Голос рассмеялся.
— Но даже если кто-нибудь и узнал бы меня здесь, в ложе, — продолжил он, — я уверен, что ни у кого не хватило бы ума, чтобы сделать правильные выводы. За исключением назойливого Лукаса Монтроуза. Еще чуть-чуть и он бы меня разоблачил… Ах, Джейк, даже ты не сообразил, что он умер не от инфаркта, а от коварных методов мистера Марли-старшего. Вы, люди, видите только то, что хотите видеть.
— Ты плохой, ужасный дядя, — пискнул кто-то позади меня голосом, полным страха. Маленький Роберт! — Ты сделал больно моему папе!
Я почувствовала холодное дуновение.
— А что ты сделал с Гвендолин?
Да, что? Хороший вопрос. И почему я не слышу Гидеона?
Откуда-то послышалось лязганье и щелчок чемоданных защелок.
— Всегда готов к делу Хранителей! Спасти человечество от всех болезней, кино да и только! — Презрительное фырканье. — Как будто человечество этого заслуживает! В любом случае, Гвендолин ты уже помочь не сумеешь.
Голос двигался по комнате, и мне постепенно становилось ясным, с кем я имею дело, даже если я не могла поверить. — Она мертва, как лабораторная крыса, которым ты обычно делаешь вскрытие. — Голос тихо засмеялся. — Что, между прочим, является сравнением, а не метафорой.
Я открыла глаза и подняла голову.
— Но можно использовать и в качестве символа, мистер Уитмен, или нет? — спросила я и тут же пожалела, что раскрыла себя.
Гидеона нигде не было видно! Только доктор Уайт лежал недалеко от меня на полу, он был без сознания, его лицо было серым, как костюм на нем. Расстроенный маленький Роберт сидел возле его головы.
— Гвендолин.
Как бы то ни было, нужно признать, что мистер Уитмен не заорал от ужаса. И вообще никак не проявил свои чувства. Он просто стоял под портретом графа Сен-Жермена, держа руку на ручке чемодана на колесиках с сумкой для ноутбука, и смотрел на меня. На нем было элегантное серое пальто с шелковым шарфом, он поднял на волосы солнцезащитные очки, как будто он был Брэд Питт в отпуске на пляже. Он ни капли не был похож на графа на портрете.
Я постаралась сесть с максимальным достоинством (пышное платье несколько усложняло задачу) и заметила, что лежала на письменном столе. Мистер Уитмен прищелкнул языком, посмотрел на часы и выпустил из рук чемодан.
— Надо же, как досадно! — сказал он.
Я не смогла сдержать ухмылки.
— Не так ли? — спросила я.
Он подошел ближе, и в руке у него появился пистолет, который он достал из кармана пальто.
— Как такое могло произойти? Ракоци сварил напиток недостаточно крепким?
Я покачала головой. Мистер Уитмен нахмурил лоб и направил дуло пистолета на мою грудь. Я хотела засмеяться, но только испуганно засопела.
— Вы хотите еще раз попробовать? — все же удалось мне произнести, и я попыталась смело взглянуть ему в глаза. — Или вы наконец сообразите, что вы не можете мне ничего сделать?
Ха! Наш план сработал и как сработал! Если бы еще наконец-то появился Гидеон, я бы себя чувствовала намного лучше.
Мистер Уитмен погладил свой бритый подбородок и внимательно посмотрел на меня. Потом спрятал пистолет.
— Нет, — сказал он мягким голосом учителя-наставника, и я внезапно узнала в нем что-то от старого графа. — Это наверняка не имеет смысла. — Он опять прищелкнул языком. — Тут у меня какая-то ошибка в рассуждениях. Магия Ворона… Как несправедливо, что тебе бессмертие дано с рождения! Именно тебе. Но в этом есть логика — в тебе объединяются обе линии…
Доктор Уайт тихонько застонал. Я посмотрела на него, но его лицо все еще было пепельным. Маленький Роберт вскочил.
— Будь осторожна, Гвендолин, — сказал он испуганно. — Злой дядька точно задумал что-то плохое!
Я тоже так думала. Но что?
— Звезда от печали, тоски и страданья сама свою гибель найдет, — процитировал мистер Уитмен тихо. — Почему я сразу не понял? Ну что ж, еще не поздно.
Он подошел ко мне ближе на пару шагов, достал серебряный футляр из кармана и положил рядом со мной.
— Это нюхательный табак? — спросила я удивленно.
Постепенно мне казалось что, касательно нашего плана, дело дрянь.
— Конечно, ты в очередной раз плохо соображаешь, — сказал граф Сен-Жермен formerly known as[52] мистер Уитмен и вздохнул. — В этой маленькой дозе три капсулы с цианистым калием, и я мог бы тебе объяснить, почему я ношу ее с собой, но мой самолет улетает через два с половиной часа, поэтому время немного поджимает. При других обстоятельствах ты могла бы броситься под поезд метро или спрыгнуть с высотного дома. Но, по сути, цианистый калий — самое гуманное средство. Ты просто берешь капсулу и раздавливаешь ее зубами. Действие наступает тут же. Открой футляр!
Мое сердце потяжелело.
— Вы хотите, чтобы я… чтобы я покончила с собой?
