Даниэлла прижала ладонь к губам. Стражи прошли мимо, молчащие, но гремящие доспехами.
Ее отец не нашел ее днем. Она слышала, как он кричал утром, когда она проснулась в чулане слуг.
— Найдите принцессу Даниэллу! — его голос разносился грохотом по коридорам. — Как можно потерять кронпринцессу?
Легко, как оказалось. Она не попадалась никому на глаза, чтобы не подняли тревогу. И ей нужно было продержаться ночь, чтобы вернуться во Впадину.
Восторг мешал ей спать. Жути потрясали. И они сказали ей вернуться сегодня. Ее тренировка начнется, так говорил ее Жуть.
У него не было имени. Эта странность удивляла ее больше, чем должна была. Кузнец говорил, что они выбрали имена сами, но в этом не было смысла. У них не было имен с детства? Она видела малышей в пещерах.
У нее было много вопросов об этом народе, и в их тьме было уютно. Отец не мог пройти за ней туда. Никому не было дела, что она была принцессой, они относились к ней как к личности.
Даниэлла не помнила, когда с ней так обращались.
Она выскользнула из чулана и пошла на носочках по коридору. Она не выбрала тот же путь, по которому ушла прошлой ночью, стражи уже следили за задними вратами. Может, знали, что она уходила через дверь слуг.
Не важно. Были другие способы покинуть замок, хоть и немного сложнее.
Слуги были заняты в это время дна. Готовили завтра для ее семьи. Стирали одежду, чистили комнаты, проверяли, что гончих выгуляли.
Сады сзади были пустыми. В розовых садах до вечера никого не будет. И Даниэлла знала, что за теми садами была дверь для садовников.
Она вышла наружу и вдохнула весенний аромат. Зелень цвела, птицы летали… Зима пропала полностью.
Розовый сад был любимым у ее матери в это время года. Розы еще не цвели, но уже выпустили бутоны.
В замке были сотни роз. Ряды разных цветов, потому что ее мама всегда любила немного безумия. Наверное, даже слишком.
Даниэлла шла мимо рядов, укутавшись в плащ так, чтобы штанов не было видно. Если бы кто-то посмотрел в окно, увидел бы слугу. Не принцессу.
Она провела пальцем по бутону розы. Цветок будет красным, когда раскроется.
Дверь садовников была приоткрыта от последнего человека, вышедшего из замка на долгую тропу до города. Брусчатка лежала на земле, направляла простолюдинов к их домам. Но их принцесса шла не туда.
Даниэлла посмотрела на тьму леса за замком. Когда она была маленькой, у нее были кошмары про лес. Она думала, что в тени прятались звери, что хотели растерзать ее. Мило рассказывал о волках, которые охотились на девочек ночью. Он говорил, что они могли ворваться в ее окно. И ее нашли бы под кроватью в крови и с криком, застывшим на лице.
Теперь она знала правду. В лесу не было ничего страшного, ведь монстры говорили.
Она подняла плащ, проверила, что капюшон был на месте. А потом пошла к монстрам. В голове крутились теории, почему Жуть помогал ей, но они не казались правдой.
Он не знал, кем был, по крайней мере, у него не было имени. Он помнил, что не любил людей. Она хотела выдавить из него правду. Как ей убедить его, что ей можно открыться, если он не говорил, почему не любил людей?
Конечно, ее сестра сказала бы, что Даниэлле не нужна была симпатия монстра. Он был опасен, как все они.
Может, ее сестра была права. Может, они просто играли с ней. Они могли решить посмотреть, что могли заставить ее сделать перед тем, как растерзают ее.
Но был шанс, что их чувства были искренними. Они делали ей меч. Жуть хотел научить ее сражаться, потому что хотел, чтобы ему бросили вызов. Но Даниэлла видела в его глазах, что он делал это не только ради войны. Она забавляла его. Может, этого хватит, чтобы он оставил ее в живых. Или позволил сражаться рядом с ним.
Она еще слышала крики ее отца в голове:
«Даниэлла, вернись».
«Даниэлла, почему ты не можешь быть девочкой, какой я всегда хотел?».
«Даниэлла, ты — кронпринцесса Холлоу-хилла. Тебе можно быть только принцессой».
Она не хотела больше слушаться отца. Она была принцессой, но это не мешало ей пойти в лес, если она хотела. Даниэлла могла ездить верхом и учиться сражаться.
Принцесса должна была делать все, что они хотели делать! Почему не могла она?
Может, потому она не боялась Жути. Она знала, как бояться, и не важно, что их облик пугал. Не важно, что у них были когти и крылья. Они не так пугали, как ее отец.
Они не дарили ей кошмары как король.
В этих мыслях она добралась до луга раньше, чем думала. Это место было не просто полем посреди леса. Теперь это было убежище, как у ее матери.
Даниэлла опустила плащ на камень, который скрывал туннели. Она вернется за ним позже, и никто не узнает в глуши. Солдаты не приходили сюда. Они могли проехать мимо в поисках ее, но ее отец думал, что она еще была в замке. Он следил за выходами, но не за входами.
Вздохнув, она похлопала по теплой шерсти.
— Я вернусь.
