— А дальше? — рявкнула она. — Не исправляй меня, Хранитель и Наблюдатель — это похоже.
— Нет, — ответил ее муж. — Наблюдатель истории.
— Ах, так он был историком?
— Это схоже.
Рафаэль поднял руку, пальцы дрожали.
— Стойте. Что вы пытаетесь сказать? Я… не понимаю вас.
Госпожа замка вздрогнула.
— Прости, я забыла, что для тебя это все новое. Я отвлеклась. Хочешь воды?
— Нет, — он склонился и уперся предплечьями в колени. Он вдруг ослабел и не знал, как попросить их замедлиться. Ему нужно было подумать. Дышать. — Просто скажите, что происходит.
Амичия встала с кресла и опустилась перед ним. Она опустила ладонь на его руку.
— Ты из Небесных, существ, похожих на божества, которые прибыли помочь объединить наши королевства. Алхимики прокляли ваш вид, сделав монстрами, желая использовать вас, чтобы создать армии. Они хотят создать мир, каким он им нравится. Ты ведь знаешь, кто такие алхимики?
— Конечно.
— И ты знаешь, что они злые?
Мурашки выступили на его руках.
— Я уверен.
— Тогда ты на верном пути, — она сжала его ладонь. — Я прибыла сюда, убегая от Жути. Я не знаю, какой твой народ там, откуда ты, но в Болотце Жути охотились на людей как на животных. Они не помнили, кем были. Многие даже не могли говорить. Их боялись.
Поэтому все хотели понять, почему он отличался. Рафаэль покачал головой.
— Не в Холлоу-хилле. Жути все еще разумны. Они решают, что хотят делать в жизни, но многие остаются со мной.
— Из-за их облика?
Он кивнул.
— И людьми в Холлоу-хилле правит жестокий король, который хочет убить нас. Мы… не были добрыми в начале.
Амичия оглянулась на Александра.
— Алхимики хотели, чтобы вы убивали людей?
— Сначала обращали, а потом убивали остальных. Да.
— И ты?
Он подумал о темных временах. Когда он хотел только войны, крови и жестокости.
— Да. Немного. Но понял быстро, что не хотел идти по этому пути. Я ушел от войны и зарылся в землю со своим народом.
— Что остановило тебя?
Рафаэль сглотнул и посмотрел в золотые глаза брата.
— Король людей застал нас врасплох. Он заставил меня преклониться, отпилил мой рог как трофей. Он заставил меня слушать, пока убивал остальной мой отряд, но позволил мне уйти и сказать остальным уходить.
Александр оскалился, напоминая немного Жуть.
— Зачем он отпустил монстра, как мы?
Он спрашивал у жены, но Рафаэль знал, что вопрос был для него.
— Он хотел, чтобы я повел Жуть в последний бой. Я не клюнул, и мы пропали.
Тихий сдавленный звук разнесся по комнате. Амичия сжала его руку. В ее глазах стояли слезы.
— Ты подтвердил много теорий, хотя был тут лишь пару мнут.
— Теорий?
Амичия указала на книгу, которую оставила на стуле.
— Мы верим, что Жути, созданные Небесными, подражают тем, кто их создал. Александр был генералом, знал только сражения. И Жути Болотца стали монстрами, которые умели только биться. Ты был историком! Твои Жути не хотят сражаться или убивать. Они хотят, чтобы их оставили в покое, они хотят помнить историю.
Он пожал плечами.
— И?
— И твои открытия помогут нам в поисках другой родни. Мы знаем, что все королевства разные… — она вплеснула руками. — У всех своя ситуация, но не все Жути — охотники. И не все прячутся. Это чудесное открытие!
Его грудь сдавила боль. Он потер ее и ответил:
— Я рад, что вы счастливы, но я прибыл не просто так.
— А для чего? — спросила Амичия.
Александр склонился и опустил ладонь на плечо жены. Он притянул ее к себе, и они оба могли слушать и смотреть в глаза Рафаэля.
Он выдохнул.
— Мое королевство страдает. Жути. Люди. Все под правлением короля, который хочет убить нас. Его дочь, принцесса, она… друг.
Амичия улыбнулась.
— Конечно. Друг.
Его щеки пылали.
— И алхимики прибыли ко мне и заявили, что это королевство прокляла ведьма. Они хотели, чтобы я продолжал путь, но, когда я отказал, попытались убить принцессу. Я не понимаю, почему ее, а не меня. Но я хотел узнать, что случилось в Болотце, сам. Я хотел узнать правду.
Александр посмотрел на жену.
— Из-за тебя я уже не Жуть. Ты освободила меня от меня и алхимиков.
Женщина?
Рафаэль растерялся еще сильнее.
— Ты спасла его? Так ты ведьма?
Она покачала головой.
— Нет. Я просто женщина, которая знала, как любить.
— Мы не люди.
Она снова взяла его за руку.
— Правильная женщина полюбит. Алхимики хотят убить ее, потому что хотят, чтобы ты оставался Жутью, под их властью, был очень сильным. Это они пытались сделать тут.
Рафаэль сжал ее ладонь своей рукой с когтями.
— Расскажи мне все.
ГЛАВА 32
Даниэлла прошла в комнату матери, сердце билось в горле. Что они сделали, пока ее не было?
Свет не горел. Шторы были сдвинуты так, что она не видела свою ладонь перед лицом, как и хоть что-нибудь в комнате. В воздухе знакомо пахло старым вином и плесенью. Но зловещая тишина была новым.
