Гордон захихикал.
— Да, Синтия должна быть нам по-настоящему благодарна. После сегодняшнего вечера никто больше не осмелится назвать её праздники скучными. Да она просто счастливица! К тому же, они заказали так много зелёной еды, слишком много. Можно было бы позвать ещё пару-тройку друзей. Даже тех, кому наплевать на костюм, тем более, на зелёный!
Я снова скорчила раздражённую мину и энергично потянула Гидеона вперёд, сквозь толпу танцующих психов прямиком в зимний сад.
Гордон потащился за нами.
— А ты сегодня будешь петь караоке, Гвенни? В прошлый раз ты выступила лучше всех. Я бы обязательно проголосовал за тебя, если бы Кэти не опрокинула себе на футболку стакан воды. Это выглядело так круто, что я…
— Ай, да заткнись уже, Гордон, — мне хотелось повернуться к нему и всё высказать, как вдруг я увидела Шарлотту. Или кого-то, кто мог бы сойти за Шарлотту, если бы не стоял на столе в зимнем саду и не распевал во всё горло хит Леди Гага Рараrazzi, размахивая при этом микрофоном.
— О боже, — пробормотал Гидеон, крепко схватившись за дверную раму.
— Ready for those flashing light, — пела Шарлотта.
У меня язык прилип к нёбу от такого зрелища. Вокруг стола собралось уже немало ликующих поклонников, ведь пела Шарлотта совсем неплохо.
Гордон протолкался вперёд среди беснующихся фанатов, и проорал:
— Долой одежду! Раздевайся!
Я заметила Рафаэля и Лесли. Вид у моей подруги был просто потрясающий — в почти зелёном платье Грейс Келли и с аккуратной причёской, уложенной мягкими волнами. Я бросилась сквозь толпу им навстречу. Гидеон остался стоять у двери.
— Ну, наконец-то! — заорала Лесли и бросилась мне на шею. — Она отхлебнула этого коктейльчика и стала совсем другим человеком. С половины десятого уже она пытается рассказать всем о тайном обществе графа Сен-Жермена и о том, что среди нас есть люди, которые могут путешествовать во времени. Мы перепробовали всё на свете, чтобы отправить её домой, но она, как змея, выскальзывает из рук и возвращается обратно.
— Кроме того, она гораздо сильнее нас, — сказал Рафаэль. На голове у него красовалась смешная шляпа, но вообще по его виду нельзя было сказать, что ему особенно весело. — Я дотащил её уже почти до самой двери, но она выкрутила мне руку и пригрозила прошибить затылок.
— А сейчас она ещё и заполучила микрофон, — хмуро сказала Лесли. Мы, задрав головы, следили за Шарлоттой, будто за тикающей бомбой с часовым механизмом. За очень симпатично упакованной бомбой, надо сказать.
Кэролайн ни чуточки не преувеличила: эльфийский костюм действительно был просто сногсшибательно красив. Ни одна эльфийская королева не могла бы выглядеть прекраснее Шарлотты, нежные плечи которой вздымались над облаком зелёного тюля. Щёки ей покраснели, глаза сверкали, а волосы мелкими локонами ниспадали на спину, до самых крылышек, которые производили такое впечатление, будто Шарлотта носит их с рождения. Если бы в какой-то момент она поднялась в воздух и выпорхнула из зимнего сада, я ничуть бы не удивилась.
Но вот голос её был не очень похож на эльфийский нежный голосок. В его тембре и интонации скорее прослеживалась Леди Гага.
— You know that I'll be your Papa-Paparazzi — горланила она в микрофон, а когда Гордон снова потребовал «Долой одежду!», Шарлотта начала медленно и соблазнительно, пальчик за пальчиком, снимать длинные зелёные перчатки, помогая себе зубами.
— Это из какого-то фильма, — ошарашено сказала Лесли. — Вот только не могу вспомнить, из какого именно.
Гордон поймал перчатку, и толпа радостно загудела.
— Дальше! — орали все, и Шарлотта переключилась на вторую руку. Но тут она вдруг остановилась как вкопанная. У двери она заметила Гидеона, и глаза её сузились.
— Вы только посмотрите, какие гости! — сказала она в микрофон, и взгляд её забегал по головам слушателей, пока не остановился на мне. — И моя сестрица тоже тут, ясное дело! Эй, ребята, известно ли вам, что Гвендолин на самом деле путешественница во времени? Вообще-то я должна была прыгать во времени, но судьба распорядилась иначе. И вот я здесь, стою перед вами, будто одна из глупых золушкиных сестёр.
— Пой дальше! — раздосадовано скандировали фанаты.
— Долой одежду! — кричал Гордон.
Шарлотта склонила голову на плечо и бросила на Гидеона горящий взгляд.
— But I won't stop until that boy is mine? Ха-ха, ещё чего! Так низко пасть! — она направила на Гидеона указательный палец и закричала: — Он тоже путешествует во времени. И уже очень скоро он сможет вылечить человечество ото всех болезней.
— Вот чёрт, — пробормотала Лесли.
— Кто-то должен её оттуда снять, — сказала я.
— Да, но как? Это же машина для убийства! Может, просто бросим в неё каким-то тяжёлым предметом? — предложил Рафаэль.
Слушатели Шарлотты были явно озадачены. Как-то чувствовалось, что настроение у неё отнюдь не спокойное. Только Гордон продолжал весело горланить своё «Долой одежду!».