Туннель зиял тьмой. Она опустилась на четвереньки и полезла в карман. Гриб в ее руке тускло сиял. Ее сестра нашла его давным-давно в лесу. Гриб был маленьким, но во тьме светился.
Диана принесла его, чтобы прогнать кошмары Даниэллы. Гриб был с комком земли внизу, и она смогла сохранить его живым, поливая.
— Видишь? — пробормотала она, двигаясь по туннелю. — Мне не нужно видеть в темноте. Просто нужно быть умнее Жутей.
Тусклое сияние гриба едва освещало путь, но так она меньше боялась.
Ее Жуть дал ясно понять, что не придет за ней. Он сказал, что это было опасно для него и его народа. Если она хотела тренироваться, ей нужно было прийти к нему.
— Ладно, — она ползла по земле. — Если хочешь меня проверить, проверяй, страшная Жуть. Я тебя не боюсь. Я буду приходить снова и снова, если нужно.
Даниэлла не была испуганной девочкой. Она покажет Жути, из чего была сделана. У нее уже было сердце воина. Оставались навыки.
А это было важно для воина.
Она подняла гриб выше и поняла, что туннель не был одним. Сеть туннелей тянулась в разные стороны. Может, это были дороги. Она надеялась, что двигалась правильно, и она была уверена, что Жуть спускался так.
Она глубоко вдохнула, подавляла мысли. Она не заблудится в туннелях. Она не сгниет в углу, чтобы Жути потом нашли ее засохшее тело.
— Хватит, Даниэлла, — прошептала она. Звук ее голоса успокаивал. Она не слышала стоны земли или капанье воды.
Это не была гробница.
Ее не погребут заживо.
Ей нужно было только дышать. Говорить себе, что она знала путь, ведь уже была тут.
Сияние гриба делало все другим. Даниэлла могла бы добраться по памяти, если бы не видела, что были варианты пути.
Она затаила дыхание. Земля посыпалась в туннеле справа, и она надеялась, что он не обваливался. Она не выживет, если тут застрянет, и никто не услышит ее крик.
С грибом в руке она повернулась и озарила туннель рядом с ней. Она докажет себе, что она не в опасности.
Голубой свет гриба задел грубые черты лица Жути. Он отбросил тени на его лицо, отразился в глазах существа. Его рога изгибались сзади, когти впивались в землю недалеко от нее. Казалось, демон выбирается из ада, чтобы затащить ее в глубины.
Даниэлла испуганно заскулила, а потом остановила себя.
«Спокойно, — подумала она. — Ты — друг Жути».
Этот с любопытством смотрел на нее, но не двигался. Не напал. Просто смотрел странными глазами.
Она облизнула губы и спросила.
— Я пытаюсь попасть во Впадину. Верное направление?
Существо склонило голову, чуть подвинулось, пропуская ее.
— Туда, откуда вы? — спросила она.
Существо медленно кивнуло.
Она сглотнула. Он хотя бы понимал ее язык, как и многие из них. Но она не хотела двигаться по туннелю, задевая это существо.
Может, и это была проверка. Может, ее Жуть послал этого, чтобы ей было не по себе. Чтобы отпугнуть ее.
Она не даст Жути победить. Он обучит ее, даже если думал, что отпугнет ее, посылая монстров. Она не была слабой.
— Спасибо, — прошептала она, а потом пробралась мимо Жути в туннель.
Она ползла, пригибая голову, пытаясь не кривиться от шума кожи, задевающей камень. Его кожа была грубой.
Даниэлла ощутила ногти существа на своих волосах. Предупреждение? Она не знала.
Она не дала себе оглянуться. Они просто пытались напугать ее.
Шорох крыльев по камню продолжился. Может, существо ждало ее. Она не слышала этот звук, пока лезла по туннелям до этого.
Или, как пауки, оно знало, когда кто-то забирался в их паутину.
Но она не могла долго думать об этом. Ее сердце уже колотилось. Ее ладони уже были потными, а желудок грозился выплюнуть украденный завтрак из хлеба и сыра.
Она пережила первый страх. Она прошла первую проверку.
Это уже было важно.
Даниэлла ползла по туннелям, пока не увидела свет. Она стиснула зубы, спрыгнула на каменный выступ. Если он хотел сражаться, она была готова это ему дать.
ГЛАВА 12
Император Жути смотрел на тьму своего королевство, игнорируя глупые споры своих советников.
Солдатка и Кузнец спорили у печи. Их слова были короткими и резкими, они пытались убедить его, как глупо было приводить человека во Впадину.
— Император, прошу. Вы знаете, что не стоит ею пугать другую Жуть. Она — человек. Они не понимают, как вредят, — сказал Кузнец. Он помахал мечом, который сделал для принцессы. — Видели это?
— Я видел меч. Один из твоих лучших.
— И он будет в руках человека, — Кузнец бросил его на землю со звоном. — Я должен растопить его и спасти нас от уничтожения.
— Она принцесса, а не воин, — ответил он. Он не мог представить ее не как ребенка, машущего мечом. Она не знала, что делать с таким оружием.
Он вспомнил ее на лугу. Она танцевала как леди на балу, а не как воительница. Не хватало только пышных юбок.
Он улыбнулся. Он был когда-то таким невинным? Он не помнил. Ему казалось, что он родился высоким и широким.