнем коммуникаций.
— Что с ними будет после того, как их установят и разыщут?
— Будут доставлены для следственных действий в метрополию.
— Такое впечатление, что это не всё?
— Как раз это — всё. Потому что вы их точно больше никогда не увидите. Да и не услышите, что они были: содержимое сетей почистят очень быстро.
— Похоже на очень нехорошее слово.
— Какое?
— Перехват управления любой ценой. Власть даже путём геноцида.
— Слова дёшевы. Можете возмущаться здесь сколько угодно. Главное — у кого каналы коммуникации. Ваши шестьдесят миллионов голосов по отдельности не перевесят даже одного гала-канала.
— А их тут будет намного больше одного, — подхватывает Дария. — Орбитальная группировка спутников — сегодня копейки. Предсказываю: это будет первое, что из нашего мира прилетит к вам по новому промышленному телепорту.
— Слушайте, ну, неприятности или проблемы — вещи в жизни регулярные, — Рухшона пытается рассудительно размышлять вслух. — По нам я вас поняла. А по вам-то обеим что? Такое впечатление, вы и каких-то личных последствий ожидаете?
— Неясно. До взрыва я думала, что бодаемся с родственниками, — неожиданно трезво отвечает Жаннат.
— А сейчас?
— Дядя б точно ничего взрывать не стал, — задумчиво роняет Дария. — Это как назло маме отморозить уши. Думаю уже, что кто-то и наш конфликт использует. Даже не кто-то, а кое-кто.
— Логично спросить: девочки, почему бы вам, наплевав на амбиции, не созвониться сейчас с этим самым дядей? — На меня задумчиво смотрят две пары глаз. — А что, если и на него в этой самой вашей метрополии прямо сейчас сыпятся какие-нибудь кирпичи с неба? И он тоже искренне думает, что это — дело рук родни? Которая активно борется за свою часть наследства? Что вы теряете, если позвоните?
Какое-то время после услышанного она лишь молча барабанила ногтями по крышке стола.
Хотелось уподобиться первой Иманберды и выпить водки вместе с ней.
Рухшона удержалась и, отрезав себе творожного торта, заметила, не обращаясь ни к кому конкретно:
— Если будет масштабное сопротивление, то захват встанет дороже последующей эксплуатации.
— Не встанет, — отмахнулась не совсем трезвая Жаннат.
И куда в неё столько лезет? На вид — хрупкая девушка, где-то даже очень красивая. Но столько алкоголя…
— Почему?
— Там, — Иманберды указала пальцем в небо, — мыслят категориями десятилетий. Это у вас тут три-четыре года — и подведение итогов. А в метрополии меньше двух сотен лет уже давно никто не живёт.
— Вы завершили первую фазу, — как обычно, углы попыталась сгладить более трезвая сестра. — Заселили мир. Колонизировали. Преодолели точку безубыточности. На язык просится вторая фаза.
— Какая?
— Смена собственника, — обе сестры, не сговариваясь, синхронно пожали плечами.
— На метрополию?
— На того, кто сильнее, — вздохнула Дария. — И кто ближе, в том числе, в правовом смысле. Метрополия просто находится ближе прочих.
— Все договорённости отменяются в одностороннем порядке? — Рухшона не истерила, не возмущалась, просто уточняла детали.
— Это были не договорённости.
— А что?
— Бесплатная мотивация вам, первым нескольким поколениям колонистов. Временная. Чтобы за свой энтузиазм и бесплатно вы как можно скорее освоили пустую территорию.
Виктор, последнее время хмурившийся и молчавший, неожиданно отмер и задал очень хороший вопрос:
— А что на это могут сказать другие метрополии? Там такие же правила игры или чуть более гуманные? Насколько понимаю, есть же ещё английский сектор? Индийский, китайский, далее по списку? Что, если такой вот мир, — он похлопал ладонью по столу, — забудет внутренние разногласия перед внешней угрозой? И позовёт на помощь кого-нибудь сопоставимого с новым владельцем телепорта?
— До сего момента каждому хватало занятий среди своих лимитрофов. Пока работало правило невмешательства одних метрополий в дела других. Англичане отжимают своих, китайцы — своих…
Рухшона по инерции посидела за их столом какое-то время, затем извинилась, сослалась на дела и отошла на четверть часа.
Услышанное было слишком невероятным, чтобы не поделиться этим срочно даже не со своей семьёй, а кое с кем ещё.
Владелец или администратор любого ресторана за столами своего заведения регулярно чего только ни слышит — род занятий и определяет, и обязывает.
Но такие, как сёстры Иманберды из верхнего мира, поневоле придают значение любой, даже самой невероятной сплетне. Тем более что гриб от взорванного телепорта до сих пор на месте: вон он, висит на горизонте, никуда не делся.
Один из полицейских участков.
— Видел?
— Ещё нет. Что там? — Виталик вытащил наушники и оторвал взгляд от виртуального монитора. — С доками пашу, от всех каналов отключился.
— Чэпэ на носу, — товарищ был необычайно собран и серьёзен. — Пока нашего официального релиза нет, но вот съёмки очевидцев.
По внутренней сетки пришёл пакет.
— Сень, скажи, что ты шутишь! — второй полицейский в интерфейсе ускоренно промотал ролик за роликом. — Что ж теперь…?
— Хэзэ, — бросил товарищ. — Ждём команды по управе. Но явно, что ничего хорошего.
— Блин. А я завтра за этим, — Виталик многозначительно помолчал, — погоняться планировал. Даже вон, сижу, наперёд разгребаю.
— Посмотрим. Может, и погоняемся. Нужно дождаться, что официально скажут.
Жанка предсказуемо напилась.
Дария была искренне благодарна сидящему с ними парню за ощущение мужского плеча рядом, без которого сейчас было бы вообще невмоготу.
Оттащив после полутора бутылок водки сестру через аллею (спасибо гостеприимной хозяйке заведения), она нашла Рухшону на первом этаже и решительно отвела её в сторону:
— У тебя какие планы на сегодняшнюю ночь?
— Ты о чём? — та неподдельно озадачилась.
— Виктор. В какой комнате он спит? И с кем? Спрашиваю у тебя, как у главной.
Благодарность и правила приличия требовали полной ясности перед тем, как она начала бы действовать сама.
— Ты сейчас о чём? — владелица ЗУЛАЙХО широко раскрыла глаза.
— Пф-ф… Мужчина. Три женщины. Одну не считаем, она бухая и в ауте. Он нравится всем. Что будет завтра, неясно. Из нас двоих, оставшихся в сознании и трезвых, я воспитанно уточняю у тебя: БУДЕШЬ…? Если да, скажи. Лягу с Жанкой тогда.