к со стороны террористических организаций.
Многолетний "мирный процесс", предшествовавший палестинскому восстанию, значительно ослабил возможности израильских спецслужб в противостоянии террору. ШАБАКу пришлось буквально на ходу наращивать свои силы для схватки с врагом.
Эффективность борьбы с террором резко возросла благодаря широкому использованию ШАБАК уникальных технологий обнаружения и ликвидации террористов. К их числу стоит отнести развертывание всеохватывающей агентурной сети в среде террористов. О масштабах этой тайной войны свидетельствуют слова командующего израильскими погранвойсками генерала Давида Цура:
«В области разведки мы добились таких успехов, о которых никто даже не подозревает».
Свою агентуру из числа палестинцев израильские спецслужбы вербуют различными способами. На израильском армейском слэнге палестинцев, работающих на органы госбезопасности Израиля называют «маштапим», т. е. «сотрудничающими».
В маштапим приходят разными путями. Часть маштапим — это добровольцы, по различным причинам материального или идеологического характера решившие принять участие в борьбе с террором. Есть среди маштапим и палестинские уголовники, арестованные с поличным, которых вербуют под угрозой многолетнего тюремного заключения.
По самым приблизительным оценкам, агентам, работающим на ШАБАК на палестинских территориях, платится от нескольких сотен до нескольких тысяч шекелей за сообщение или операцию.
Не менее важным источником маштапим являются и сами террористы и руководители террористических формирований, схваченные в ходе рейдов израильской армии.
В ходе допросов арестованных боевиков сотрудники израильской госбезопасности используют широкий спектр методов давления, которые позволяют сломить даже самых убежденных фанатиков и склонить их к работе на израильские спецслужбы.
О работе израильской агентуры в Газе саудовская газета "Аш-Шарк аль-аусат" писала, что "израильские спецслужбы используют человеческий фактор, применяя различные методы давления на потенциальных агентов-палестинцев с целью вербовки. Завербованная таким образом агентура используется для распознавании и отслеживании целей и помогает определить время и место атак". В газете утверждается, что "Израиль десятилетиями пользовался своими агентами среди палестинцев и создал целую агентурную армию".
На протяжении многих лет террористические организации в Газе задерживали сотни подозреваемых в связях с израильской разведкой и передаче ей ценной информации. Среди агентов были соратники разыскиваемых Израилем боевиков, их соседи, приятели и даже члены семьи. Они предоставляли информацию не только о самих террористах, но также об оружии и туннелях.
"Аш-Шарк аль-аусат" приводит в пример палестинца, завербованного израильской разведкой и получившего от нее особые кроссовки, в которых, как выяснилось позже, был установлен электронный чип, сканирующий туннели, посещаемые этим палестинцем в разных районах сектора Газы. Он занимался рытьем туннелей и помогал Израилю их обнаруживать. Со своим куратором он поддерживал связь через интернет.
В другом случае сотрудники палестинских службы безопасности подтвердили газете арест в 2015 году девушки, частично способствовавшей покушению на одного из главарей террористов в здании в районе Шейх Рэдуан в городе Газа. В той попытке были убиты жена и двое детей террориста, но сам он выжил. Источники рассказали газете что офицеры израильских служб безопасности дали девушке приблизительную информацию о разыскиваемом террористе и его фотографию и попросили зайти в квартиру, где тогда находилась его семья, чтобы проверить, есть ли там мужчина. Как только она сообщила, что слышала мужской голос, Израиль нанес удар.
Другой источник рассказал газете, что предыдущие расследования выявили агентурную сеть из как минимум тридцати человек, которые ездили из сектора Газы на работу в Израиль и по заданию израильской разведки собирали информацию о ХАМАСе взамен на получение разрешений на работу.
Адвокат Асаф Брэма, эксперт по должностным преступлениям, рассказал в интервью газете "Гаарец" о трюках, к которым чаще всего прибегают следователи, чтобы "допросы проходили продуктивно".
В первую очередь, он отмечает, что во время допросов в ШАБАК "ничто не происходит случайно".
"Здесь высококвалифицированные следователи, которые подробно ознакомлены с материалом. Подозреваемые имеют мало опыта ведения допросов, нередко это их первый допрос.
В этом случае власти очень сильны, в то время как подозреваемые, как правило, люди, обладающие определенным влиянием, здесь становятся слабыми. Они смущаются, они не знают, насколько сильны доказательства против них", — рассказывает Асаф Брэм, отмечая, что следователи прекрасно пользуются этими обстоятельствами.
Первой уловкой, на которую нередко ведутся даже подозреваемые, имеющие определенный опыт общения со спецслужбами, является волшебная фраза: "Давайте остановим запись". Как правило, она произносится спустя несколько часов после начала допроса под предлогом небольшого перерыва на кофе, сигаретку и тому подобное.
