И хотя я ожидала, что она меня остановит или — как минимум — раздробит мне голень, она меня пропустила. Только некоторое время светила мне вслед фонариком.
~~~
Нельзя остановить время, но ради любви оно иногда останавливается.
Глава седьмая
Когда около десяти утра раздался стук в мою дверь, я испуганно вынырнула из глубокого сна, хотя это был уже третий раз за утро, когда меня будили.
Первый раз в семь часов мама захотела узнать, как я себя чувствую. («Температуры нет — что значит крепкая конституция! Завтра ты уже сможешь пойти в школу».)
Второй раз через три четверти часа зашла Лесли, специально сделавшая крюк по дороге в школу, так как глубокой ночью я послала ей смс. То, что смс получилось не простым набором бессвязных слов, удивило меня, потому что я едва могла попадать на кнопки дрожащими руками, почти ничего не соображая от страха. Единственный путь в мою запертую комнату вел через карниз под моим окном, приблизительно четырнадцать метров над землей. Ксемериуса посетила идея — вылезти из окна комнаты Ника и, прижавшись животом к стене, двигаться по карнизу к моему окну. Он ничем не помог успеху этой операции, кроме рычания «Только не смотри вниз!» и «Нифига себе, как высоко!».
У нас с Лесли было всего пару минут, ей нужно было спешить в школу, а я решила уделить время глубокому сну. До того момента, когда под дверью послышались громкие голоса, и в дверь заглянула рыжая голова.
— Доброе утро, — сказал мистер Марли жестко.
Ксемериус, клевавший носом у меня в ногах, подскочил от неожиданности.
— Что делает этот пожарный датчик в твоей комнате?
Я натянула одеяло до подбородка.
— Пожар? — спросила я не слишком находчиво у мистера Марли. Мама сказала, что на элапсацию меня заберут только после обеда. И я надеюсь, не прямо из постели!
— Ну знаете, это уж действительно слишком, молодой человек! — послышался голос позади него. Это была бабушка Мэдди. Она отпихнула мистера Марли и протиснулась мимо него в комнату. — У вас нет никаких манер, иначе вы никогда бы не ввалились в спальню молодой девушки.
— Да-да, и я тоже не готов еще к приему, — сказал Ксемериус и облизал переднюю лапу.
— Я… я… — заикался мистер Марли, с лицом пунцового цвета.
— Это неприлично!
— Бабушка Мэдди, не вмешивайся! — Третьей в дверях возникла Шарлотта, в джинсах и зеленом свитере, на фоне которого ее волосы пылали огнем. — Мистер Марли и мистер Брюэр должны кое-что забрать отсюда.
Мистер Брюэр был, очевидно, юноша в черном костюме, чей черед выступить как раз настал. Номер четыре. Мне все больше и больше казалось, что я нахожусь на вокзале «Виктория» в час пик. При это моя комната и близко не имела подходящих размеров. Шарлотта протиснулась вперед, расталкивая остальных локтями.
— Где сундук? — спросила она.
— Ябеда-корябеда! — пропел Ксемериус.
— Какой сундук? — Я все еще сидела как вкопанная, натянув на себя одеяло. Я и не хотела вставать, потому что на мне была запачканная спереди пижама и я не собиралась демонстрировать себя в этом виде мистеру Марли. Достаточно, что он видел меня с всклокоченными волосами.
— Ты знаешь, какой! — Шарлотта наклонилась ко мне. — Где он?
Завитки бабушки Мэдди встали дыбом.
— Я не позволяю дотрагиваться до сундука! — приказала она неожиданно властно.
Но до властности леди Аристы ей было далеко.
— Мадлен! Я же тебе сказала, чтобы ты оставалась внизу. — Теперь и бабушка зашла в комнату, прямая как свеча, подбородок поднят. — Тебя это не касается.
В это время Шарлотта пробилась сквозь толпу к шкафу, рванула дверцу и показала на сундук.
— Вот он!
— Меня это даже очень касается. Это мой сундук, — воскликнула бабушка Мэдди, на этот раз с отчаянием в голосе. — Я его только одолжила Гвендолин!
— Чепуха, — сказала леди Ариста. — Сундук принадлежал Лукасу. Я уже удивлялась, куда он мог деться? — Ее ледяные голубые глаза разглядывали меня. — Молодая леди, если Шарлотта права, я бы не хотела оказаться на твоем месте.
Я еще немного выше подтянула одеяло и подумала, не спрятаться ли под него с головой.
— Он заперт, — сообщила Шарлотта, наклонившись к сундуку.
Леди Ариста протянула руку.
— Ключ, Гвендолин.
— У меня его нет. — Мой голос звучал глухо из-под одеяла. — И я не понимаю, что…
— Не будь такой упрямой, — перебила меня леди Ариста.
Но так как Лесли недавно снова повесила ключ на шею, у меня не было другого выхода, как продолжать упрямиться. Шарлотта начала рыться в ящиках моего письменного стола, и бабушка Мэдди шлепнула ее по рукам:
— Постыдись!
Мистер Марли откашлялся.
— С вашего позволения, леди Монтроуз, у нас в Темпле есть способы и возможности открыть замок и без ключа…
— Способы и возможности, — передразнил Ксемериус его таинственный тон. — Как будто в монтировке есть что-то магическое. Идиот!