— Мама? — шепнула она.
Тихий шорох был ответом, показал, что кто-то еще был в комнате с ней.
Даниэлла сглотнула. Она впервые за долгое время боялась. По-настоящему. Не монстров или кошмаров, а того, что могла потерять.
— Мама? — повторила она. — Это я. Даниэлла.
Ткань зашуршала снова, а потом она услышала тихий стон.
Если ее мама смогла издать лишь этот звук, то все было хуже, чем она думала. Даниэлла прошла к окну.
Она сжала штору и потянула с такой силой, что ткань сорвалась сверху. Свет залил комнату, ослепил ее на миг. Она подняла руку, чтобы защитить глаза, глубоко вдохнула и приготовилась к тому, что ее ждало.
Даниэлла развернулась. Пыль покрывала мебель толстым слоем. Никто давно не убирал у королевы. Тарелки с гнилыми фруктами и мясом стояли горой у кровати, еда просыпалась на пол. Некоторые тарелки были пустыми, другие — облеплены мухами, которые взлетели, когда Даниэлла подошла. Их раздраженное гудение заглушало слабое дыхание ее матери.
Королева лежала под грудой одеял, только так она могла согреться. Кто знал, как долго она была тут, во тьме, в обществе только мух.
Руки Даниэллы дрожали от гнева. Она хотела сжать ими шею отца и давить, пока он не посинеет. Она хотела услышать, как он молит о пощаде, и не дать ему этого.
— Мама, — сказала она. — Что они с тобой сделали?
Ее мать повернулась к ней и открыла глаза. Ее лицо было как скелет, под кожей у губ виднелись зубы. Она зловеще напоминала лицо ее отца.
— Даниэлла, — прошептала мама. — Но ты мертва.
— Нет. Пока не мертва.
— Мне сказали, что тебя убили монстры, — ее мама вытянула руку из-под покрывал и потянулась к ней. — Ты пришла забрать меня?
Слезы обжигали ее глаза.
— Да, мама. Мы уйдем вместе.
— Уверена? — прошептала ее мама. — Я не знала, что уже мое время.
— Твое время? — а потом Даниэлла поняла, что говорила ее мать.
Королева верила, что дочь была мертва, и что Даниэлла пришла к ней перед смертью. От этой мысли ей хотелось сжаться в комок. Эта женщина укачивала ее перед сном. Она убеждала дочь, что кошмары можно одолеть.
И королева хотела умереть. Хотела, но никто ее не отпускал. Даже призрак дочери.
Слезы полились по щекам Даниэллы. Она опустилась на колени и взяла маму за руку.
— Нет, мама. Я же сказала. Я не мертва.
— Но ты у монстров, — ее мать искала в ее взгляде ответы, которые могла понять. — Твой отец сказал, что монстры напали. Они пришли на твою свадьбу, и он дал им забрать тебя у меня.
— Это не монстры, — Даниэлла склонилась ближе, пытаясь успокоить маму. — Они хотели, чтобы я была счастлива с ними. Ты знаешь отца лучше нас. Ты знаешь, что я должна была уйти отсюда.
— Монстры опасны, Даниэлла. Они напали на нас обеих.
— Потому что они знали о людях только войну. Я встретила одного. Я говорила с ним, и мы… подружились. Мама, они не такие, как мы думали.
Ее мать опустила руку.
— Тогда ты не моя дочь.
Слова ударили Даниэллу в сердце. Как ее мать, единственный человек в замке, который понимал ее, могла желать отказаться от нее?
Даниэлла убрала руку с кровати.
— Ты научила меня, что не все такое, каким кажется на первый взгляд. Ты рассказывала, что плохих можно спасти.
— Я рассказывала, потому что хотела, чтобы твой отец был лучше, — ее мать закашлялась в ладонь, звучала слабо. — Но я не хотела, чтобы ты лежала с монстрами.
— Я бы никогда этого не сделала, — хотя она думала об этом. — Они хорошие, мама. Не монстры.
— Почему тогда ты не осталась с ними? — ее мать посмотрела на нее. — Почему вернулась в мрачный замок?
— За тобой? — прошептала Даниэлла. — Я хотела вернуться и спасти тебя.
Что-то мелькнуло в глазах ее матери. Тьма, как у Дианы, темный червь в душе.
— Не всех можно спасти, дочь. Некоторые должны сгореть за все, что мы сделали.
Она склонилась, стараясь передать отчаяние ситуации.
— Я не знаю, что ты сделала, мама. Я не знаю, что сделал отец. Я знаю лишь то, что мне рассказали Жути. Но я не знаю, правда ли это. Как я могу тебе помочь, если не понимаю, что произошло?
Голос прозвучал из тьмы.
— Я могу помочь с этим.
Кровь текла из-под кровати, пропитывая ее штаны, тянулась под тарелками вокруг нее.
— Алхимик, — прорычала она.
Он вышел из-за полога кровати ее матери. Не этот напал на нее, но он выглядел очень похоже. Трепещущий капюшон. Странная тьма, скрывающая лицо. Все это было знакомо, словно она снова была в пещере.
— Здравствуй, принцесса, — сказал он.
— Тебе тут не рады.
— Наоборот. Мне тут рады. Да, Ваше величество? — он погладил ладонью лоб ее матери. Королева прильнула к его руке.
Даниэллу мутило. Как ее мама могла наслаждаться прикосновением мужчины, оставляющего след крови?