"Те, кто уже имеет опыт работы с следователями, знает, что у полиции нет такого понятия, как слова "не под запись". Но те, кто оказывается там впервые, об этом могут и не подозревать", — поясняет адвокат. Именно признания, сказанные во время таких специально устроенных перерывов, зачастую и ложатся в основу уголовного дела.
Второй уловкой может служить якобы случайная встреча с другими подозреваемыми. Они могут происходить во время таких же перерывов в коридоре, во дворе у здания ШАБАК и даже в туалете.
Чрезмерно болтливых подозреваемых может ждать разочарование — как правило, все их разговоры с другими подозреваемыми также тайно записываются и впоследствии могут быть использованы против них.
Третьим психологическим трюком является заявление о том, что другой подозреваемый, "которого допрашивают в соседней комнате, только что признался, что это вы виновны в преступлении". Такой фразой, заведомо ложной, следователь пытается просто вывести из равновесия подозреваемого, настроить его против подозреваемого сообщника и заставить его сознаться в преступлении.
Четвертая тактика называется "хороший следователь и плохой следователь", когда человек, ведущий допрос, меняет свое поведение от подчеркнуто вежливого до агрессивного, если допрашиваемый не идет на сотрудничество. Следователь может и угрожать подозреваемому, и обещать ему содействие при дальнейшем уголовном разбирательстве.
Здесь, по словам Асафа Брэма, следует помнить о том, что следователь не имеет никакого реального влияния на судебное разбирательство, равно как не может выполнить и свои угрозы. Все это — всего лишь слова и попытка оказать давление на подсудимого.
Пятая уловка заключается в том, чтобы выбить из подозреваемого признание в том, что он заведомо знал, что его действия незаконны. Для этого следователи задают острые, провокационные вопросы, при этом стараются завуалировать их. "Достаточно сказать "да" на один-единственный вопрос, чтобы доказать их утверждение о том, что вы знали, что вы делаете. Такое признание очень трудно потом опровергнуть", — отмечает адвокат.
Шестая тактика, которой часто пользуются следователи, это так называемая игра в ожидание. Между обыском на квартире подозреваемого, его задержанием и непосредственно самим допросом под предлогом сбора материалов может пройти не один час. Все это делается с одной лишь целью — превратить подозреваемого в комок нервов, чтобы во время самого допроса он был на взводе и плохо себя контролировал.
Седьмой уловкой является задержка адвоката — настолько, насколько это позволяет закон. Вести допрос уже после беседы с адвокатом следователям по понятным причинам гораздо сложнее. Однако далеко не все люди знают, что имеют законное право потребовать отложить допрос до тех пор, пока он не поговорит с адвокатом.
Собранная с помощью технических средств и агентуры информация о террористической активности, о подготовке смертников, о складах оружия и взрывчатки тщательно анализируется.
По этим данным планируются антитеррористические операции, составляются списки террористов, подлежащих ликвидации, которые утверждаются на самом высоком уровне.
В списки эти заносятся главари бандформирований, наставники шахидов-самоубийц — в общем все те, чьи руки в крови мирных израильтян. Террорист, подлежащий ликвидации, оказывается под «колпаком» — отслеживаются все его перемещения, связи, места пребывания. Для этих целей широко используются, наряду с данными агентуры, и разнообразные уникальные технические средства.
Срок жизни террориста теперь ограничивается днями, а то и часами. Как говорит бывший шеф ШАБАК Ави Дихтер, террорист, попавший в список кандидатов на ликвидацию, считается мертвым — его осталось только убить.
Эффективность борьбы ШАБАК с террором весьма высока — органам госбезопасности удается раскрыть до 95 процентов готовящихся терактов. ШАБАК тщательно отслеживает террористическую активность противника и уничтожает потенциальных террористов. Так, в 2007 году жертвами терактов стали 13 израильтян, тогда как в ходе антитеррористических операций было уничтожено более 1000 боевиков, причастных к террору.
Правовой контроль за действиями ШАБАКа
Наряду с многочисленными успехами, которые, как правило, сохраняются в секрете, ШАБАК знал и трудные времена, когда становился объектом критики и расследований со стороны общественности Израиля, тщательно контролирующей деятельность своих секретных служб в соответствии с правовыми нормами демократического государства.
Личная ответственность военнослужащих и сотрудников спецслужб за действия с превышением их полномочий контролируются «Законом о незаконном приказе», согласно которому они несут ответственность за выполнение явно преступных приказов командования.
Поводом для появления такого закона стали события, произошедшие 29 октября 1956 года в арабской деревне Кафр Касем.