— Ну хорошо, забирайте тогда сундук, — сказала леди Ариста. Она повернулась к двери. — Мистер Бернхард, — позвала она. — Проводите джентльменов вниз.
— Как будто у Хранителей без этого мало антиквариата, — сказал Ксемериус. — Жадный народец.
— Я еще раз заявляю решительный протест, — крикнула бабушка Мэдди, в то время как мистер Марли и другой юноша молча выносили сундук из комнаты. — Это… нарушение неприкосновенности жилища. Если Грейс узнает, что в ее квартиру просто так вторглись, она страшно рассердится.
— Это пока еще мой дом, — сказала леди Ариста холодно. Она уже повернулась, чтобы уйти. — И здесь действуют мои правила. То, что Гвендолин не осознает своих обязанностей и оказалась недостойной имени Монтроуз, можно еще, вероятно, объяснить ее юным возрастом и недостаточным разъяснением, но ты, Мадлен, должна была бы понимать, во имя чего твой брат работал всю свою жизнь. Я ожидала от тебя большего осознания чести рода. Я весьма разочарована. Вами обеими.
— Я тоже разочарована. — Бабушка Мэдди уперла руки в боки и гневно смотрела вслед уходящей леди Аристе. — Вами обеими. В конце концов, мы же — семья! — И поскольку леди Ариста уже не могла услышать ее слова, она повернулась к Шарлотте. — Зайчик! Как ты можешь?
Шарлотта покраснела. На короткий миг она выглядела очень похожей с мистером Марли, и я попыталась вспомнить, куда дела свой мобильник. Я бы охотно запечатлела этот миг для потомков. Или для последующего шантажа.
— Я не могла позволить, чтобы Гвендолин бойкотировала то, что она просто не понимает, — сказала Шарлотта, и голос ее слегка дрожал. — Только из-за своего постоянного желания быть в центре внимания. Она… у нее нет никакого почтения к мистерии, с которой она незаслуженно связана. — Она бросила на меня ядовитый взгляд, и это, похоже, помогло ей взять себя в руки. — Ты сама во всем виновата! — зашипела она с новым запалом. — Я даже предложила тебе свою помощь! Но нет! Тебе всегда нужно нарушить какие-то правила! — С этими словами она превратилась в обычную Шарлотту и сделала то, что умела лучше всего: красиво откинула назад волосы и удалилась.
— Божемой-божемой-божемой, — сказала бабушка Мэдди и упала на кровать. Ксемериус едва успел откатиться в сторону. — Что же нам теперь делать? Они приедут за тобой, когда откроют сундук, и совершенно точно не станут с тобой цацкаться. — Она выудила коробочку с лимонными карамельками из кармана юбки и засунула в рот сразу пять конфет. — Я этого не выдержу.
— Спокойно, бабушка Мэдди! — Я расчесала пальцами волосы и ухмыльнулась. — В сундуке лежит старый школьный атлас и полный комплект романов Джейн Остин, что ты подарила мне на Рождество.
— О! — Бабушка Мэдди потерла нос и облегченно фыркнула. — Я, конечно, так и думала, — сказала она, энергично разжевывая карамельки. — Но где?..
— В надежном месте, я надеюсь. — С глубоким вздохом я села на кровати, поставив ноги на пол. — Но если они сейчас снова явятся — с разрешением на обыск или чем-то в этом роде, — схожу-ка я пока в душ. Кстати — большое спасибо за вчерашний совет! Комнаты были пустые, говоришь? Как бы не так! Я оказалась в спальне тети Гленды и бывшего дяди Чарли!
— Упс! — произнесла бабушка Мэдди и от испуга проглотила карамельку.
До обеда я не увидела больше ни Шарлотту, ни бабушку. Пару раз внизу звонил телефон, один раз кто-то позвонил нам — но это была мама, которая интересовалась моим самочувствием. Позже к бабушке Мэдди пришла подруга — миссис Пэрплплам, и я слышала, как обе хихикали, как маленькие девочки. В остальном в доме было тихо. Прежде чем за мной после обеда приехали, чтобы отвезти в Темпл, мы с Ксемериусом смогли почитать «Анну Каренину», ну, то есть, ту часть, которую написал не Толстой. Страницы с 400 до 600 были заполнены в основном выписками из Хроник и Летописей Хранителей. Лукас сделал пометку: «Это только самые интересные места, дорогая внучка», но, честно говоря, сначала они мне не показались интересными.
Так называемые «Принципы структуры времени», написанные лично графом Сен-Жерменом, с первого же предложения предъявили слишком высокие требования моему уму. «Хотя прошлое в настоящем уже произошло, нужно быть весьма осторожным, чтобы не угрожать настоящему прошлым, делая его настоящим».
— Ты это понимаешь? — спросила я Ксемериуса. — С одной стороны, все уже все равно случилось, а значит так и будет, как уже случилось, с другой стороны, нельзя никого заражать вирусами гриппа. Или как это нужно понимать?
Ксемериус помотал головой.
— Давай это пропустим, ладно?
Но и сочинение некоего д-ра М. Джордано (ну-ка, вряд ли это было простым совпадением, или нет?) под названием «Граф Сен-Жермен — путешественник во времени и визионер. Анализ источников на основании протоколов Инквизиции и писем», опубликованное в 1992 году в тематическом журнале по историческим исследованиям, начиналось предложением, растянувшимся длинным червяком на восемь строк, что не способствовало желанию читать дальше.