Лесли осторожно натянула на меня платье через голову. Это было голубое платье в цветочек, в котором я была при первой встрече с графом и которое с тех пор висело у меня в шкафу.
— Для этого дела с Джеймсом нашлось бы время и позже. Для него это всегда будет тот же день и то же время, неважно, когда ты соберешься его навестить. — Она стала застегивать мелкие крючки у меня на спине.
— То же самое можно сказать об истории с письмом, передаче которого надо было помешать, — возразила я. — Это тоже не должно было произойти сегодня. Гидеон, например, мог бы во вторник или в августе следующего года стукнуть себя по голове, результат был бы тем же. Если отвлечься от того факта, что леди Тилни взяла на себя эту проблему.
— У меня начинает кружиться голова, когда вы начинаете так рассуждать, — пожаловался Рафаэль.
— Я просто хотел бы знать, что этот вопрос решен, перед тем как встретиться следующий раз с Люси и Полом, — сказал Гидеон. — Неужели это так сложно понять?
— А я хочу, чтобы был решен вопрос с Джеймсом, — сказала я и добавила драматическим тоном: — Если с нами что-нибудь случится, то мы спасем хотя бы одну жизнь!
— И вы хотите на глазах у всех этих людей исчезнуть и снова появиться? — спросил Рафаэль. — Не думаете ли вы, что завтра все газеты и телевидение захотят взять у вас интервью?
Лесли покачала головой.
— Да ерунда! — сказала она уверенно. — Мы достаточно далеко от дорожек, и вас не будет очень недолго. Единственными, кто заметит, будут собаки.
Храп Ксемериуса изменил тон.
— Но помните, что для обратного прыжка вы должны оказаться точно на том же месте, куда вы приземлитесь, — продолжила Лесли. — Отметьте место этой симпатичной туфлей. — Она сунула мне в руку одну из туфель Рафаэля и улыбнулась. — Как здорово! Давай будем каждый день это делать, пожалуйста!
— Я не хочу, — сказал Рафаэль, посмотрел на свои ноги в носках, уныло пошевелил пальцами и уставился вдаль. — У меня нервы натянуты до предела. Раньше, в метро, я был уверен, что кто-то нас преследует. Было бы логично, если бы Хранители поручили кому-нибудь следить за нами. И если кто-то явится, чтобы отобрать у нас хронограф, я даже не смогу его нормально пнуть, потому что у меня на ногах только носки!
— Он слегка параноик, — шепнула мне Лесли.
— Я это услышал, — сказал Рафаэль. — И это неправда, я только… осторожный.
— А я не могу поверить, что делаю это, — сказал Гидеон и надел рюкзак Лесли, в котором был спрятан набор для прививки. — Это нарушает все двенадцать Золотых правил одновременно. Давай, Гвенни, ты первая.
Я стала на колени перед хронографом и улыбнулась Гидеону. Он отказался надеть на себя зеленый костюм, хотя я пыталась его убедить в том, что в обычной одежде он напугает Джеймса. Или еще хуже — он не примет нас всерьез.
— Спасибо, что ты делаешь это для меня, — сказала я все же и вложила палец в отверстие под рубином.
— Ладно уж, — проворчал Гидеон, а потом его лицо исчезло.
Когда я снова могла видеть, то обнаружила себя стоящей на коленях в мокрой опавшей листве среди огромного количества каштанов. Я быстро встала и положила туфлю Рафаэля на то место, где приземлилась. Шел проливной дождь, в парке никого не было. Только белка взлетела на верхушку дерева и рассматривала нас с любопытством. Гидеон приземлился рядом со мной и огляделся.
— Ну что ж, — сказал он и вытер мокрое лицо. — Оптимальная погода для выезда на лошадях и прививок, можно сказать.
— Давай спрячемся в этих кустах и там будем ждать, — предложила я.
На этот раз, для разнообразия, я взяла Гидеона за руку и потащила вперед. Он заупрямился.
— Но только десять минут, — строго сказал он. — И если он за это время не появится, мы возвращаемся к рафаэлевой туфле.
— Да-да, — ответила я.
Действительно, в это время уже существовал мостик через узкую часть озера, даже если внешне он выглядел иначе, чем знакомый мне. Мимо прогромыхала карета. А с другой стороны быстрым темпом приближался одинокий всадник. На чалом коне!
— Вон он! — закричала я и изо всех стала махать ему. — Джеймс! Я здесь!
— А можно еще более заметно? — спросил Гидеон.
Джеймс был в пальто с несколькими пелеринами и какой-то треуголке, с полей которой капала вода. Он остановил коня в нескольких метрах от нас и рассмотрел меня, начиная с намокших волос и до подола платья, потом перевел взгляд на Гидеона и также подверг осмотру.
— Вы торговцы лошадьми? — спросил он недоверчиво, пока Гидеон рылся в рюкзаке Лесли.
— Нет, он врач! — объяснила я. — Ну или почти уже врач. — Я увидела, что взгляд Джеймса остановился на надписи на рюкзаке. Hello Kitty must die.[50] — Ах, Джеймс, я так рада, что ты пришел, — затараторила я. — В такую погоду, и вообще — я не слишком внятно выразилась вчера на балу. Дело в том, что я хочу защитить тебя от одной болезни, которой ты заразишься в следующем году и от которой ты, к сожалению, умрешь. Оспа — или, как ты называешь, черная оспа. Я забыла, как зовут типа, от которого ты заразишься, но это неважно. Хорошая новость — у нас есть кое-что, что спасет тебя от болезни. — Я улыбалась ему во весь рот. — Тебе только нужно спешиться и завернуть рукав, чтобы мы могли тебе это дать.