Я попыталась поймать взгляд Гидеона, но тот смотрел только на Шарлотту. Он медленно прокладывал себе дорогу к столу, на котором она стояла.
Шарлотта набрала в лёгкие побольше воздуха, и микрофон разнёс её глубокий вздох в самые отдалённые уголки зимнего сада.
— Он и я — мы знаем об этой истории всё. Мы учились вместе для наших будущих совместных путешествий во времени. Вы бы видели, как он танцует менуэт. И ездит верхом. И фехтует. И играет на фортепиано.
Гидеон почти до неё добрался.
— Всё, что он делает, он делает лучше всех. Он может объясняться в любви на восьми языках, — сказала мечтательным голосом Шарлотта, и впервые в жизни я увидела, что на глаза у неё навернулись слёзы. — Но я не услышала ни одного из этих объяснений, о нет! Он смотрит только на мою ужасную сестрицу.
Я прикусила губу. Кажется, тут тоже не обошлось без разбитого сердца, и никто на всём белом свете не понимал её сейчас так хорошо, как я. Кто бы мог подумать, что у Шарлотты вообще есть сердце? Мне снова захотелось, чтобы Лесли оказалась права со своей марципановой теорией. Но моё собственное сердце при этом болезненно сжалось, я изо всех сил боролась с волнами ревности, грозящими накрыть меня с головой.
Гидеон протянул Шарлотте руку.
— Пора домой.
— У-у-у-у, — разочаровано протянул Гордон, душевная организация которого была сродни бульдозеру-вездеходу. Но все остальные зрители затаили дыхание.
— Оставь меня в покое, — сказала Гидеону Шарлотта. Её немного покачивало из стороны в сторону. — Я ещё не всё сказала.
Через мгновение Гидеон уже стоял рядом с ней на столе. Он вырвал у Шарлотты микрофон из рук и проговорил:
— Лекция закончена. Пойдём, Шарлотта, я провожу тебя домой.
Шарлотта фыркнула как разъярённая кошка.
— Только попробуй ко мне притронуться, я тебе череп проломлю. Я всё-таки владею некоторыми боевыми искусствами, ты же знаешь.
— Я тоже. Забыла? — он снова протянул ей руку Шарлотта замешкалась, но затем протянула руку в ответ и даже позволила снять себя со стола, уставшая пьяная эльфийская принцесса, которая едва стояла на ногах.
Гидеон положил руку ей на талию и повернулся к нам. По выражению его лица как всегда было сложно понять, что именно происходило сейчас у него внутри.
— Я должен быстро с этим разобраться. А вы пойдёте с Рафаэлем ко мне домой, — коротко сказал он. — Увидимся там.
На какой-то миг наши взгляды встретились.
— До скорого, — сказал он.
Я кивнула.
— До скорого.
Шарлотта больше ничего не сказала.
А мне вдруг стало интересно, мучили ли Золушку угрызения совести, ну хотя бы немножко, когда принц увёз её на своём белом коне далеко-далеко.
Глава четырнадцатая
А Вечность из многих «сейчас» состоит.
— И вот вам ещё одна причина держаться от алкоголя подальше, — простонала Лесли. — Хочешь чего-то добиться в пьяном виде, как ни крути, но получится полный провал. А самое противное — вспоминать об этом, когда протрезвеешь. Как бы там ни было, не хотелось бы мне завтра в школе оказаться на месте Шарлотты.
— И Синтии, — сказала я. Перед уходом мы случайно застали именинницу в шкафу, она обнималась с каким-то парнишкой, который тоже учился в нашей школе, только был на два года младше (при сложившихся обстоятельствах я предпочла не прощаться с ней, ведь, в сущности, мы и не здоровались).
— И на месте того типа, которого вырвало прямо на смешные лягушачьи туфли мистера Дейла, — сказал Рафаэль.
Мы завернули на Челси-Мэнор-Стрит.
— Но Шарлотта превзошла всех? — Лесли остановилась перед витриной мебельного магазина, но не для того, чтобы поглядеть на диваны и стулья, а чтобы снова восхититься собственной красотой. — Мне не очень хочется это говорить, но сегодня мне было её по-настоящему жаль.
— Мне тоже, — тихо сказала я. Мне-то как никому было знакомо, каково это — влюбиться в Гидеона. И, к сожалению, я также прекрасно понимала, как по-дурацки в этом состоянии можно вести себя перед малознакомой толпой.
— Может, ей повезёт, и завтра она ни о чём не вспомнит, — Рафаэль открыл дверь в дом из красного кирпича. Дом Дейлов находился всего в нескольких минутах ходьбы от Флуд-Стрит, поэтому мы решили воспользоваться возможностью и переодеться именно там.
Мы уже были здесь перед вечеринкой, заскочили, чтобы надеть зелёные и почти зелёные наряды, но я всё ещё была так взволнованна разговором с Люси и Полом, что не успела как следует осмотреться по сторонам.
Честно говоря, мне всегда казалось, что Гидеон живёт в какой-то ультра-современной просторной хипповой квартире, огромном пустом пространстве со стеклянными потолками и плоскими телевизорами через всю стену. Но я ошибалась. Сразу же от входной двери начинался узкий коридор, спускавшийся к узкой лестнице, а за ней — светлая гостиная с огромным окном. Все стены от пола до потолка были обвешаны полками, уставленными книгами, дисками и разнообразными папками с разноцветными листами. У окна стоял большой серый диван со множеством подушек.