— Совершенно верно. — Он ласково погладил пистолет. — Потому что иначе тебя не убить. И чтобы… ну скажем так — поддержать твое отношение к происходящему, я застрелю твоего друга Гидеона, как только он здесь появится. — Он посмотрел на часы. — Это должно произойти приблизительно через пять минут. Поэтому если хочешь спасти его жизнь, ты должна сейчас принять капсулу. Но ты можешь подождать, пока он свалится мертвым на пол. Мой опыт говорит, что это очень сильная мотивация, вспомни Ромео и Джульетту…
— Ты злой! — закричал маленький Роберт и заплакал.
Я попыталась ему ободряюще улыбнуться, но у меня ничего не получилось. Больше всего мне хотелось сесть рядом с ним и тоже расплакаться.
— Мистер Уитмен… — начала я.
— О, я предпочитаю графский титул, — сказал он радостно.
— Пожалуйста… вы не должны…
Мой голос сорвался.
— Почему же ты не понимаешь, глупое дитя? — Он вздохнул. — Я ждал этого дня с нетерпением. Я хочу наконец-то вернуться к своей настоящей жизни. Учитель в школе Сент-Леннокс! Из всех занятий, которым я себя посвятил за последние 230 лет, это было самым паршивым. Столетия я держал руку на пульсе власти. Я мог бы обедать с президентами, с нефтяными магнатами, с королями. Пусть даже сегодня они уже не те, что были когда-то. Но нет, я должен был преподавать глупым детишкам, да еще в собственной ложе пройти путь от послушника до члена Внутреннего круга. Все годы после твоего рождения были ужасны для меня. Не потому, что мое тело снова начало стареть и постепенно появлялись признаки дряхления, — на этом месте он самовлюбленно улыбнулся, — а только потому, что я был таким уязвимым. Столетия я жил без страха. Я ходил по полю боя под градом пушечных ядер, подвергал себя любому риску, всегда будучи уверенным, что со мной ничего не случится. А теперь? Любой вирус может прикончить меня, любой чертов автобус может меня задавить, любой кирпич может свалиться мне на голову!
В этот момент я услышала шум, и через стену на сумасшедшей скорости пролетел Ксемериус. Он приземлился рядом на письменном столе.
— Где эти проклятые Хранители? — закричала я, обращаясь к нему, не обращая внимания на графа, который все слышал. Но оказалось, он решил, что я спрашиваю у него.
— Они не могут сейчас помочь тебе, — сказал он.
— Он, к сожалению, прав. — Ксемериус возбужденно размахивал крыльями. — Эти идиоты замкнули вместе с Гидеоном Круг крови. Потом этот мистер Модник взял придурка Марли заложником и заставил всех уйти в комнату с хронографом. Теперь они там заперты, сидят и причитают во весь голос.
Граф покачал головой.
— Нет, это была для меня не жизнь. И это должно прекратиться. Что может предложить такая маленькая девочка, как ты, миру? А у меня много планов! Великих планов…
— Отвлеки его, — крикнул Ксемериус. — Просто отвлеки его, как угодно.
— А как вы все это время элапсировали? — быстро спросила я. — Неконтролируемые прыжки должны быть очень неприятны.
Он засмеялся.
— Элапсировать? Пф-ф-ф. Время моей естественной жизни истекло. С того момента, когда я должен был умереть, утомительные прыжки во времени прекратились.
— А мой дедушка? Вы его тоже убили? И украли его дневники?
У меня тут же глаза налились слезами. Бедный дедушка. Ему не хватило совсем немного, чтобы раскрыть заговор. Граф кивнул.
— Мы должны были успокоить умника Лукаса Монтроуза. Это задание взял на себя Марли-старший. Потомки барона Ракоци верно служили мне на протяжение веков, только последний в этом ряду разочаровал меня. — Он снова посмотрел на часы, а потом с ожиданием на кресла напротив. — В любой момент это может уже произойти, Джульетта. Очевидно, тебе придется увидеть своего Ромео в луже крови. — Он снял пистолет с предохранителя. — Очень жаль. Мне нравился этот парень. У него был хороший потенциал!
— Прошу вас, — прошептала я последний раз, но в этот момент Гидеон приземлился перед дверью, слегка согнувшись. У него даже не было времени разогнуться, мистер Уитмен выстрелил в тот же миг. И еще раз. И еще. Не останавливаясь, пока магазин не опустел.
Выстрелы оглушительно разносились по комнате, пули попадали в грудь Гидеону и в живот. Взгляд его широко распахнутых зеленых глаз блуждал по комнате, пока он не нашел меня. Я выкрикнула его имя. Как при замедленной съемке он съехал по двери, оставляя широкий кровавый след. Странно изогнувшись, он остался лежать на полу.
— Гидеон! Нет! — Я с криком кинулась к нему и обняла безжизненное тело.
— Божемойбожемойбожемой! — кричал Ксемериус, изо рта которого лилась вода. — Пожалуйста, скажи, что это часть вашего плана. Во всяком случае, бронежилета на нем нет. Боже мой! Столько крови!
Он был прав. Кровь Гидеона была везде, и подол моего платья пропитался ею, как губка. Маленький Роберт, дрожа, забился в угол и закрыл лицо руками.
— Что вы сделали? — прошептала я.
— То, что должен был сделать! И что ты, очевидно, не захотела предотвратить! — Мистер Уитмен положил пистолет на письменный стол и протянул мне футляр с капсулами цианистого калия. Его лицо слегка покраснело, он дышал быстрее чем обычно. — Но сейчас ты не должна колебаться. Ты хочешь жить дальше с таким чувством вины? Хочешь ли ты вообще жить без него дальше?