Глаза Джеймса во время моего монолога становились все больше и больше. Гектор (действительно шикарный чалый) нервно сделал шаг назад.
— Неслыханно, — сказал Джеймс. — Вы вызываете меня в парк, чтобы всучить мне сомнительный медикамент и еще более сомнительную историю? А ваш сопровождающий похож на бандита и грабителя с большой дороги! — Он отбросил полу пальто, чтобы мы увидели его шпагу, болтавшуюся сбоку. — Предупреждаю вас! Я вооружен и смогу себя защитить!
Гидеон вздохнул.
— Ах, Джеймс, прекрати уже! — Я подошла ближе и взяла Гектора под уздцы. — Я хочу помочь тебе, но у меня, к сожалению, мало времени. Так что, пожалуйста, сойди с коня и сними пальто.
— Я абсолютно точно не стану этого делать, — сказал Джеймс возмущенно. — Наше общение на этом закончено. С дороги, странная девочка! Я надеюсь, это была наша последняя встреча. Но!
Он действительно размахнулся, чтобы ударить меня хлыстом. Но не успел, потому что Гидеон схватил его и стащил с коня.
— У нас нет времени на эти игрушки, — прорычал он и заломил Джеймсу руки за спину.
— Помогите! — пискнул Джеймс, пытаясь вывернуться. — Бродяги! Разбойники!
— Джеймс, это все для твоей же пользы, — заверила я его, но он кидал на меня взоры, как будто я была дьяволом во плоти. — Ты не знаешь, но… мы друзья, там, откуда я пришла. Очень хорошие друзья даже!
— На помощь! Сумасшедшие! Разбой! — кричал Джеймс и отчаянно смотрел на Гектора. Но чалому, похоже, не хотелось играть роль Черного Красавца.[51] Вместо того чтобы героически броситься на нас, он опустил голову и стал мирно щипать траву.
— Я не сумасшедшая, — пыталась я объяснить Джеймсу. — Я…
— Замолчи и забери у него шпагу, Гвенни-бродяжка, — нетерпеливо перебил меня Гидеон. — И дай мне ланцет и ампулу из рюкзака.
Вздохнув, я сделала все, что он сказал. Он был прав — нельзя было ожидать, что Джеймс нас поймет.
— Так, — рычал Гидеон, открывая ампулу зубами. — Она перережет вам глотку, если в следующие две минуты вы хотя бы пошевелитесь, ясно? И попробуйте только позвать еще раз на помощь!
Я направила острие шпаги на горло Джеймса.
— Э-э-эм, правда, Джеймс, я представляла себе всё иначе, поверь мне! Если бы я решала, то с удовольствием позволила бы тебе навсегда остаться призраком в моей школе, я буду скучать по тебе! Если я все рассчитала правильно, то сегодня у нас последняя встреча.
У меня к глазам подступили слезы. Джеймс выглядел так, как будто вот-вот потеряет сознание.
— Если вам нужны деньги, возьмите мой кошелек, но сохраните мне жизнь! Пожалуйста, — прошептал он.
— Да-да, хорошо, — сказал Гидеон.
Он отвернул высокий ворот пальто и приставил ланцет прямо к горлу. Когда Джеймс почувствовал царапину на горле, он тихонько заскулил.
— Разве это делается обычно не на предплечье? — спросила я.
— Обычно я никому не выкручиваю руки при этом, — сказал Гидеон ворчливо, и Джеймс заскулил во второй раз.
— Получилось довольно глупое прощание, — сказала я и не смогла сдержать всхлип. — Я бы хотела обнять тебя, вместо того чтобы держать шпагу у горла! Ты всегда был моим лучшим другом в школе, сразу после Лесли. — Первая слеза скатилась у меня по щеке. — И без тебя я бы никогда не постигал разницу между Вашей светлостью, Вашим сиятельством и Вашим высочеством и…
— Готово, — сказал Гидеон и отпустил Джеймса, который, шатаясь, сделал пару шагов назад и схватился за горло. — Вообще-то нужно было бы заклеить пластырем, но и без него сойдет! Проследите, чтобы туда не попала грязь. — Гидеон вынул шпагу из моих рук. — Вы сейчас сядете на своего коня и ускачете отсюда, ни разу не обернувшись, понятно?
Джеймс кивнул. В его глазах еще был страх, как будто он не мог поверить, что все уже кончилось.
— До свидания, — всхлипнула я. — До свидания, Джеймс Аугуст Перегрин Пимплботтом! Ты был самым лучшим призраком, которого я когда-либо знала!
С подгибающимися ногами и тяжело дыша Джеймс забрался на коня.
— Шпага лежит под каштаном, если вы захотите ее вернуть, — сказал еще Гидеон, но Джеймс уже пришпорил бедного Гектора.
Я смотрела им вслед, пока они окончательно не исчезли за деревьями.
— Довольна? — спросил Гидеон, собирая наши вещи.
Я вытерла щеки от слез и улыбнулась ему.
— Спасибо! Круто иметь друга, изучающего медицину.
Гидеон ухмыльнулся.
— Но я клянусь, что это была моя последняя прививка от оспы! Пациенты так неблагодарны.
~~~
Те, кого любят, не могут умереть, ибо любовь означает бессмертие.